Импортозамещение по-крымски
- Дмитрий Максимович, какова сфера ваших с коллегами научных интересов и разработок?
- Одна из основных компетенций нашей команды - это техническая электродинамика, достаточно сложные расчеты физических процессов в различных электродинамических объектах, устройствах и системах. Подчеркиваю это потому, что сейчас подобные теоретические школы в стране, увы, исчезают. И вторая наша важная компетенция - технологическая: мы разработали инновационную технологию, которая применяется при изготовлении электродвигателей. Это наша собственная технология, секретная, ноу-хау, и по мере реализации нашего проекта мы ее развиваем.
- Где ее можно применять?
- В свое время у нас был опыт работы с одной крымской компанией, имевшей выход на американский рынок. Тема взаимодействия была - двигатели для станков с ЧПУ (числовым программным управлением). Если точнее, линейные двигатели и гладкостартерные моментные двигатели. Последние применяются в специализированном оборудовании, например в медицинском, а также в плоттерах, сканерах и т.д. Линейные двигатели используются в различных станках: шлифовальных, лазерных и других.
К сожалению, начиная с 2015 года нам не удалось найти индустриальных партнеров со стороны крупного бизнеса, занимающегося станкоинструментальной тематикой. Потому что на машиностроительных предприятиях используются преимущественно импортные станки с ЧПУ, те же японские ФАНУК (Fanuc Co., Ltd) и других зарубежных производителей, и многими из них даже не рассматривался вопрос перехода на свое оборудование. Несмотря на то что в 2015 году Минпромторг объявил «Программу импортозамещения в станкоинструментальной отрасли», данная программа не была эффективна реализована. Поэтому наша команда переключилась на разработки ноу-хау в сфере электротранспорта, поскольку к этому направлению есть интерес хотя бы со стороны среднего бизнеса, тех же производителей электровелосипедов, электросамокатов, квадроциклов и т.п. И мы стали разрабатывать устройства для этого направления. Но у нас есть разработка электродвигателя и для более крупного электротранспорта.
- Какого?
- Автобуса, грузовика, трактора. К слову, если брать сельскохозяйственную тематику, например электротракторы, то их сегодня серийно никто не производит, даже китайцы. Есть только несколько примеров - прототипов тракторов на электрической тяге. А это - 100% - будущее, на такой транспорт будут переходить сельхозпроизводители развитых стран. Во-первых, это экологически чистый транспорт, что для сельского хозяйства в целом и для Крыма в особенности очень важно, и во-вторых, в будущем это будет экономически выгодно. И в-третьих, если брать, например, тракторы для садов и виноградников, то они должны быть очень компактными, что легко обеспечивается за счет внедрения электромеханики. Те тракторы (не электрические), что сегодня у нас используются, в основном итальянского или французского производства. Но любая техника в конце концов вырабатывает свой ресурс, следовательно, постепенно будет требоваться замена. Выпускать что-то аналогичное взамен отечественные производители сейчас не смогут. Например, двигатели внутреннего сгорания требуемой мощности или бесступенчатую трансмиссию, которые применяются во «французских» или «итальянских» тракторах, у нас в стране не производят. Поэтому нашей команде было интересно сделать устройство на электрической тяге с мотор-колесами, то есть поместить электромоторы в колеса. Такое мотор-колесо мы разработали.
Это устройство сразу решает множество проблем: трактор приобретает очень хорошие технические характеристики: низкий центр тяжести, может двигаться плавно фактически при любой сколь угодно малой скорости, даже близкой к нулю, чего тяжело добиться от транспорта с двигателем внутреннего сгорания. К сожалению, эта очень интересная и своевременная тематика в настоящее время у нас находится в «замороженном» состоянии. Тем не менее, мы в инициативном порядке уже заканчиваем сборку опытного образца двигателя (мотор-колеса) большой мощности, который можно в будущем применять в производстве электротракторов.
- Продолжать разработку устройств в этом направлении не можете из-за отсутствия средств?
- Именно по этой причине. Я несколько раз подавал заявку на грант РНФ (Российский научный фонд). Увы, получить его очень трудно, потому что РНФ больше ориентируется на естественно-научные тематики, технические не особо поддерживает. Объясняют, что это опытно-конструкторская работа, а они такое не финансируют.
- При этом знаю, что многие разработки вашего коллектива даже запатентованы.
- У нас есть несколько патентов, в том числе две международные заявки. Если схематично, то процедура патентования за рубежом следующая: сначала ты патентуешь изобретение у себя в стране и потом подаешь заявку на международную экспертизу. И только после получения положительного заключения можешь патентовать в национальных юрисдикциях. Естественно, текст патента переводится на соответствующий государственный язык. Патентов у нас легко может быть и больше, но ситуация с патентами сегодня тоже очень неоднозначная. Очень многие изобретатели, когда патентуют свои изобретения и получают, например, международные заявки, вынуждены ежегодно оплачивать большие пошлины. Я знаю случаи, когда на поддержание в силе зарубежных патентов - американских, европейских или китайских, наши изобретатели вынуждены ежегодно тратить по 500 тысяч рублей, и даже до 1,5 миллиона. А если пошлина не будет оплачена, то контроль над патентом со стороны автора теряется. Но иногда изобретатель, к примеру получивший патент в США, не может это сделать не потому, что нет денег, а из-за санкций или сложностей с переводом средств. По этой причине мы не гонимся за количеством патентов.
Проекты в стол
- Разработанный вами электромотор запатентован в России, следовательно, его уже можно производить серийно?
- Наш электродвигатель можно будет производить серийно в России, но после того, как будет проведен ряд испытаний и изготовлены предсерийные образцы.
- Если не в Крыму, то в каком регионе России есть предприятия, на которых можно серийно выпускать сконструированные вашим коллективом электромоторы?
- Таких заводов достаточно много. В частности, в Подмосковье, Ленинградской области, Татарстане. На какие-то заводы мы неоднократно ездили, но везде складывалась примерно одинаковая ситуация - как правило, они не настроены финансировать стадию опытно-конструкторских работ.
- И что делать?
- Увы, путь от лаборатории к реальному производству сегодня слишком долог, а в ряде случаев разработки ученых вовсе могут остаться невостребованными. Экспертное сообщество Крыма предлагает создать центр, который в кооперации государства и бизнеса займется внедрением передовых научных достижений в практику. Как считают ученые, коммерциализацией достижений науки в тесной кооперации с бизнесом могла бы заняться специально созданная для этих целей организация.
Как я себе это представляю? Развитие проекта должно пройти три основные стадии. Первая стадия - это целиком инициативная работа либо с привлечением каких-то небольших грантов, как это было у нас. Что-то мы делали полностью, как говорится, на личном энтузиазме, по собственной инициативе и за свой счет. Потом были небольшие гранты, на эти средства нам удалось приобрести необходимые материалы и заказать изготовление сложных элементов конструкции наших устройств. Как правило, по итогу этой инициативной стадии порождаются те же самые патенты, публикации, НИОКРы, которые регистрируются в соответствующих реестрах. Они показывают способность команды разработчиков давать результат.
На второй стадии проекта требуется больший объем финансирования, поэтому тут должны подключаться государственные Фонды поддержки и Программы развития, чтобы помочь ученым довести результаты первой стадии разработки до определенного продукта. К примеру, тот же университет, который получает финансирование в рамках Программы развития, фактически может быть фондом поддержки. Но проблема этой стадии как раз и заключается в том, что тут все очень сильно зависит от так называемого человеческого фактора, если коротко, то от воли конкретного чиновника - от ученого уже ничего не зависит. А чиновник может выделить финансирование человеку, который даже первую стадию проекта не прошел, у которого нет ни публикаций, ни патентов и который никогда не руководил никакими научными исследованиями, не выигрывал никаких грантов. Если таким людям выделяют финансирование, то, очевидно, настоящим разработчикам оно не достается. Хотя именно на второй стадии проекта ученый или команда разработчиков могут получить продукт, который будет интересен индустриальному партнеру.
И третья стадия наступает, когда индустриальный партнер либо подписывает крупный договор на окончательную доработку продукта, либо запускает уже готовый продукт в производство и отчисляет авторам и вузу роялти.
- У вашей команды есть образцы таких устройств?
- Опять же, по причине отсутствия поддержки, дойти до такой стадии очень трудно. Поэтому и с индустриальными партнерами, не пройдя вторую стадию, то есть не имея образца полостью готового устройства, предметно общаться сложно. Например, мы вели переговоры с представителем «АвтоГАЗа» на предмет разработки привода для электрической «Газели». Представитель ознакомился с нашей разработкой в виде лабораторного образца, представленного на выставке, которую организовало Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов в 2022 году. Для дальнейшего диалога «АвтоГАЗу» требовались протоколы испытаний нашего электродвигателя, но для этого необходимо было завершить НИОКР, заключить договора с лицензированными лабораториями, которые могут подобные испытания проводить. К сожалению, данная работа руководство не заинтересовала, так мы потеряли возможность предметно поработать с «АвтоГАЗом». Поскольку наша лаборатория не до конца укомплектована - в ней отсутствуют необходимые металлообрабатывающие станки, - мы вынуждены значительную часть работ отдавать на аутсорсинг. Но это требует достаточно больших финансов, да и машиностроительные предприятия не заинтересованы в штучных заказах, поскольку больше ориентированы на серийное производство.
- А не пытались найти бизнес-партнеров среднего звена, которых заинтересовало бы ваше устройство? Какова в принципе «цена вопроса»?
- Конечно, пытались, но взаимодействие с бизнесом на этапе опытно-конструкторской разработки несет свои риски. К тому же, когда разрабатываешь какое-то сложное устройство, необходимо иметь собственное оборудование - станки и т.д., чтобы обладать определенной автономностью и независимостью от потенциального заказчика или партнера. У нас пока такой возможности нет. Поэтому, если говорить о «цене вопроса», то по-хорошему она должна быть достаточной для полного укомплектования нашей лаборатории минимальным производственным оборудованием. А сегодня это может сделать только государство - самый крупный и самый эффективный помощник в плане реализации подобных научно-технических проектов. И нашего в том числе. Но, опять же, эти государственные возможности реализуются через чиновников, которые фактически на данный момент вершат судьбы не только отдельных изобретателей, но в итоге, по большому счету, и судьбу технологического развития, а сегодня - технологического суверенитета нашей страны. Чтобы такого не происходило, надо менять систему контроля за использованием средств, которые выделяются на научные исследования и разработки, и особое внимание уделять их прикладной значимости и актуальности.
- Разработки вашего коллектива могут быть интересны ВПК? Сегодня он развивается, перестраивается, ломает стереотипы.
- Конечно, они могут применяться в военно-промышленном комплексе. Например, в любом беспилотном транспорте, который можно использовать для разминирования территорий, например, чтобы не рисковать жизнями наших саперов. Президент России Владимир Путин назвал технологический прорыв - одной из главных задач на ближайшие годы. Но, чтобы его совершить именно государству, надо создать четкую систему взаимодействия ученых, чиновников и производственников.
