(окончание. Начало)
Священный ужас
- Это было время, когда испытания проводили все - США, Франция… Вам не сообщали, как у них испытания организованы?
- О таком - нет. Другое дело, что сообщает разведка - Франция взорвала заряд и через 5 часов к нам подойдет воздушная масса оттуда. И взлетаем сразу 4 бортами и в разные стороны на разных высотах идем. В институте за наш отбор проб знаешь, как держались? Частичку искали одну-единственную! По этой частичке ученые определить могли, что новое на Западе придумали. А последний мой отбор проб был в 1961-м на полигоне Сары-Шаган. Тогда проводили учения ПВО - надо было ракету с ядерной боеголовкой сбить. Мы должны были пробы взять из облака высотного взрыва. Заходим, значит, в квадрат, а там тишина. Вдруг на нас целая звезда летит!
- Ракета?
- Да, ракета баллистическая. Мы в сторону, а с земли другая звезда поднимается - ракета ПВО. И сбила баллистическую ракету. Полыхнуло так, что неясно стало, где земля, где небо…
- Ракета ПВО не просто баллистическую сбила, а еще и ядерный взрыв был?!
- Конечно! Это и было целью учений! А дальше что? Пробы мы собрали, привезли да сдали.
- Знаете о каких-то результатах, достигнутых с помощью собранных вами данных?
- На основе наших данных сделали заряды для народного хозяйства. Точно знаю о двух, где наш экипаж (Бабкин - Сабуров) брал пробы. Под Воркутой, где «бахнули» гору для строительства железной дороги, и в Казахстане, недалеко от реки Чаган, где котлован для водохранилища вырыли ядерным взрывом. А после Сары-Шагана меня с полетов сняли - моя доза облучения все нормы уже превысила! - и отправили на Новую Землю руководить полетами.
- Вы и на Новой Земле побывали?!
- Да. Только там я не летал. Полигон на Новой Земле построили, когда выяснили, что боевое поле Семипалатинского маловато для испытаний больших бомб.
- Насколько больших?
- Про «царь-бомбу» слыхал? РДС-202. Ее два экипажа испытывали - сбрасывал экипаж Дурновцев - Клещ с ТУ-95В, а впереди шла авиалаборатория на борту ТУ-16А - экипаж Мартыненко - Григорюк. Лаборатория шла километрах в 15 впереди борта-носителя - чтоб снять данные о взрыве. Фото- и кинофиксация, дозиметрия, барометрия… У Мартыненко тогда уже записывающая техника была.
- А на какой носитель записывали? Ведь не было тогда «флешек»…
- Чего не знаю, того не знаю. Не посвящали летный состав в матчасть приборов особо - показывали, какие кнопки нажимать, и все. Да и не было времени вникать, своих забот хватало. В общем, взрывная волна от РДС-202 обогнула Землю дважды. Все льды на острове Северный превратились в пыль, пополам с грязью. А потом, за неполные два года, там испытали еще три очень мощных термоядерных заряда.
- Какие у вас самые яркие воспоминания о тех временах?
- Были на Новой Земле всесоюзные учения - приехали высшие чины Минобоpоны и авиаторы со всего СССР - планировался одновременный взрыв трех бомб. Командный центр был очень близко к эпицентру - до 200 километров. В ту ночь красивое полярное сияние было, залюбоваться можно. И вдруг вспышки, прямо глаза выедают. И вижу - небо все в огне, дыму и пыли. «Грибы» эти пульсируют, горят бордовым светом. А между «грибами» - жалкие обрывки полярного сияния. Ну и зрелище! Священный ужас! Смотрю, генералы стоят, рты раскрыли… А мужики-то войны прошли, да не в штабах, а в окопах! Проняло их до костей! (Тут и я вздрогнул.) «Только бы не понадобилось! - шепчет один генерал. - Только бы не пригодилось!»
- А потом что было?
- В 1973-м ушел я из армии и устроился руководителем полетов в наш, Керченский аэропорт. И десять лет проработал.
- Дурацкий вопрос - выпади вам возможность начать жизнь сначала, захотели бы пройти тот же путь?
- Глупый вопрос! Но вообще, сидит оно во мне… (закатывает рукава и показывает сизые пятна на коже; на старческую пигментацию не похоже).
- Это радиационные ожоги?!
- Они самые (улыбается). Хотя это мелочи - ногам больше досталось.
А вот закончить я вынужден на минорной ноте.
За свои труды и свершения Вениамин Михайлович не получил заслуженную пенсию - только обычную, общевойсковую, как за «дисциплина - субординация - выслуга лет». Все потому, что в дело вмешался наш автохтонный и до боли знакомый суперзлодей Человек-Бюрократ. Да не простой, а военного разлива, у которого голова - это кость, а потому болеть не может. Данные о накопленной дозе облучения «уплыли» в некий институт, который не факт, что и существует до сей поры. Данные о службе в спецподразделении утонули в пучинах секретных архивов Минобоpоны. А потом было лихолетье 1990-х, когда оказалось, что институт, архивы Минобоpоны и Вениамин Михайлович оказались в разных странах!
Когда Крым наконец-то вернулся в родную гавань, Вениамин Михайлович обратился за перерасчетом пенсии, но в ответ получил «не имеем / не располагаем / не значится». И в связи с этим у меня к военной бюрократии вопрос:
- А это что за отношение к героям? Или вы из своего кармана пенсии платите? Или дедушка стоял у наковальни нашего ядерного щита только для того, чтоб очередного «штабнюка» погладили по голове за «экономию бюджетных средств»?
Да, конечно, век компьютеризации и информатизации неотвратим и однажды настанет день, когда все архивы внесут в единую электронную базу и отвечать на запросы будет не бабушка-архивариус, а нейросеть. Но давайте будем реалистами - до этого момента не доживет не то что Вениамин Михайлович, а и мы с вами!
Ладно… В любом случае я благодарен судьбе за знакомство с Вениамином Михайловичем, пусть и мимолетное. И осознание того, что я просто имел возможность ходить по одним улицам с таким человеком, будет греть меня всю жизнь.
P.S.: В статью не вошли и полпроцента того, что рассказал Вениамин Михайлович. За каждой фамилией, датой, аббревиатурой обнаруживался такой пласт одной только официальной информации в свободном доступе, что даже прочитать ее жизни не хватит. А уж про детальную проработку и систематизацию я вообще молчу - это работа для целого института!
Начало: Атомный штурман-1, Атомный штурман-2
