На вопрос «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта СССР и участника Союзного договора?» положительно ответили 93,26 % проголосовавших. Это означало, что абсолютное большинство крымчан высказалось за реставрацию Крымской АССР в составе Союза. Результат был бы и более впечатляющим, если бы вопрос ставили конкретнее, как в 2014 году: «Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?» (в Крыму идею поддержали 96,77 % проголосовавших, в Севастополе - 95,6 %). В любом случае за четверть века, слава богу, с курса мы не сбились, ориентир не потеряли...
«Не было бы и Крымской весны...»
- Воспоминания останутся на всю жизнь, которая нам отведена, - говорит Георгий Капшук, который с марта по октябрь 1991 года был заместителем председателя Верховного Совета Крымской АССР. - В этом году не только 30 лет первого референдума, на котором мы воссоздавали Крымскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. В этом году еще 100-летие той самой республики, которую мы воссоздали в 1991 году. 18 октября 1921 года Владимир Ильич Ленин подписал постановление ВЦИК и Совнаркома об образовании Крымской Автономной Советской Социалистической Республики, отмечу, что на территориальной, а не национальной основе, как отдельные лица утверждают. Я горжусь тем, что мне пришлось участвовать в организации и проведении референдума 1991 года. Я в то время был заместителем председателя областного Совета народных депутатов. Председателем являлся Николай Васильевич Багров. В июне 1990 года мы уже вынуждены были принимать решение о создании оргкомитета по определению статуса Крыма. В СССР тогда референдумы не проводились - мы были пионерами. Организовали три группы. Багров и я вошли в оргкомитет. Я возглавлял группу по решению организационных вопросов. Все депутаты тогда работали на добровольной основе. Работа велась на энтузиазме, и я благодарен судьбе, что она свела меня с этими замечательными людьми. В ноябре 1990 года мы приняли постановление «О временном положении о референдуме и его проведении в Крымской области Украинской ССР». Тогда уже начали заниматься подготовкой. А до этого были разные предложения по избранию формы принятия решения. Было пять вариантов, включая Съезд депутатов всех уровней и представителей всех народов Крыма. Но остановились на проведении референдума. Вопрос был такой: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики, субъекта СССР и участника Союзного договора?». Помню этот вопрос и сегодня. Утвердили бюллетени, решили вопросы, связанные с созданием избирательных комиссий. Работали оперативно городские и районные комитеты партии, первичные парторганизации. Всё было организовано на высоком уровне ответственности, поскольку это было желанием самих крымчан. А мы должны были исполнять волю народа.
И люди, по словам Капшука, откликнулись горячо, не подвели - равнодушных не было. Цифры явки очень высокие - 81 процент жителей Крыма.
- Люди приходили на участки активно, а выходили со слезами на глазах, - вспоминает Георгий Иванович. - Я видел такие слезы, когда в семьи после войны возвращались солдаты и когда близкие, дожившие до Победы, не дождались своих солдат… Когда в 1963 году к нам пришла вода днепровская - тоже плакал народ Крыма. Я тогда работал в Красноперекопске, руководил комсомольским штабом. Приехал Никита Сергеевич Хрущев, руководитель государства - это был второй случай массового плача. В 1985 году вымерзли виноградники - и были слезы на наших глазах. Так же, со слезами, жители Крыма восприняли наш первый референдум. И если не было бы 1991 года, не было бы и Крымской весны. Просто потому, что не было бы, чего возвращать в родную гавань. Я не хочу разжигать межнациональные проблемы, но хочу сказать, что не с лучшей стороны себя показали националисты отдельных народов Крыма и Украины. Вариант: вы нам дайте «незалежность», а мы вам - национальную автономию, не получился. Вокруг судьбы Крыма тогда разжигался интерес не только украинских националистов, но и соседей за Черным морем. Референдум, на котором жители нашего полуострова четко выразили свое мнение, определил дальнейшую судьбу для нас всех.
Необходимость защитить себя
- В первую очередь референдум 1991 года был реакцией, связанной с тревогой крымчан по поводу возможного распада СССР, - уверен врио председателя Общественной палаты Крыма, политолог Александр Форманчук. - Горбачевская перестройка сначала обнадежила, что можно модернизировать социализм, а потом вызвала тревогу о том, что государственный лидер занимается словоблудием и не принимает конкретных решений. У советских людей, и крымчан в их числе, появилось опасение, что Союз рухнет. Прежде всего, почву подогрели межнациональные конфликты: первым вспыхнул Нагорный Карабах, потом была ферганская резня в Средней Азии. Ферганские события испугали крымских татар - проблемы возникли в месте их вынужденного переселения. Естественно, представители народа активизировали требования по возвращению в Крым. Летом 1989 года в составе рабочей группы Крымского обкома партии я выезжал в Узбекистан. Мы встречались с людьми и поняли, что Крыму нужно готовиться к их приему. Начались различные спекуляции на численности крымских татар - цифра завышалась, это беспокоило крымчан. Дело в том, что за представителями крымско-татарского народа был закреплен устойчивый стереотип предателей, поэтому жители Крыма опасались возвращения депортированных. Еще один тревожный момент - активизация националистов на Украине. Народный Рух уже тогда стал заявлять о «незалежности». Под влиянием внешних факторов общественная активность в Крыму стала возрастать. Начали появляться неформальные организации, поддерживающие идею особого статуса для Крыма. И, конечно, всё свелось к тому, что Крым имел должный статус до 1944 года. Это была Крымская АССР в составе РСФСР. Стало формироваться понимание, что необходимо возродить то, что было.
Я в то время работал в Крымском обкоме партии и помню, как по поручению Николая Багрова была сформирована рабочая группа, в составе которой мы решали, какую форму определения выбрать для Крыма. В ходе дискуссий было принято решение о том, что обком должен возглавить движение за проведение референдума. А поскольку в конце 80-х - начале 90-х годов доверие народа к партийным решениям заметно ослабло, повсеместно подвергалось критике партократство, однозначной поддержки идея референдума сразу не получила. Люди подумали, что партийцы жаждут пересесть в министерские кресла и под эти планы пытаются перевести Крым в статус республики.
- Как менялось настроение обычных крымчан и что для этого было сделано?
- Мы проводили «живую» агитацию в очень непростых условиях. Помню свои 49 выступлений в больших аудиториях. Тогда еще работали районные Дома культуры, и мы выезжали в них для проведения встреч. В больших залах после рабочего дня собирались по 500-700 человек. Первые 20-30 минут шла жесткая дискуссия: из рядов летели выкрики. Потом мои аргументы начинала слышать большая часть зала, и люди сами просили замолчать тех, кого не интересовал статус крымской автономии. Я имел опыт лектора-международника, и мне нравилось работать с большой аудиторией. Мои аргументы в пользу повышения статуса Крыма получали поддержку. Встречи в Домах культуры, как правило, заканчивались под аплодисменты. Необходимость возвращения Крыму статуса автономии понимали и представители неформальных организаций. Безусловно, на всех уровнях подвергалось критике партократство, но это было уже совсем другой историей. Жители Крыма на интуитивном уровне почувствовали необходимость защитить себя от угрожающих последствий распада страны и активизации национализма. В Симферополе - на площадях и на улице Горького, где под газетными стендами традиционно собирались любители футбола, стали происходить стихийные собрания на политическую тему. Крымчане перед лицом угрозы сплотились - и это стало первым шагом на пути к историческим событиям 2014 года.
- Как понимание этой необходимости отразилось в день голосования?
- Начнем с того, что референдум 1991 года стал первым и единственным референдумом по определению статуса субъекта в истории СССР. Знаете, французы говорят, что создать республику легко, но где взять столько республиканцев? Так вот, в Крыму 20 января 1991 года хватило республиканцев, чтобы изменить статус полуострова. Участки открылись с 7 утра, и на них сразу были люди. К 8 утра желающие отдать голос за АССР выстраивались в долгие очереди. Уже в 11 часов мы знали, что референдум состоялся, и понимали, что результат будет высоким. Давайте не будем забывать, что цифры, полученные тогда, практически повторились и в марте 2014 года, на референдуме по возвращению Крыма в состав России: свыше 80 % явки и более 90 % голосов «за»... Мы успели запрыгнуть на подножку последнего вагона уходящего поезда. Уже в августе 1991 года случился путч, после которого рухнул СССР. У Крыма не было другого шанса провести легитимный референдум и получить статус автономии. Впереди была отмена Крымской конституции на уровне украинской власти и принятие нового основного закона республики, но цифры, полученные на референдуме, защитили нашу республику от угрозы понижения статуса.
- Первый и последний президент Крыма Юрий Мешков занял свой пост на волне обещаний вернуться в Россию: был ли такой шанс?
- Нет, его не было. Нам повезло вернуться в Россию в 2014 году не только потому, что Крым имел автономию и Конституцию. Не будем забывать, что президент России Владимир Пyтин взял на себя политическую ответственность за признание итогов Всекрымского референдума и издал исторические указы, которые позволили нам вернуться в свою страну. Президент Ельцин такое развитие событий не рассматривал. Он выражал готовность защищать интересы Крыма исключительно в составе Украины. Любые варианты по изменению статуса региона он расценивал как сепаратизм. Но даже при таких условиях Референдум 1991 года был прологом в исторический 2014 год. Мы знали, что мы можем консолидироваться и одержать победу.
Мы были русским анклавом
Сенатор Российской Федерации от законодательной власти Республики Крым Сергей Цеков считает, что референдум 1991 года тоже по сути был «за Россию».
- На тот момент мы все остро почувствовали, что СССР на грани разрушения, - говорит Сергей Павлович. - Мы тогда впервые столкнулись с неадекватным проявлением украинского национализма. Мы поняли, что нам нужно защищаться. Референдум 1991 года - общий прорыв, настроение всего крымского сообщества. Здесь пытаются некоторые театром это назвать, но я помню ту выборную ситуацию, поскольку баллотировался в депутаты СССР и Украины, участвовал в избирательных кампаниях конца 80-х - начала 90-х годов. И тогда уже поднимались вопросы восстановления крымской автономии. Автономия была защитой нашей от украинского национализма. Мы считали жизненной необходимостью проведение референдума о воссоздании крымской автономии - имелось в виду в составе РСФСР. Но нам не дали возможности это осуществить. Но зато при всех проблемах, с которыми сталкивалась автономия, при всех наших удачах и неудачах, она нам многое дала. Прежде всего, крымская автономия сформировала вот такую общность - народ Крыма. И он сумел сохранить русский язык, культурные и духовные традиционные ценности, сохранить историческое наследие и, главное, - любовь к России.
- Почему в украинский период в Крыму звучали упреки в «бумажной автономии», построенной на стремлении к власти местных депутатов?
- Конечно, слышал такие разговоры: «Ну, что вам дала эта крымская автономия»? Отвечу: прежде всего, в международно-правовых стандартах хороший рычаг для самоопределения. И он был реализован в 2014 году. А то, что она была слабая, не наполненная, - это да. Но мы были автономией. Фактически русским анклавом с элементами государственности за пределами России. Было активное сопротивление украинизации от представителей организации российских соотечественников. Потом движение «Русское единство» сформировалось. Но основная масса крымчан, не будучи членами организации российских соотечественников, всегда сохраняла российский настрой.
- Был ли у нашего региона шанс вернуться в состав России после референдума 1991 года?
- Шанс вернуться был в 1991-1992 годах. Распадался Союз, а Украина как государство до конца не сформировалась, была слабой: у нее еще не было атрибутов власти. Проводя референдум, мы надеялись на воссоединение. Это был первый шаг. Но не получилось. Те, кто на первом этапе создавал автономию, имели другую тактику. Когда в 1994 году президентские выборы в Крыму выиграл Юрий Мешков и в Верховном Совете победу одержал блок «Россия», мы снова были с мыслями о возвращении. Но Украина уже окрепла... Был у нас в Крыму свой президент, был парламент из пророссийских депутатов, но милиция, СБУ, нацгвардия, банки и прочие госорганы нам не подчинялись. Мы уже ничего не могли сделать. Но автономия у нас была. А в нюансы многие уже не вникают...
