Императрице не сразу понадобился Крым в свои владения. Долгие годы она поддерживала хана Шахин Гирея на престоле, стремилась отстоять независимость его ханства от османов и выстроить с Шахином вассальные отношения. Но в 1780-х годах политическая ситуация стала меняться, и Екатерина присоединяет Крым к Российской империи.
- Крымское ханство было не вполне самостоятельным государством, - рассказывает Андрей Витальевич. - И хан не был в полном смысле сувереном: он был вассалом османского султана. Например, крепость Еникале принадлежала султану, и правосудие там совершалось от его имени, а не от имени крымского хана. Также Крым был многонациональным государством. Основным населением были, конечно, крымские татары, но также проживали греки, армяне, турки, ногаи, евреи, караимы, валахи, грузины, славяне. Последних пригоняли с территории Польши и России, и они составляли так называемый ясыр. К концу жизни, когда они уже не могли быть полезны, их освобождали от рабства. И количество этого ясыра было больше, чем мусульман, татар, так что известный османский путешественник Эвлея Челеби задавался вопросом, как они до сих пор не подняли бунт против своих хозяев?
Незаурядная личность
Бунты в Крымском ханстве случались. Особенно частыми они стали при последнем крымском хане Шахин (Шагин) Гирее, которого с полным правом можно назвать незаурядной личностью - его идеи не были оригинальны, но свое время Шахин опередил примерно на 100 лет.
- Шагин Гирей был племянником (по другим сведениям, младшим братом) хана Сахиб Гирея, - продолжает свой рассказ Андрей Мальгин. - Он получил по-своему достаточно хорошее образование, учился даже в Италии, и он был призван к занятиям политикой в 1774 году. Он стал калгой (первым заместителем) и командовал правым флангом ханских войск. Столицей его была Ак-Мечеть. На Шагина легла миссия установления прямых дипломатических отношений Крымского ханства с Российской империей. Его пригласили в Петербург. Для его делегации выделили специальный дом, в течение нескольких месяцев он там жил, общался с представителями российской знати, был принят Екатериной, показывали театр, город. Петербург был регулярной европейской столицей и произвел на Шагина очень большое впечатление. У него зародилась мысль о том, что «он должен стать Петром I для своего народа». В 1777 году, уже в статусе хана, Шагин начинает реформы в армии и в налоговой системе. Но реформы встречают большое отторжение местного населения. Шагин был столь же жесток, как и Петр, и, не задумываясь, казнил оппонентов. Однако у Петра была более серьезная опора в вооруженных силах, а Шагин опирался на договор, который существовал у него с Екатериной. Екатерина снабжала хана деньгами и войсками.
При помощи русских войск Шахину удалось подавить два больших мятежа, но население было недовольно. Сам принцип регулярной армии был неприемлем для восточного общества: мужское население представляло собой вольное ополчение, добычу воины забирали себе, и только часть отдавали своему непосредственному командованию. Всякие попытки поставить их в строй, сделать из кавалеристов пешее войско, были обречены на провал.
- Шагин был уникальный в своем роде такой персонаж, - говорит Андрей Витальевич. - В галерее портретов Гиреев не было фигур, которые бы выполнили его идеи, но другими методами. Османам потребовалось еще много лет и несколько тяжелых поражений для решения проблем вестернизации своего военного аппарата. Только ко второй половине XIX века они встали на путь, которым Шахин шел в конце XVIII века.
Но что же Екатерина? В разное время у ее правительства были разные взгляды на развитие взаимоотношений с Крымским ханством. Когда она только вступила на престол, ее политику отрыва Крымского ханства от Османской империи и установление особых, вассальных отношений между Крымом и Петербургом активно поддерживал Никита Иванович Панин. Но в 1780 году он уходит в отставку, и руководство внешней политикой оказывается в руках Потемкина.
- Первая русско-турецкая война 1768-1774 гг. велась под знаменем независимости Крымского ханства, и русские войска сражались за независимость Крыма и за выход к Черному морю, - продолжает Андрей Мальгин. - Выход к Черному морю можно было получить, приобретя несколько важных пунктов на Черноморском побережье. И такие пункты Россия получила: это были крепости Керчь, Еникале и Кинбурн в устье Днепра. И в этот период вопрос о присоединении Крыма не стоял. Но ситуация изменилась кардинально к 1780-м годам. Потемкин видел, что Крымское ханство как независимое государство, даже дружественное России, существовать не может, потому что там возникает глубокий социально-экономический и политический кризис. Несколько раз Шахина свергали, это все заставляло вводить российские войска на территорию полуострова для того, чтобы возвращать законного хана на престол. Восстановления были сопряжены с большими финансовыми трудностями, потерями, и у Потемкина созрела иная идея: а не дешевле ли будет присоединить Крым к Российской империи, тем самым решить разом огромное количество накопившихся проблем? Собственно эту политику он стал осуществлять. Эта политика завершилась Манифестом.
Сюрприз для двух империй
Весной 1783 года, 8 апреля (по новому стилю - 19 апреля), в Петербурге Екатерина подписывает документ «о присоединении Крымского полуострова, острова Тамани и всея Кубанской стороны к России». Несколько экземпляров Манифеста на русском и османском языках были втайне направлены в Крым в ящике, обитом железом. Но Европа узнала об этом решении только спустя два месяца - после того, как Манифест был одобрен крымской знатью.
- Такого рода судьбоносные решения должны быть подтверждены, и такая практика укрепилась, наверное, с эпохи Просвещения, - говорит Андрей Витальевич. - Недостаточно было, чтобы суверен, государственный деятель, вождь, императрица издала свой акт. Нужно было еще каким-то образом ознакомить с этим актом большое количество людей - взять у них подтверждение, что они ознакомлены и не возражают. И вот такой формой своеобразного референдума 18-го века были так называемые присяжные листы. Дворянство, которое в любой стране личной унией связано всегда с монархом, подписывало присягу на верность императрице, тем самым соглашалось с переходом Крыма в состав Российской империи. Подписание этих листов состоялось приблизительно в июне 1783 года. Произошло оно в Белогорском районе на Ак-Кая, Белой скале. Прочитав и согласившись с текстом Манифеста, руководители больших семей, больших крымско-татарских таких фамилий, родов прикладывали свой перстень. Эти перстни свидетельствовали, что не только род этого бея, но и находящееся на его землях население также присягает новой императрице, принимает новое положение дел в Крыму. Только после этого во всех европейских газетах этот Манифест был опубликован. До этого времени Европа не знала о том, что Крым стал российским.
Кроме Османской империи, такое положение дел не устраивало и Австрию. С Австрийской империей пришлось очень долго договариваться, даже пойти на раздел Польши для того, чтобы Австрия согласилась с новой конфигурацией границ. Ну, и, конечно, решение это болезненно было воспринято и последним крымским ханом - Шахин Гиреем.
- Собственно, он сам сделал шаг к такому решению, - говорит Андрей Мальгин. - Под влиянием эмоций после последнего мятежа 1782 года он сгоряча написал отречение от престола и заявил о том, что отрекается от престола, потому что не хочет владеть таким жестокосердным, не понимающим своей выгоды народом. Делал он это, видимо, не вполне искренне, но с дальним прицелом на то, что все-таки население одумается, будет просить его вернуться, Екатерина будет просить его вернуться. А Екатерина не стала этого делать. Шахин Гирею и его гарему было выделено большое содержание, в Калуге отведена земля для поселения его там. Он долгое время просидел с гаремом в Тамани, не двигаясь никуда, затем отправился в Калугу, но неожиданно переменил свой путь: Шахин Гирей решил вернуться в Османскую империю. Почему-то Шахин решил, что ему не будет ничего за то, что он отдал Крым, хотя он действовал прямо как враг османского султана. То есть, османы его должны были удавить, никакого иного развития событий и не предполагалось. Судьба Крымского ханства - это все равно что маленький корабль между двумя большими: его просто растерли между бортами. Это было характерно для второй половины XVIII века, когда маленькие государства уходят с исторической арены, не выдерживая конкуренции с нарождающимся абсолютизмом, - завершает свой рассказ Андрей Мальгин.
