Так получилось, что у Димы с самого детства были трепетные отношения с папой Андреем Жало. Отец много времени проводил с сыном. Когда в 2014 году он расстался с гражданской супругой, меньше бывать с сыном он не стал. Мама Юлия не препятствовала этим встречам. А с конца августа 2018 года Дима и вовсе остался жить с отцом и его старшим сыном от первого брака.
- Юля не то работала, не то налаживала свою личную жизнь - мне было всё равно. Я был счастлив со своим сыном, - рассказывает Андрей Жало. - Я учил его читать, мы выезжали на прогулки, на море, катались на велосипеде. Мальчик ни в чем не нуждался.
Интересно, что свою маму Дима всегда называл по имени - Юля. По словам Андрея, сначала мальчик ждал встреч с мамой, обижался, когда она подолгу не приезжала, а потом наступил момент, когда он начал плакать из-за того, что не хотел ехать к маме. Очень нелегко мальчику давались походы в детский сад, где по документам работает Юля и ее мама. Когда Андрей решил забрать сына из этого детсада и перевести в другой, он получил уведомление, что Юля подала в суд на взыскание алиментов.
- Дима и так был полностью на моем попечении, - пожимает плечами Андрей. - Но возмущало меня другое. Я никогда не мешал встречам Юли с сыном, более того, настаивал, чтобы она участвовала в его жизни. И спустя длительное время Юля все-таки приехала. Но приехала не одна, а с полицейскими, объяснив, что ребенка у нее чуть ли не украли. Бред! Я такой же родитель, и в правах мы равны.
Когда полицейские убедились, что мальчик в порядке, условия жизни подходящие, они покинули дом, зафиксировав, что Дима отказался уезжать с матерью. В феврале Андрей перевел сына в частный детсад, записал на развивающие кружки. И жила бы эта семья счастливо, если бы от бывшей жены снова не прилетела весточка: Юля подала иск на определение местожительства Димы.
Негативную роль сыграла характеристика администрации детского сада, где работает бабушка мальчика. По мнению заведующей симферопольского МБДОУ №58, отец использует малолетнего сына для решения своих личных проблем.
После этого заявления отец провел два независимых психолого-педагогических исследования. Одно провели в частном детсаду «Шаг за шагом», где выявили, что «у ребенка негативное отношение к матери и он боится посещать предыдущий детсад в связи с тем, что мама его может забрать и он ее боится (со слов ребенка). Отец для него - авторитет». Другое выдали в экспертно-криминалистическом центре РК: у ребенка страх перед матерью, тревожность, причем отец не оказывает негативное влияние на образ матери. Юлия отказалась пройти проверку.
Летом Андрей с Димой поехали на море с палатками. На отдыхе мальчик получил травму. Пока они лежали в больнице, апелляционный суд сделал вывод, что изменение отцом местожительства сына является нарушением прав ребенка. Это впоследствии послужило поводом для подачи иска об ограничении родительских прав.
- Суд выносит решение определить местожительство с матерью, при этом не принимая к сведению имеющиеся характеристики состояния ребенка, не берет во внимание конфликт с матерью, отказывает в проведении психологической экспертизы, - говорит юрист КРО «Семьи России» Кирилл Андреев. - Никто даже не задумывается, как будет жить ребенок с родителем, с которым у него конфликт.
Момент выписки Димы из больницы запечатлен на видео. За ним приехали мама и папа. При виде мамы мальчик плачет и прячется за спину отца. Мама убеждает поехать с ней, Андрей молчит, малыш испуганно плачет, держась за палец отца.
Кирилл Петрович обращает внимание, что Андрей никогда не подавал встречный иск, а только настаивал на том, что мать должна наладить отношения с ребенком, прежде чем он будет проживать с ней.
По словам юриста, мнение ребенка должно учитываться в суде с момента, когда ребенок может выразить свое мнение. Это зависит от развития ребенка. А вот в обязательном порядке внять его словам должны с 10 лет.
- Единственный раз, когда мать пыталась забрать ребенка, происходил с полицией. Единственная попытка встречи с сыном была по инициативе заведующей детсадом в марте. Следующая встреча была в августе в больнице, - отмечает Кирилл Андреев. - По факту - три встречи с ребенком. А ей никто не препятствует быть с ним.
- Я добиваюсь того, чтобы мой сын жил там, где он хочет жить, - подключается Андрей. - Захочет жить завтра с мамой - пускай. Но пусть наладит отношения с сыном, а не ломает его психику.
Беда этой ситуации в том, что органы опеки подходят ко всем семьям формально. Они не учитывают, какие у ребенка отношения с родителями, как ему будет лучше, не спрашивают его мнения вообще. Женщины, как матери, в приоритете. Но к каждой семье нужен индивидуальный подход.
А мы спросили мнение 7-летнего человека.
– Мы с папой пишем, рисуем, играем, гуляем. Нам хорошо, – ответил Дима на вопрос, как ему живется с папой.
– А почему ты с мамой не живешь?
– Не хочу.
– А мама тебе звонит?
– Редко.
– А ты хочешь, что бы мама тебе звонила чаще?
– Нет.
