- «Аванпост» - это кино №1 не потому, что я там снимался, - говорит Сергей. - А потому, что это качественно сделанный продукт. В России нет аналогов сериала по уровню работы с графикой, спецэффектами. Это 100-процентный блокбастер, не уступающий лучшим американским фильмам. В «Аванпосте» снялись многие российские звезды, появились интересные тандемы. Для поклонников Ксении Кутеповой, сыгравшей подполковника ГРУ Марину Осмоловскую, это был неожиданный поворот. Режиссер Егор Баранов собрал отличную команду. Я хочу, чтобы наши зрители знали: мы можем делать крутое кино, мы можем конкурировать с Западом.
- Вы заметили, что в кино стало больше фильмов-катастроф. С чем это связано?
- Это реакция создателей кино на реальность. Любой художник так или иначе пропускает через себя время и получает предмет искусства. Мне кажется, что киноискусство надо рассматривать в контексте времени. Это витает в воздухе. Мы играемся в «конец света», мы думаем: «А что если нас не станет?» Человечество как бы проигрывает разные сценарии.
- Ко всему прочему добавился коронавирус.
- Конечно, в мире большое напряжение: где-то войны, где-то вспышки эпидемии. Так у художников рождаются фантазии от инопланетян до апокалипсиса и смерти от биологического оружия.
- Каких героев вам нравится играть? Маньяк, студентик-заучка, солдафон.
- Я найду интерес в чем угодно, это моя профессия. Но вот маньяк - это для меня образ для глубокого изучения. Я не понимаю этих людей. Как можно без причины лишить человека жизни? Почему это происходит? Это волчий инстинкт человека, лишенного морали. Мне было бы интересно в этом покопаться, хотя тема страшная. Вы же понимаете, что роль накладывает отпечаток на актера. Нельзя просто так прийти на работу, поиграть маньяка, снять костюмчик и вернуться домой, будто ничего не случилось... Но если говорить о качествах персонажей, которых мне бы хотелось играть, то это люди ищущие. Выхода, результата. Мне бы хотелось играть героев, которые трансформируются в лучшую сторону. Когда режиссер просить сыграть «говнюка», сразу становится скучно. Это не та характеристика для персонажа, которую я хочу услышать.
- А чего вы ждете от режиссера?
- Я считаю, что режиссер - это царь и бог на съемочной площадке. Человек, у которого должны быть ответы на любые вопросы. И он точно знает своих персонажей, потому что он создает их, придумывает целый мир. Не поверю, что у актеров, работавших с Тарковским, Бергманом, Висконти, вообще были какие-то вопросы, на которые они не получали ответа. Если вектор задан правильно, он осуществляется.
- Опишите себя в трех словах.
- Это невыполнимая задача, но я попытаюсь. В голову приходит «поиск, страдание и осмысление». Я в постоянном поиске, страдаю оттого, что меня что-то не устраивает, и пытаюсь это переосмыслить.
- У кого из западных режиссеров хотели бы сняться?
- Кристофер Нолан - человек, который опережает время. И я думаю, что впоследствии его признают гением. Как он работает со сценарием, сталкивает реальности в «Доводе»! Я даже не говорю о спецэффектах, работе с актерами - всё на высшем уровне. Сами его идеи поражают зрителя. Еще я большой фанат Гаспара Ноэ - очень острый режиссер, его не все понимают. Люблю братьев Дарденн. Хотел бы сняться в артхаусном кино или поработать с Ридли Скоттом, Джеймсом Кэмероном - последних люблю с детства. Было бы здорово поработать со «старыми» Вачовски, которые сняли «Матрицу».
- С кем из коллег дружите?
- У меня хорошие отношения с коллегами из сериала «Выжить после». До сих пор мы тепло общаемся с Димой Ендальцевым, Ваней Макаревичем, Женей Розановой, Таней Казючиц. Но своей семьей я могу назвать однокурсников из школы-студии МХАТ. Мы провели вместе четыре года, 24 часа в сутки - сложно не породниться. Встречаемся редко, но счастливы видеть друг друга. Я в принципе со многими коллегами близко общаюсь. Сейчас снимаюсь в новом сериале. Общаюсь с коллегами после съемок: ходим друг к другу в гости, смотрим кино.
- Расскажите о своей семье.
- Моя супруга Арина - фотограф, она родом из Петропавловска-Камчатского, но всю жизнь прожила в Белоруссии. Мы вместе три года, у нас растет дочь Оливия, ей год. Не успеваем покупать одежду - очень быстро растет, меняется прямо на глазах. Дома живут две кошки: бенгал по кличке Селена, вторая уличная Шэрон, в честь актрисы Шэрон Стоун. Вот такая у нас приятная компания. У меня есть старшая сестра Марина Кондратьева, актриса театра Моссовета. Дети Марины пошли по ее стопам: дочь учится на актерском факультете, сын закончил операторский факультет ВГИКа. Супруг - актер театра под руководством Александра Калягина.
- У вас в Инстаграм целая подборка фото на море...
- Из последних фотографий - это Черное море, Сочи. Я ездил на 31-й «Кинотавр», представлял свой фильм «Бубен верхнего мира» по одноименному рассказу Виктора Пелевина.
- А в Крыму были?
- В первый раз на полуостров поехал два года назад. Это был «Артек», меня пригласили представить фильм «Собибор» и провести для ребят мастер-классы по актерскому мастерству. Я был совершенно очарован красотой крымской природы. Там должна быть самая большая киностудия России, и даже не одна. Никто не догадывается, но проблема отечественного кино - это зима. Зимой снимают на 70% меньше, чем летом. И всё из-за короткого светового дня. Даже в США всё кинопроизводство находится в жарком, солнечном Лос-Анджелесе. А у нас есть Крым, где тоже можно снимать круглый год.
- Как вы представляете свою старость? Есть ли в ваших фантазиях домик на берегу моря?
- Очень интересное попадание. Я действительно примерно так себе это представлял. Мне всегда нравилась Индия, и я думал, что в старости буду жить там. Море, неторопливая жизнь, какое-то простое дело - кафе, возможно винодельня. Недавно с Ариной мы подыскивали участок земли. Сначала думали про Подмосковье, а потом переключились на Сочи и Крым. Вполне возможно, что мы тоже станем крымчанами. Место прекрасное, и я только за.
- Расскажите о своем самом странном поступке.
- Это история о поступлении в школу-студию МХАТ. На тот момент я учился на первом курсе ГИТИСа, но МХАТ был просто мечтой. Представьте: весна, я еду в метро на репетицию. И по какому-то странному стечению обстоятельств выхожу не на «Тверской», а на «Театральной» станции. Иду через Камергерский переулок и вижу толпу абитуриентов, поступающих в МХАТ. Списки, люди стоят в очереди с 6 утра. Недолго думая, я включаюсь в игру. Кричу, мол, «Я тоже занимал с самого утра, почему меня нет в списках? У меня поезд в Курск, мне надо ехать!» Появляется девочка со списками, дает мне заполнить анкету и пропускает вперед со следующей десяткой. Педагоги всех ребят быстро прослушали, по две-три минуты максимум. Я сижу и думаю: «Ну, сел в десятку, где всех проматывают, педагоги уставшие». Настала моя очередь - плохо помню программу, но начинаю читать. Читаю одно произведение, второе, третье - до конца, всю прозу. Преподаватель просит еще. Я читаю что-то еще - стихи, басни, прозу, минут тридцать. Он вертел, крутил меня со всех сторон, но взял. Это был Борис Леонидович Дьяченко, впоследствии он стал одним из моих самых любимых педагогов. Я учился на курсе Дмитрия Брусникина и Романа Козака с однокурсниками Паулиной Андреевой, Витей Хориняком, Мариной Петренко...
- Что бы вы сказали себе 13-летнему и другим подросткам?
- Я бы сказал: «Верь в себя, у тебя всё получится». А другим ребятам я бы сказал, что сейчас классное время, чтобы научиться брать на себя ответственность. Примерять роль взрослого. Заботиться о ком-то, зарабатывать первые деньги. Чем раньше это начнется, тем проще будет вылететь из-под родительского крыла.
