В ответе за Севастополь: как город вдохновлял Александра Дейнеку

Этот город заставлял художника Александра Дейнеку терять чувство реальности

В День памяти и скорби, 22 июня, жители Севастополя, активисты и волонтеры выложили из 10 тысяч горящих свечей образ матроса по мотивам картины «Оборона Севастополя» Александра Дейнеки. «МК в Крыму» выяснял, как герой полотна стал главным символом защиты города.

Этот город заставлял художника Александра Дейнеку терять чувство реальности
Севастополь, фото: М. Львовски

Священная война

22 июня 1941 года Севастополь одним из первых принял на себя удары фашистской авиации. 22 июня 1941 года, в 3 часа 13 минут, на фарватер главной базы Черноморского флота посыпались магнитно-акустические мины. Одна из них упала на жилой дом по ул. Подгорной (ныне Нефедова). От взрыва мины погиб 21 человек, 136 получили ранения.

Началась мучительная многолетняя борьба за город и его будущее.

Участником этой борьбы стал и Александр Дейнека. Он стал настоящим защитником Севастополя. Хоть и был в это время за тысячи километров от Крымского полуострова. Во время Великой Отечественной он оставался в Москве, воевал на «невидимом фронте», создавая политплакаты для мастерской военно-оборонного плаката «Окна ТАСС». Потом по заказу писал полотно, посвященное обороне столицы «Окраина Москвы», холодный, взъерошившийся противотанковыми ежами город, ощущение опасности и тревоги, ожидание…

Гнев вскипит в душе художника позже.

В тот день он вместе со своим другом - художником Георгием Григорьевичем Нисским - ездил в район боевых действий под Юхнов. По возвращении он побывал в ТАСС. Там ему показали напечатанный в одной из немецких газет снимок разрушенного Севастополя.

«…я этот город любил за веселых людей, море и самолеты. И вот воочию представил, как всё взлетает на воздух, как женщины перестали смеяться, как даже дети почувствовали, что такое блокада», - вознегодовал художник. И без всякого заказа приступил к работе над совсем другой, по настроению и цветовой гамме, картиной. Это была позже ставшая хрестоматийной «Оборона Севастополя».

Работу над полотном Александр Александрович начал в конце февраля 1942 года, а закончил к выставке «Великая Отечественная война», которая открылась осенью того же года. «Моя картина и я в работе слились воедино. Этот период моей жизни выпал из моего сознания, он поглотился единым желанием написать картину», - вспоминал он впоследствии.

Черновые наброски для картины Дейнека делал под пулями, в районе боевых действий под Юхновым, - в самом прямом смысле, рисковал собственной жизнью. Поскольку считал, что только так, пройдя сквозь огонь, можно было до конца понять чувства защитников легендарного Севастополя.

Однако при написании эпичного полотна таки возникла проблема. Правда, только одна. Шла война, и натуры, подходящей для того, чтобы написать центральную в композиции фигуру матроса, было днем с огнем не сыскать. Художник вышел из положения со всей присущей ему находчивостью - ему позировала знакомая женщина, комсомолка, чемпионка по академической гребле, задорная, решительная, патриотически настроенная, в общем, такая, что готова была дать отпор врагу не хуже любого из мужчин.

По сей день считается, что «Оборона Севастополя», которая сейчас находится в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге, одна из самых профессиональных в техническом плане и непревзойденная по силе эмоционального накала работа Дейнеки. Так он защищай свой Крым.

Эмоциональная связь

Эмоциональная связь художника с Крымом возникла задолго до войны. Говорят, именно отсюда, с полуострова, а точнее из Севастополя, Дейнека привез ощущение полета, которое впоследствии щедро раздаривал зрителям посредством своих картин.

Впервые в белоснежный Севастополь Александр Александрович попал в 1934-м. Летал здесь на гидропланах. И даже там, высоко над землей, продолжал рисовать. Вот что написал о своих впечатлениях и ощущениях художник в своем дневнике: «Сердце в такт повышению скорости усиливает темп ударов, какой-то комок жути и восторга подкатывает к горлу. Солнце над вами, и под вами в расплавленном бесконечном пространстве блеск моря. Воздух прозрачен и плотен, как стекло. Вы живете».

Позже, уже после смерти, Дейнеку обвиняли в его «излишней заангажированности режимом». Мол, слишком уж своевременно пришло к нему то самое чувство полета, слишком уж на злобу дня были его казавшиеся такими искренними восторги. Что ж, действительно, в начале 30-х вся молодая советская страна устремилась в небеса, воодушевившись призывом «отца всех народов» товарища Сталина «летать выше всех, дальше всех, быстрее всех». Потому тему полотен «Дождь и самолеты над морем» (1932) или «Будущие летчики» (1938) вполне можно признать конъюнктурной. Но даже законченному скептику, наверняка, будет сложно опошлить красоту новых композиционных ситуаций севастопольских акварелей, создавая которые художник находил новые приемы передачи световоздушной среды и совершенно неожиданные точки зрения.

И еще одно обвинение в адрес Дейнеки со стороны знатоков живописи и основ правильного релакса: на его севастопольских картинах нет никаких признаков летнего отдыха. Интересный поворот. А главное, это поворот явно не туда. Поскольку динамизм картин Дейнеки никак не отрицание отдыха, это, скорее, призыв к отдыху активному, помогающему личности, облегченно выдохнув, переступить на новую ступеньку своего развития. Эти отблески восторженных послереволюционных мечтаний и чаяний отражались во всех по-настоящему соцреалистических полотнах и хоронились в наполненных сарказмом произведениях Зощенко и провидческих литературных видениях Замятина. Таковы были 30-е. Пророки стояли по разные стороны баррикады. Одни внушали: «Всё будет хорошо, мы уже приблизились к совершенству!» Другие, изучив саморазрушительную человеческую природу, предрекали скорый крах всему, даже надеждам. Хотелось бы, чтобы правыми оказались первые. Хотелось бы верить, что совершенство достижимо. И неважно, что достижимо оно только с помощью богатого воображения, позитивного мышления, творческого таланта и принадлежности к другой реальности, утопическому настоящему соцреализма.

Непотопляемая утопия

Классик соцреализма Александр Дейнека писал свои полотна, посвященные полуострову, под девизом «Здоровому телу - Советский Крым». Когда смотришь на его картины, настроение не портит дымящий сигаретой в неположенном месте курильщик, а взор не напрягают подпорченные фаст-фудом фигуры. На картинах Дейнеки другие люди - здоровые, полные сил и стремлений. Это больше, чем реализм. Это мечта в реальности. Или реальность мечты.

«Бывает, вас охватывает задор, прилив энергии, мышцы пружинятся, по телу проходит холодок бодрости. Вы как бы только что поутру вышли из холодной реки. Вам хочется бежать, сбросить запасы лишней энергии, растрачивать ее большими пригоршнями, со смехом и задором смотреть на жизнь…» - из воспоминаний Александра Дейнеки. Цитата эта вполне подойдет в качестве аннотации ко многим крымским картинам Александра Александровича. Например, к «Водной станции “Динамо”» 1934 года. На переднем плане - фигуры атлетически сложенных молодых людей, юношей и девушек в купальных костюмах, красоте и совершенству которых позавидовали бы даже античные статуи. Или вот, к примеру, ничуть не менее оптимистичная, хотя и намного более статичная и даже в чем-то философская «Будущие летчики» (1937). Дейнека писал, что в данном случае ставил перед собой фактически не художественную, но психологическую задачу: «…я… знаю, что звонкая, веселая синева моря или коричневый загар крепкого молодого тела всегда вызовет положительную эмоцию зрителя, заставит его улыбнуться, вспомнить о чем-то хорошем, и я стараюсь это учитывать…» Что ж… Вспоминать о хорошем приятно всегда.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27 от 1 июля 2020

Заголовок в газете: В ответе за Севастополь

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру