Давайте же разберемся (насколько возможно), так ли это.
На подобные копания нас сподвигло событие, недавно расшевелившее наши тихие провинциальные будни.
В керченскую литературную студию «Депо Пегаса» заглянул ее воспитанник, несколько лет назад покинувший гнездо с тем, чтобы, оперившись, в него вернуться – Олег Головатый. В процессе оперения Олег стал режиссером и вернулся в родные пенаты с тем, чтобы снять кино при участии «деповцев» (которые, как известно местной публике, талантливы во всем – от поэзии до лицедейства).
В фильме будут запечатлены не только актеры-поэты, но и аутентичные, дышащие античностью, пейзажи крымского Приазовья и руины городища Нимфей. Автор уверен, что особенно эпатажны будут соленый ветер и пена морская, исполняющие роли самих себя.
Чтобы вдохновить литераторов и приобщить их к современным тенденциям кино и театра, Олег со своими московскими коллегами-режиссерами Андреем Хармсом и Вадимом Костровым провели в библиотеке Белинского мастер-класс. Лекторы наши выглядели очень колоритно, вписываясь в устоявшийся образ «художника». Один в широкополой шляпе, второй – вооруженный ретро-фотоаппаратом «Зенит», в костюме а-ля советские восьмидесятые и небрежно обернутым вокруг шеи шарфом. Третий же – художественно, необузданно-кудряв. В общем, все в лучших богемных традициях.
В начале все выглядело просто как беседа троих друзей, и собравшиеся даже начали подозревать, что им демонстрируют непосредственно театральную постановку. Потом присутствующие постепенно втянулись в обсуждение. И это стало напоминать иммерсивный театр. Собственно, об этом аспекте, об участии зрителя в театральной постановке, и рассказывали наши гости.
Например, речь зашла о немецком театре «Rimini Protokoll» и конкретно об их проекте «Наследие. Комнаты без людей», представленном на фестивале «Территория». Смыслспектаклясостоял в том, что зритель ходит по комнатам, в которых его ждут различные вещи, принадлежавшие сейчас уже умершим людям. Звучат записи голосов, рассказывающих истории жизни, такие повседневные, такие обычные. Прикасаясь к вещам, еще хранящим энергетику хозяина, входя в контакт с этими отпечатками человеческого существования, зритель становится участником в этом театре. В каком-то смысле подобная постановка вопроса напоминает ролевую игру по сценарию.
Как раз на этой ноте рассуждения нашли эмоциональный отклик в зале. Одна из участниц «Депо» выразила предположение, что подобная подача материала –манипуляция с психикой.
Режиссеры уверили ее, что это – не тот случай, а к манипулятивному воздействию можно отнести сценарии фильмов, в которых прописано, когда зритель должен смеяться, а когда плакать. На что из возникшей тишины прозвучал вопрос со-руководителя «Депо» Златы: «А разве искусство вообще – не есть манипуляция?» Вопрос остался риторическим, но с этого момента завязалась живая дискуссия.
Гости утверждали, что метод Станиславского с его критерием «верю-не верю» давно устарел и лежит в могиле. Сейчас критический взгляд зрителя говорит априори «Не верю». Ведь сегодня важно не то, чтобы публика поверила, что перед ней – Гамлет. Важно, что актер стремится донести и почему он хочет, чтобы вы это услышали.
У некоторых «деповцев» такая философия вызвала возмущение. Фантаст Михаил выразил сомнения в действенности и целесообразности такого метода: «Ведь актер должен стать персонажем, должен вжиться в роль, от этого зависит, донесет ли он информацию до зрителя». Московские художники не согласились с этим, и Миша покинул библиотеку со словами: «Я за классический театр. Я консерватор. От слова «консерва».
Ну а мастер-класс, уже приобретший вид дружеских посиделок, продолжился.
Дальше присутствующим был продемонстрирован отрывок из театрального проекта «Психоз» (по пьесе Сары Кейн, в постановке А. Зельдовича и группы AES+F) в Электротеатре Станиславский. Спектакль – чистой воды сюрр, смешение образов, среди которых, правда, вырисовываются доминантные темы – хор женских голосов, истерический надрыв дисфорических эмоций. Это действительно психоз, расшатанная женская (судя по тому, что задействованы только актрисы) психика. Одна из героинь (или же ипостасей одной героини) делает вывод: «Я смертна. Я так боюсь смерти, что решила совершить суицид». В таком духе театр абсурда и гротескной иронии продолжается, перетекает из образа в образ, добавляя «мозговыносительности» при помощи 3D-графики. И добивается своего (если именно это и было его целью) – выталкивает зрителя из зоны комфорта, пинает прочь из привычной системы координат.
На вопрос, что же все-таки должен понять зритель, Олег ответил, загадочно улыбаясь: «Он должен выйти оттуда с радостью понимания!»
По мнению автора, радость понимания вполне доступна (по крайней мере при просмотре данного конкретного спектакля). Но по его (сугубо субъективному!) мнению, и этой постановке, и многим другим авангардным спектаклям не достает эстетики. Да, вроде бы шокируешься смелыми образами, отходом от сюжетности, сплетением архетипов и современных технологий, но… Остается чувство, что все это – разрозненные кусочки, не связанные общей канвой. Будто бы все, предстающее на сцене – нарочитое, пластмассовое, неискренне. А больше всего не хватает атмосферы. Волшебства, сказки, магии. Того ощущения, что ты присел на кресло в театре – и вот, ты уже там, в ином мире, в иной реальности, завороженный и забывший о повседневности. Ведь одной из важнейших функций искусства является создание другой жизни, некой параллельности, пусть даже очень похожей на нашу действительность. Вот этого волшебства Зазеркалья в подобных спектаклях нет.
Завершились наши творческие посиделки просмотром телеспектакля А.Васильева по пьесе В.Славкина «Взрослая дочь молодого человека» («Дорога на Чаттанугу».) Фильм приводит к философскому выводу –каждый сам творец своей жизни и виноват в своих бедах тоже исключительно сам.
Вдохновились ли присутствующие, прониклись ли идеями современного кино и театра? Поверили ли режиссерам? Как бы то ни было, мастер-класс оказался очень интересным, расшевелил мыслительный процесс, заставляя рассуждать и спорить. А в споре, как известно, рождается истина. Но это не про нас, по крайней мере, не в этот раз.
