«Как я провёл лето?»
По идее, в юбилейное лето мы должны были впасть как в анабиоз. По меньшей мере, в изнеможении. Что и понятно, после двух трудоёмких поэтических спектаклей: На нами же изобретённом «Таврическом пердимонокле» - «Ника и её воображаемые друзья», а также «И снова я в моей Пантикапее» к 125-летию Г.А. Шенгели (о них уже писалось) – мы сразу же, едва переведя дух, ринулись на «Боспорские агоны». А как не ринуться, если нам доверили ни много, ни мало – всю «Литературную страницу» этого Международного фестиваля. И мы, без ложной скромности, не посрамили ни высокой репутации античных искусств, коим посвящён фестиваль, ни звания Международного, не побоялись соседства на площадках фестиваля с выдающимися мастерами и мастерскими всея Руси и разной удалённости зарубежья. Напротив, по признанию благодарной публики несколько даже «подтянули» «Литературную страницу» фестиваля до должного уровня. Уже потому, хотя бы, что «окормляла» её теперь «Литературная газета» в собственном лице своего главного редактора М.А. Замшева. А в жюри наравне с ним искрили звёзды «сетевой поэзии», вроде Полины Шибеевой, и, кроме местного Союза писателей Республики Крым были представлены мощные литературные объединения «континента» как, например, тверская «Рассветная звонница» (Любовь Старшинова).
Впрочем, куда важнее достойной портретной галереи жюри и широчайшего (от Нью-Йорка до Донецка) представительства участников международного литературного конкурса «На крыльях грифона» было то, что в этот раз «страница» не была ограничена исключительно «раздачей пряников» по итогу. Литературная жизнь кипела и всё время фестиваля: сольные и коллективные чтения и семинары, мастер-классы, и даже споры на бегу между выставками и спектаклями – всё впрок, всё живо. И не в последнюю очередь потому, что подключилась молодёжь, которая со свойственным ей амикошонством, ко всему относилась неформально. Например, без всякого смущения подвергла сомнению авторитетное мнение столичного редактора: де, «никакой такой сетевой поэзии нет!» «Есть!» - задорно выказала язык молодёжь, здраво указав, что больше-то ей, несчастной, и быть негде... В общем, получилось нескучно и по-хорошему неофициально.
Однако, после такого перерасхода творческой энергии даже самый юношески-задорный и заводной из числа студийцев – Вячеслав Игоревич торжественно зарёкся всё лето быть «ниже травы, тише воды». Т.е. никаких! Никаких ответственных мероприятий, культурных акций и пр. творческих «выходок в люди». Только отдых и расслабление. Только лето, море, пляж, и… И понеслось.
Причём прямо по пляжу. В первый же на него, на пляж, выход, мы поволокли по песку не только традиционные чёрные мешки с отходами человечества, но и... отчаянно упирающуюся «кистепёрую рыбу». Ибо в основу незатейливой экологической акции непроизвольно закралась художественная концепция. Стоило «авторскому коллективу» увидеть в чаше высохшего фонтана в заброшенном парке пансионата бетонное чудище-рыбище, и... С радостными криками: «Куда лезешь, дура?!» символическую кистепёрую рыбу поволокли вспять – в море, символизируя, таким образом, ошибочность её эволюционного выбора. И то, правда, не вылезь дура кистеперая на берег, не превратись там, по итогу эволюционных видоизменений в двуногое «homo sapiens»... И был бы сейчас девонский рай без всяких антропогенных катастроф и прочих загрязнений.
Вот и на День Рыбака, традиционно, случился у нас эдакий «рыбный день», правда, на этот раз с томатным оттенком гражданской позиции. Выпустив, прямо на набережной, кильку в томате из консервной банки, мы обратили внимание городской общественности на то, что рыбная отрасль в Городе Рыбаков (?!) и доселе, как говорится, оставляет... Чему свидетельство наглое засилье привозной балтийской кильки в продукции Керченского рыбозавода! За свою обидно. Как говорится – доколе!?
Однако, не рыбой единой.
И поэтому уже 20-го июля на той же многострадальной набережной, в поддержку Всероссийской культурной акции ко дню рождения Маяковского «Поэты на табуретке», мы явились на этот раз, правильно, - с табуреткой. И, преодолевая естественную робость, сначала негромко, сначала вполголоса... Но, в конце концов, самим себе на удивление собрали толпу любителей не только послушать поэзию, но и даже почитать. Именно! Тот самый, многократно проклятый культурными снобами, обыватель карабкался на табурет, чтобы читать Маяковского, а то и самого себя...
Может поэтому явление в День города (и наш день рождения) на его праздничных улицах нашего кумира и идола – Иннокентия уже не показалось особой странностью. Ну, по крайней мере, - нам. Тем, кто создавал его в порядке рукоделия, подразумевая обаятельного «пегасика» для юбилейной фотосессии... и получив на выходе взаправдашнего «пегасопотама». Впрочем, не менее обаятельного. По меньшей мере, дети, вопреки нашим страхам, неформатного Иннокентия отнюдь не боялись, тогда как взрослые почему-то спрашивали не «кто это?», а «кто вы?» (с «этим» вот на улице и без санитаров). Неравнодушные у нас граждане.
Поэтому мы решили их временно не тревожить и удалились в Эльтиген, на руины античного Нимфея, где с группой московских студентов всяческих кино- и театральных ВУЗ-ов снимаем кино... Но, об этом пока: ш-ш-ш... Вот когда Иннокентию «пальмовую ветвь» вручат в копытца. Тогда.
А пока начинаем отсчёт нашей новой, не менее ударной, пятилетки!
PS:
Почему единственного в мире пегасопотама зовут Иннокентий – не знает никто, включая коллектив родителей.
Мы даже не знаем, почему он пегасопотам, а не гиппопегас.
