Боря Смолкин рос очень приличным мальчиком, которого все баловали. Поэтому, по его словам, детство было счастливым, несмотря на непростое послевоенное время.
Его дедушка и бабушка переехали в город на Неве в 1921 году из Белоруссии. Там же, в Ленинграде, семья пережила блокаду. О том труднейшем времени гость программы рассказывает так:
– Тетя с маленьким братиком уехала к родителям мужа на Кубань. На нее донесли, что она еврейка, и ее забрали в краснодарское гестапо. Но под Новый год их выпустили, они вернулись в станицу, продолжали там жить. Дедушка, бабушка и мама остались в Ленинграде. Бабушка не могла спускаться из квартиры вниз из-за больных ног. А у дедушки развилась цинга. Летом 1942 года их эвакуировали из города, но осенью они попали в Сталинградский котел. И их приютил московский эвакогоспиталь. А потом туда с Кубани добрались и тетя с сыном. И уже в 1944 году все вернулись в Ленинград.
Сначала семья жила в исторической части города, а позже папа Бориса получил комнату в спальном районе. Вернуться обратно на Владимирский проспект герой программы смог уже только после женитьбы.
– Я понял, что хочу в исторический Ленинград. И мы переехали к Владимирскому собору. Не смущал ни четвертый этаж, ни отсутствие ручек на дверях. Хозяев в вертикальном положении я тоже не видел. А в центре комнаты было костровище…
А вот на вопрос, с чего началось увлечение театром, герой программы ответить не смог. Вернее, как он сам выразился, так и не придумал себе подходящую легенду. Хотя с храмом искусств изначально у него сложились непростые отношения.
– В четыре года меня отвели в театр им. Кирова на «Шурале» – знаменитый балет татарского композитора Яруллина в постановке Якобсона, – с улыбкой рассказал Борис Григорьевич. – Это был страшный балет: чаща, какие-то лешие, кикиморы прыгают… Ночью я кричал. Вызвали невропатолога, который запретил посещать театры. Если бы родители послушались, все бы пошло не так. Но в семь лет я опять пошел в театр…
И вот уже парень захотел стать артистом, несмотря на то, что как он сам заметил, был маленького роста и неказистый. Борис оканчивал физико-математическую школу, когда втайне от родителей пошел поступать в театральный вуз и дошел аж до третьего тура. Почему он не смог поступить сразу? Как ему помогла мама? Кто обнаружил у юноши голос? Почему студента Смолкина нельзя было использовать в массовке? Узнаете из программы.
Попадание в театр Музыкальной комедии, которому актер с небольшими перерывами отдал 38 лет, Борис Григорьевич считает везением.
– Меня не брали ни в один из театров Ленинграда, – поделился он с Татьяной Устиновой. – Но уезжать не хотелось. От безысходности пошел в театр Музкомедии. И начались роли.
Как актер попал на пробы «Моей прекрасной няни»? Что стало лучше, а что хуже в российском кино, по сравнению с советским? Кто в их семье является центром? Смотрите очередной выпуск программы «Мой герой», в котором своими рассказами о Смолкине поделятся Илья Резник, Михаил Боярский, Ольга Прокофьева, жена актера Светлана и сын Глеб.
