После 17 лет затяжной борьбы сегодня под угрозой выселения оказались дети и внуки Любови. А дело было так. В 2002 году бывший муж с родственниками обратились в суд Железнодорожного района с иском признать бабушку умершей, хотя почила она еще в 1943 году. Свидетельство о смерти нужно было, чтобы восстановить сроки на получение наследства, которые ограничиваются шестью месяцами, и получить право собственности. После этого Любови и ее семье можно было указать на дверь. Тогда суд отказал в выселении, но женщину это не обнадеживало: соседи уступать дом не собирались. В 2007 году Верховный суд Украины отменил право собственности супруга, усмотрев нарушения в очередности наследников. Тем более на тот момент была жива их общая дочь, а значит, налицо – ущемление прав второй стороны. Дело было направлено на рассмотрение другого судьи. Через три года разбирательства были прекращены, враждующие соседи пошли на мировое соглашение, но ненадолго. В 2014 году право собственности было признано за Любовью, но апелляционный суд в лице судьи, которая в 2002 году признала бабушку умершей, отменяет решение и выносит вердикт о выселении многострадальной семьи. За последний год они проиграли пять судов и последним постановлением три женщины (мужья не прописаны здесь) должны быть выселены. Распоряжение не коснулось детей.
– Мы 40 лет здесь жили, сделали ремонт, детей родили. И теперь должны уйти? Да, сейчас мы живем в аду: постоянно ругаемся с соседями, боимся уйти из дома, чтобы они не взломали квартиры, не поменяли замки. Обращались к депутату, он сказал, что нам должны предоставить равное жилье, нельзя взять и выселить людей, которые 40 лет проживали. Уполномоченный по правам человека РК сказала, что мы должны проживать там, где прописаны наши дети, а они прописаны в этом доме. У меня уже нет сил и возможностей судиться. Пристав уже приходил несколько раз, и мы со страхом ждем, когда нас выставят на улицу, – делится своей бедой дочь Ирина.
Запутанное древо семьи
В этой истории есть вторая сторона конфликта – бывший муж с братом и семьями, которые после 17 лет отвоевали дом. Приходу журналиста они, мягко говоря, не обрадовались. Вызвали наряд полиции.
Приехали полицейские, и историю непримиримых соседей пришлось пересказывать заново. Ознакомившись с документами и решением суда, стражи порядка вынесли свой вердикт. «Дети прописаны в 2015 и 2016 годах, родители выписаны. Но несовершеннолетних детей по законодательству оставлять без жилья нельзя. Либо предоставить равное жилье до их совершеннолетия, либо переписать на адрес регистрации отцов. И по закону жить одни без родителей они не могут. А до этого момента никто не может ничего сделать. И даже журналистка не проникла на частную собственность, можно сказать, она пришла к этим детям».
Когда страсти улеглись, семья братьев вышла с нами на связь, пожелав озвучить свою версию происходящего. По словам Валерия, хозяина дома, как раз Любовь и ее дочки не дают им спокойно жить. «От их семьи исходят угрозы расправы, были возбуждены два уголовных дела, Люба напала на мою жену с топором, они подкладывают нам иголки, рисуют на дверях гробы. Они – никто, есть решение суда, что их семья не имеет никакого отношения к этому дому», – эмоционально рассказывает Валерий и объясняет, как имущество перешло в их собственность.
Валерий и его брат проживают в этом доме с 1976 и 1977 годов, здесь они прописаны и никуда не выезжали. Бабушке этой они, по сути, никто: невестка после смерти мужа, ее родного сына, вышла замуж и родила мальчишек уже от другого, хотя имелся и общий ребенок Александр от первого брака. Но бабушка здесь роли не играет, убеждает нас Валерий. У дома было семь собственников, после смерти каждого никто из родственников своих наследных прав не оформлял и не обращался в суд с требованием о признании права собственности. Прописка этих людей давала возможность принимать наследство фактически, согласно УК Украины.
Александр находился в доме на законных правах, с ним же проживали и два брата по матери. После его смерти они остались единственными родственниками, которые фактически вступили в наследство на весь дом в равных долях. В подтверждении своих слов Валерий показывает кипы документов, которых за 17 лет скопилось немало.
– Любовь дважды разведенная, пришла к нам, мол, пустите, негде жить. А поскольку все сердобольные, ее пустили. Она родила третью дочь, внаглую заняла дом умершей соседки. Никто с ней не хотел связываться, и оставили здесь жить. До 2003 года мы не оформляли этот самострой, здесь всё текло и рушилось. А когда мы всё узаконили, они захотели вступить в наследство. Ждали, когда мы оформим, чтобы забрать. Любовь стала использовать все доступные прецеденты: как жена хозяина, потом пыталась использовать право за давностью проживания, даже дарственную хотела отменить – ничего не получилось, суд ей отказал. Почему сын собственника должен жить с двумя детьми в однокомнатной квартире, в то время как дети Любови занимают 164 кв. метра? Их мать уже больше 30 лет не жена, общая дочь умерла, детей она родила от другого мужчины. Да, украинский и российский закон позволяет принимать в наследство не оформлением, а путем принятия проживания. Они как в 1976 году приехали, так и не уезжали. Нет чтобы сказать спасибо, что им позволили жить и 40 лет пользоваться чужим имуществом! – возмущается родственница отвоеванного хозяйства.
Кровное родство 40 лет спустя
Во всей этой истории с наследством, которое удалось получить путем судов сначала Украины, затем России, не хватает прямого кровного родства. И оно обнаруживается. В бессильной борьбе за право на жизнь в этом доме Ирина находит Вячеслава, сына Александра, который не поддерживал связь с отцом, жил в Питере. Вячеслава призывают судиться за наследство. Но меньше чем за год кровный родственник проигрывает пять судов и ни с чем покидает Крым.
У Валерия и на этот счет есть свой аргумент. «Принявшим наследство считается тот, кто в течение полугода открыл наследственное дело. Есть решение суда, где Славику отказали в полном объеме. Он не доказал, почему 40 лет не хотел иметь связи с отцом».
Люди живут как на пороховой бочке, не зная, чего ожидать: одних грозят выселить, другие не начинают ремонт, вдруг закон встанет не на их сторону. А пока все жалуются на плохое самочувствие, болезни, онкологию. В этой нездоровой атмосфере растут дети. Ирина боится оставлять имущество без присмотра, ее сын долго стучится в дверь, чтобы попасть домой, не понимая, что это уже не его дом.
Единственным правильным решением было разъехаться. Валерий с жаром говорит, что они предлагали такой вариант. Сначала дом в другом районе, потом квартиру, давали 80 тысяч долларов, но Любови было мало, она затребовала сумму в 120 тысяч. «У них просто была одна цель – захватить весь дом и заселить его своими родственниками. Я хотел по-человечески решить вопрос, но теперь, однозначно, не пойду ни на какие уступки!» – заявляет мужчина.
Ирина отвечает, что они рады были бы разойтись со своими соседями, но, когда поднимался вопрос с деньгами, их адвокат усомнился в законности сделки. «Они предложили деньги, когда было отменено решение суда на их право собственности. Мы хотели продать дом и разделить сумму на всех. Они же не называли полную стоимость, уперлись в эти 80 тысяч. Но и юридически мы не смогли оформить эту сделку. Эх, надо было нам через суд заключить мировое соглашение, и судья выписал бы долю каждому», – вздыхает девушка.
В этой истории замешаны два поколения. Неужели еще и детям предстоит научиться жить в вечной вражде и судебных разбирательствах, отвечая за ошибки своих родителей?
