Временное Правительство (ВП) не смогло создать новой системы управления страной, и в качестве местных органов решило сохранить городские думы и управы, губернские и уездные земства. Это определило значительную отрицательную составляющую отношения к новой «старой» власти со стороны широких народных масс.
Например, во многих крымских городах местное управление возглавляли крупнейшие помещики и капиталисты, которые совмещали, если пользоваться современными понятиями, «бизнес и власть». В Евпатории это был городской голова С.Э. Дуван (1870-1957), имевший обширное землевладение в несколько тысяч десятин с овцеводческим и коневодческим хозяйством. В городе ему принадлежал огромный доходный дом, одноэтажный флигель, доходные дачи на берегу моря с обширными участками. В Керчи городским головой состоял Петр Константинович Месаксуди (1875-1952), сын и один из наследников огромного состояния, нажитого его отцом «табачным королем» К.И. Месаксуди (1836-1908). Продукция их табачной фабрики завоевала всероссийский рынок. Семья владела несколькими домами в Керчи, а также земельными угодьями в Таврической губернии около 5 тыс. десятин.
Поэтому неудивительно, что сразу после свержения монархии повсеместно стали возрождаться Советы рабочих депутатов, впервые возникшие в революции 1905 года. Инициатором этого процесса стал Петроградский Совет (Петросовет), сыгравший важную роль в революционных событиях, как в феврале, так и потом в октябре 1917 года. Фактически с первых дней февральской революции в стране возникло двоевластие, хотя долгий период ВП не видело со стороны советов угрозы своему существованию и не нашло организационной формы местного управления, устранявшей двоевластие.
Вместо этого оно попыталось «влить новое вино в старые меха». Были объявлены выборы в городские думы по новому демократическому положению, изданному ВП. Они происходили в основном в июне-июле, хотя в некоторых случаях состав местных самоуправлений существенно изменился и раньше. Кроме того, ВП создало структуры, занимавшие промежуточное положение между местными думами и управами и советами – Комитеты общественной безопасности и Продовольственные комитеты.
Во «Временных правилах о производстве выборов гласных Городских Дум», изданных 15 апреля 1917 г.* срок их полномочий ограничивался 1 января 1919 г. Правом участия наделялись граждане обоего пола, достигшие 20 лет, всех национальностей и вероисповеданий, «если они во время составления избирательных списков проживают в данном городе, либо имеют в городе домашнее обзаведение, или состоят там на службе, или же имеют иные, связанные с городом, определенные занятия». Не участвовали лица из высшей администрации, лица, состоящие «на службе в милиции (полиции)», «лица монашествующие», «лица, признанные в установленном законом порядке безумными, сумасшедшими и глухонемыми», а также отбывающие наказания или осужденные за преступления «до истечения трех лет по отбытии наказания».
Однако по-настоящему «революционным» оказался пункт 6 «Правил»: «В гласные и кандидаты могут быть избираемы не только лица, пользующиеся правом участия в выборах, но и все прочие лица, хотя и не проживающие в городе и не имеющие там домашнего обзаведения, службы или занятий (ст. 3), но удовлетворяющие остальным требованиям, установленным для участия в выборах».
Битва за Севастополь
В Крыму выборы проводились в 18 городах, а также в уездах. Значительный перевес получили социалисты, особенно партия социал-революционеров (эсеры). Это какое-то время сдерживало конфликты между официальной властью – Думами и Управами, и Советами, т.к. и там, и там эсеры были на первых ролях и поддерживали власть. Керенский, ставший с 6 июля министром-председателем Временного правительства, также был эсером.
Наиболее показательна ситуация в Севастополе. Эсеры верховодили в Объединенном Совете рабочих, солдатских и матросских депутатов с 22 марта, его председателем стал «прикомандированный к 35-му авиационному отряду Севастопольской военно-авиационной школы» старший унтер-офицер эсер Константин Сафонов.
Выборы в Городскую Думу состоялись 16 июля, а накануне в субботу 15 июля отмечали всероссийский день партии социалистов-революционеров. Севастопольские эсеры организовали настоящий общегородской праздник. В 10 утра на рейде прошли катера и баржи со знаменами, лозунгами и оркестром. В 15 часов была манифестация по городскому кольцу и митинг на Историческом бульваре. Вечером во многих театрах, кинематографах и в парках были устроены концерты и митинги.
Неудивительно, что эсеры получили 56 мест из 71, из остальных 15-ти меньшевики – 3 места, кадеты – 3 места, украинские эсеры – 3 места, большевики и прочие – всего по одному месту. 3 августа на заседании Городской Думы городским головой был избран эсер, бывший народоволец, доктор медицины Сергей Андреевич Никонов (1864-1942). Этому способствовали и июльские события в Петрограде: большевики обвинялись в организации вооруженной антиправительственной демонстрации с сотнями жертв, в провале июньского наступления. Их лидера В.И. Ленина объявили немецким шпионом, и был отдан приказ о его аресте.
Выборы в городские Думы и Советы свидетельствовали о враждебном отношении к большевикам в Крыму летом 1917 года. Но это не было новостью, ведь когда в мае прошли слухи о возможном приезде Ульянова-Ленина в Крым, Думы и Советы разных крымских городов принимали запрещающие это резолюции. Евпаторийский Совет даже обратился к коменданту гарнизона с просьбой выделить караул для ежедневной поездки на станцию Саки, чтобы не допустить прибытия Ленина в Евпаторию, где в это время, по некоторым сведениям, проживал его брат Дмитрий Ильич Ульянов.
Евпатория и Ялта
Июльские выступления большевиков в Петрограде не имели поддержки в Крыму, партии и местные органы управления почти все признали это «ударом в спину революции». В Крыму в июле состоялись перевыборы местных Советов, и они только укрепили позиции эсеров и других умеренных соцпартий.
Эти тенденции сохранялись фактически до конца 1917 года. В Евпатории выборы новых гласных тоже проходили 16 июля, и в их составе тоже доминировали эсеры. Председателем Городской Думы был избран эсер М. П. Могилевский, человек до этого в городе неизвестный. Хотя прежний городской голова Семен Эзрович Дуван руководил проведением выборов и был избран гласным, но уже понимал, что время его прошло. В начале первого заседания он сослался на состояние здоровья и сложил с себя полномочия и гласного, и городского головы. Вскоре он эмигрирует, предварительно распродав почти все свое недвижимое имущество. 10 августа городским головой был избран бывший подчиненный Дувана, секретарь управы П. В. Иванов, также примкнувший к эсерам. Но к этому времени он зарекомендовал себя как председатель объединенного Комитета общественной безопасности и продовольствия. Председателем Евпаторийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов был переизбран врач-рентгенолог эсер К.П. Афанасьев.
В Ялте выборы в Городскую Думу проходили уже в апреле 1917 года еще до выхода упомянутых выше «Правил». Это обновило ее состав за счет демократических партий и социалистического блока, куда входили и эсеры. Главным кандидатом являлся известный врач, писатель и краевед Сергей Яковлевич Елпатьевский (1854-1933) (партия народных социалистов), ему противостоял городской голова А.П. Еленев от «Союза домовладельцев, землевладельцев, арендаторов и квартиронанимателей». 6 апреля Ялтинская Дума пополнилась новыми 15 членами, в том числе представителями Совета рабочих и солдатских депутатов. 9 апреля состоялись выборы городского головы, и 46 голосами против 5 избрали Елпатьевского.
Но городским головой все же остался Еленев. Елпатьевский находился на фронте, откуда прислал телеграмму: «10 апреля Псков Избран председателем комитета северного фронта <…> Не находя возможным уходить настоящий момент с фронта сожалением должен отказаться от служения горячо любимой Ялте». После получения «Правил» о выборах ялтинская Дума начала составление списков избирателей и кандидатов в гласные. На июльских выборах в Ялте эсеров обошли социал-демократы, а Елпатьевский вновь заочно был избран гласным, но в Ялту он возвратился только 25 сентября 1917 года.
Керчь и Симферополь
В Керчи 4 марта 1917 года градоначальник передал власть городскому голове и Думе. Не обошлось и без курьезов, начальником милиции назначили бывшего полицмейстера Смирнова, а в состав милиции – значительную часть полиции, но потом с ними быстро разобрались, и их всех отстранили. 21 марта состоялись дополнительные выборы в Думу, и к 30 прежним гласным добавились 30 новых. Городскую Управу переизбрали, но городской голова остался прежний. Комитет общественной безопасности в Керчи составил рекордное число 100 человек.
Керчь-Еникальская Городская Дума во главе с П.К. Месаксуди провела подготовку к новым июльским выборам, но после них начались конфликты. 27 июля председателем Думы избрали Р.Н. Гальперина, а 3 августа городским головой – П.К. Месаксуди, его товарищем (заместителем) – меньшевика В.А. Могилевского (РСДРП объединенная), который стал также членом Управы. Но Месаксуди на этом внеочередном собрании Думы не присутствовал, а его условия по составу городской Управы не были приняты во внимание. На внеочередное заседание Думы 11 августа он снова не явился, но подал заявление об отказе от должности.
Мотивы отказа были следующие: 1) не спросили его согласия; 2) избранные члены Управы Могилевский и Усов неизвестны населению Керчи, не знают местной жизни и нужд; 3) члены Управы должны быть принципиально в согласии с взглядами городского головы по ведению городского хозяйства, а позиция указанных лиц неизвестна.
Выступил Могилевский и опроверг доводы Месаксуди: новый порядок выборов – демократический, цензы отменены, коллегиальность управления не означает единоличного правления городского головы, а то, что он и Усов не жили здесь, то новый закон об избирательном праве уничтожил ценз оседлости, в этом и есть его демократическая сущность. Споры и обсуждения продолжались еще в заседаниях 17, 25 и 31 августа. 6 сентября повестка заседания была изменена, и сначала был заслушан доклад о действиях генерала Корнилова, выступившего против ВП. Принятая резолюция осудила претендента в диктаторы, признав его выступление покушением на свободу и завоевания революции.
Это ли повлияло на решение о выборах городского головы на этом заседании, или то, что Месаксуди так и не являлся, но из-за отказа его и еще одного кандидата, остался один претендент – Владимир Андреевич Могилевский, и 36 голосами против 10 он был избран. Так человек, приехавший в город уже после выборов и не будучи даже гласным, стал городским головой крупного промышленного центра. Это стало возможно при поддержке социалистического блока. Подобная практика в советское и постсоветское время была заимствована при выборах или назначениях на партийные и хозяйственные должности.
В Симферополе из 78 мест эсеры получили 45 мест, однако остальные места в основном отошли социалистическим партиям, а представлявшие «буржуазию» кадеты получили всего 8 голосов. В целом по губернии социалистические партии и блоки получили 70% мест в думах. Большевики по всей губернии получили только 2 голоса. Казалось бы, позиции эсеров и умеренных соцпартий, весьма прочные по всей России, позволят им уверенно проводить свою политику, основным пунктом которой было обещание созыва Учредительного собрания. На нем предстояло выбрать путь развития России и от временных учреждений и реформ перейти к установлению государственного устройства страны.
Расстановка сил к осени
Но июльские столкновения в столице, показавшие слабость и непоследовательность Временного Правительства (ВП), оказались той точкой невозврата, после которой для неустойчивой власти все пошло к катастрофической развязке. События 3-4 июля 1917 года в трактовке ВП и в советской историографии существенно различались. В июле 1917 года ВП и верные ему партии называли выступления, требовавшие передать всю власть Советам – контрреволюцией, а советские историки впоследствии считали: «Власть в стране полностью перешла в руки контрреволюционного Временного правительства: двоевластие кончилось. Советы с их эсеро-меньшевистским руководством превратились в придаток правительства. Лозунг «Вся власть Советам» после июльских дней был временно снят <большевиками>» (МСЭ, т. 4, с. 302).
Это было не так, Советы по всей стране тогда еще поддерживали ВП, которое разгоняло и арестовывало только большевистские организации и советы, и двоевластие в стране продолжалось. Другое дело, что военно-морской министр Керенский, ставший 8 июля председателем нового состава коалиционного правительства, пытался усидеть на двух стульях. Однако многие Советы, в том числе в Крыму, и в частности в Севастополе, из-за ошибок ВП, к осени все настойчивей, как и большевики, стали выступать против ВП и за передачу всей власти Советам.
Ошибки ВП достаточно полно сформулированы советскими историками: антинародная политика, нерешительность в аграрном вопросе, не признание официально 8-часового рабочего дня, эмиссия бумажных денег, иностранные займы (долг 14,8 млрд руб.) и инфляция. Внутренняя и внешняя политика ВП вела Россию к национальной катастрофе, к разрухе, голоду, потере национальной независимости. Продолжение империалистической войны и подавление стачечного и революционного протеста приводили к массовым выступлениям и гражданской войне.
Известия об августовском мятеже генерала Корнилова вызвали в Таврической губернии новую, еще более высокую волну массовых митингов и собраний. Введение 12 июля военно-полевых судов, смертной казни и назначение 18 июля Корнилова Верховным Главнокомандующим подорвало доверие к ВП и Керенскому даже среди партии эсеров и ряда других соцпартий. Хотя буржуазная часть партий выражала поддержку ВП, громче звучали требования ареста и предания суду главарей мятежа, отмены смертной казни, закрытия буржуазных и открытия большевистских газет. В рядах партии социалистов-революционеров и контролируемых ею Советах началось размежевание на левых и правых эсеров.
Фракция левых эсеров образовалась летом как «левая оппозиция» и на этом этапе отвергала союз с буржуазными партиями (кадетами и др.), осуждала империалистическую политику ВП, разделяла ряд идей большевиков и выступала за передачу власти Советам. Керенский и ВП всячески оттягивали выборы в Учредительное собрание и его созыв, т.к. боялись в результате остаться не у дел, и поэтому все больше опирались на правых эсеров, среди которых влиятельной фигурой был Борис Савинков (в свое время друживший с Максом Волошиным) и буржуазные партии. В результате в Советах, в том числе и в Крыму, на первые роли выдвигались левые эсеры и большевики.
Такова была расстановка основных политических сил накануне осени 1917 года. К этому времени уже проявляли себя и националистические силы. В Крыму это были в основном крымско-татарские и украинские организации и партии. Образовалась и численно быстро росла объединенная крымско-татарская соцпартия (60 тыс. на конец 1917 г.). Мусульман Крыма стал представлять Мусисполком (Временный Крымско-мусульманский исполнительный комитет), разрешенный ВП. Первые украинские организации в Крыму создавали украинские эсеры, вначале в Севастополе на ЧФ, а затем в Феодосии, Симферополе, Евпатории, Ялте. Они пытались формировать местные Рады, украинские войсковые комитеты и громады с умеренной социалистической ориентации. В то время их целью была автономия Украины в составе демократической федеративной России.
Но тогда эти национальные движения всерьез еще не воспринимались. На страну надвигались более грозные и переломные события осени 1917 года.
*Даты приведены по старому стилю. Использованы публикации крымских историков В.И. Королева и А.Г. и В.Г. Зарубиных.
