Едва ли я сильно ошибусь, если предположу, что среди двух сотен зрителей каждого премьерного спектакля на Новой сцене Крымского академического театра им. Горького большая часть не читала замечательный роман Валентина Пикуля. Но пьеса (инсценировка) Аллы Новиковой, неизбежно сократив ряд сцен и эпизодов романа, все же оставила практически неизменной главную драматическую линию, что и стало хорошей основой для спектакля, поставленного заслуженным артистом Украины Сергеем Ющуком.
Постановка
Начать, пожалуй, следует с творческой работы художника-постановщика этого спектакля, заслуженного деятеля искусств РК Златы Цирценс. На самый первый взгляд, внешнее оформление почти что минимальное: японские раздвижные двери - седзи, скромное канапе, нечто вроде рундука, причальные тумбы и канаты да ажурная винтовая лестница, попеременно ведущая то на корабельный мостик, то на антресоли в доме на Кронверкской. Там же, в господском доме Воротиковых, добавляется обеденный стол под белой скатертью. Все это, естественно, обыграно актерами. Можно отметить, с каким изяществом прикасаются руки Окини-сан к пеньковым канатам, и попытаться вычислить, какой подтекст заложен в подъемах и спусках по этой винтовой лестнице.
Но есть еще костюмы морских офицеров и гардемаринов девяностых годов позапрошлого века и времен Русско-японской войны, а главное - костюмы, прически и грим японок, разделенных социальным положением и двумя десятилетиями. И наверняка к творческим придумкам Златы Цирценс относятся «золотые лепестки», ниспадающие с театральных небес в сценах юношеской любви и драматического узнавания двадцать лет спустя. И стильно, и красиво. Плюс еще нежные звуки сямисэна, уместно смонтированные заслуженным работником культуры РК Антоном Калиниченко...
И собственно «игровая» постановка, в которой Сергей Ющук счастливо избежал и демонстративной чувственности на грани эротики, и чрезмерных штампов в образе светских дам, и, особенно, затасканных красок в образе матроса Василия, который ни в первом, ни во втором акте вовсе не привычный «братишка».
Но главное, конечно, создание и поддержание четкого темпоритма и усиливающегося от сцены к сцене предощущения надвигающейся катастрофы. Большую роль играет и общее ускорение действия за счет сокращения во втором акте продолжительности мизансцен, уменьшения длительности диалогов - притом что ни основные драматические события, ни реакция на них со стороны персонажей не ускользают от зрительского внимания. Это достигается прежде всего точно поставленной перед актерами задачей и, несомненно, мастерством исполнителей.
Актеры и роли
В постановке избран внешне совершенно логичный и как бы ожидаемый ход: главных персонажей - Владимира Коковцева, юного мичмана и его же, но капитана первого ранга, «без пяти минут адмирала», играют разные актеры - Евгений Кравцов и заслуженный артист Украины Сергей Ющук. То же самое и с юной Окини-сан - заслуженная артистка РК Валентина Шляхова и, «в зрелые года», заслуженная артистка Крыма Жанна Бирюк соответственно. Затронуло возрастное разделение и «вестового Василия»: эту роль играют Михаил Онышкевич и заслуженный артист РК Игорь Кашин соответственно.
Логичность этого разделения вовсе не означает облегчения актерских задач. Особенно для тех, кто играет «возрастные» роли. Требовалось показать и некоторую духовную, и психологическую преемственность персонажей, при не особенном внешнем сходстве. Ну и, возможно, самое главное, передать - не самыми значительными внешними средствами - три тяжелейших драматических перелома, выпавших на долю Коковцева и Окини-сан. Но на спектакле в целом такое разделение сказалось благотворно. Можно было вдоволь налюбоваться развитием красивой юной любви и посочувствовать молодым героям, разделенным воинским долгом и кастовыми предрассудками.
А вот во втором действии, отметив мимоходом и сходство, и некоторое различие в трактовке образов и Воротниковых (заслуженные артисты Украины Игорь Бондзик и Людмила Юрова), и Ольги (актриса Анастасия Черных), уловив почти зеркальное сходство историй младшего Коковцева, Георгия (артист Георгий Скирда), и Глаши (актриса Анастасия Ющук), мы переходим к мощной драматической кульминации.
Знаток и большой мастер в описании морских баталий Валентин Пикуль сознательно снизил класс флагманских кораблей, противостоящих в трагическом противостоянии, да и страшное слово «Цусима» в инсценировке не звучит. Но помрачение рассудка Окини-сан от трагической потери, душевное и физическое страдание пленного раненого моряка и нечастного отца многократно усугубились от понимания истинно братоубийственного характера произошедшего.
Но и постановщики, и актеры заканчивают драму взаимным узнаванием героев, нежной мелодией и золотыми лепестками - символом веры в силу любви.