“The Thin Red Line”, или «Желтая» пресса Англии
Выражение «тонкая красная линия» в английском языке означает ведение боевых действий на пределе человеческих возможностей. Один из лучших фильмов снят в США по роману Джеймса Джонса «Тонкая красная линия» (The Thin Red Line).
На самом деле за красивым мифом скрывается еще одна великолепно проведенная пиар-кампания, возвеличившая стойкость шотландцев полка, который в этот день даже толком под огнем не побывал.
На протяжении всего существования мифа исследователей не смущал факт, что первоисточником информации об этом эпизоде стал не какой-либо военный документ, не рапорт какого-либо военачальника с места сражения, даже не воспоминания какого-нибудь сержанта или рядового, а статья британского корреспондента Уильяма Рассела в лондонской «Таймс», находившегося в этот день рядом с английским главнокомандующим и его штабом, и последующие ее многочисленные компиляции ура-патриотического характера.
Прочие упоминания об этом бое появились много позже окончания войны и были гораздо сдержаннее, чем первые, переполненные эмоциями репортажи.
Но газетной статьи для английских историков оказалось достаточно, чтобы навсегда записать этот эпизод не только в полковую историю 93-го Шотландского полка, но и в британскую военную историю, как проявление выдающейся храбрости и стойкости. До сих пор зарубежные исследователи обязательно упоминают газетный текст в своих трудах о событиях в Крыму в 1854-1855 гг. как едва ли не официальной отчет о сражении под Балаклавой. К сожалению, в числе «подпевающих» оказались и многие наши соотечественники, с упоением смакующие набившие оскомину фантастические детали британского военно-патриотического эпоса.
Так что же произошло на самом деле?
Красная или синяя?
Раннее утро 25 октября 1854 г. 93-й полк был поднят по тревоге. Горцы прибыли к месту сражения, когда редуты заняты русскими, уже прочно устроившимися на Воронцовской дороге. Полк вышел на линию, позволявшую ему перекрыть фронт Балаклавской позиции, и стал терпеливо ожидать дальнейших событий, готовясь к встрече с превосходящими русскими силами.
Колин Кемпбелл, командовавший Шотландской бригадой, развернул полк, открыв пространство для ведения огня.
Некоторые современные английские историки эпическую сцену стойкости своей пехоты относят к событиям, принесшим славу исключительно английскому штыку. Но при этом многие из них скромно молчат о турецких пехотинцах и артиллеристах, которые, отступив с передовых редутов, стали в строй шотландской пехоты: «Турки прибились к шотландцам и поротно встали у них на флангах».
А их было не менее 300 человек. Были на редутах и англичане, первыми бросились бежать именно английские офицеры. Причина для этого у них была. До принятия в 1854 г. в России нового положения о содержании пленных взятым в плен турецким пашам было предписано выплачивать денежное содержание, равное жалованию русских генералов. Пашей и штаб-офицеров указано отправлять на почтовых, а обер-офицеров на обывательских подводах. Всех остальных пленных, включая иностранцев, служивших в турецкой армии и взятых с оружием в руках, следовало, невзирая на звания, отправлять пешком этапным порядком, принятым для движения арестантов.
Таким образом, из второстепенных участников турецкие солдаты становятся если не героями дня, то хотя бы полноправными участниками события.
Доверия к туркам не было, и они продолжали войну на самых тяжелых работах. Английский корнет Фишер сравнивал: «Русские - ангелы по сравнению с этими собаками». Турок считали главными виновниками тяжелых потерь, понесенных вскоре в этот день британцами. Всем было безразлично, что их ряды косили холод, голод, тиф, холера и дизентерия. Кроме физических оскорблений, турок унижали морально, не считаясь даже с их религиозными чувствами: интендантство додумалось выдавать туркам солонину (свинину), которую те, естественно, есть не могли.
Но в этом случае должны быть изображены солдаты в синих турецких мундирах, а не в килтах, цветов клана Сазерленд, так как правый фланг горцев составляли или турки, или кто-то еще, но только не шотландцы. Таким образом, еще даже не вступив в дело, «тонкая красная линия» начала откровенно «синеть».
Тонкая?
Но треть - это не все. Еще синих красок в этот день добавим. Из Балаклавы подтянулись моряки Морской бригады. Но только моряками дело не ограничилось. Из Балаклавы к горцам отправили всех, кто мог ходить и держать оружие. В строю оказалась самая разношерстная публика из порта и госпиталя. На левом фланге стала сотня ветеранов-тыловиков. Последними пригнали к шотландцам 3 сержантов и 36 рядовых 30-го полка.
Обсуждения действий горцев при Балаклаве до настоящего времени сводились к одному: Кемпбелл, действуя на грани гениальности, совершил переворот в военном деле, построив полк в две шеренги. На деле он ничего не «переворачивал». Этот вид боевого построения был признан в Англии нормальным еще в 1808 г. В кампанию 1813 г. Наполеон тоже смотрел на него как на нормальный и пытался ввести для всей пехоты.
Атака?
Русскую кавалерию скоро увидели. Командовавший ею генерал Иван Иванович Рыжов получил приказание произвести атаку с Лейхтенбергским и Веймарским гусарскими, Уральским казачьим полками и с 12-й конной батареей.
Русская кавалерия разделилась на три части. Примерно 600 чел. казаков двинулась к небольшой возвышенности перед фронтом горской пехоты.
Уральский 1-й казачий полк и три сотни Донского 53-го полка (не более 300-350 чел.), которые первыми вошли в Южную долину из Северной, перешли за линию редутов и двинулись по направлению к неприятельским позициям.
Да русские и не собирались атаковать. Один известный английский кавалерийский офицер, присутствовавший при этом, говорит, что русские эскадроны просто производили демонстрацию с целью побудить противника развернуть свои силы; поэтому, когда 93-й полк показался на холме, то они, считая свое дело выполненным, повернули назад. Кемпбелл хорошо понимал, чего добиваются русские, и сообразно с этим принял свои меры; он же вполне признал искусство, выказанное командиром русской демонстрировавшей части, потому что сказал своему адъютанту: «Шедуэль, этот офицер понимает свое дело».
Казакам получилось «разворошить» британцев, обозначить их, заставить развернуться, демонстрируя угрозу, дать возможность русским войскам укрепиться на высотах.
Казаки не собирались атаковать неприятеля, намеренно ограничившись демонстрационными действиями, не доводя ситуацию до абсурда, который мог стоить жизни нескольким из них. Хватило и этого. Кемпбелл явно «клюнул» и развернул свою «красно-синюю» линию, открыв ее. Когда он это понял, то становится понятным смысл его фразы о русском командире, который «понимает свое дело».
Не любившие нести напрасные неоправданные потери, даже не сблизившись с противником ближе, чем на 400-500 м, казаки не собирались подходить на дистанцию эффективного ружейного огня. Казалось, они одним своим присутствием демонстрировали угрозу и в конце концов разрушили стройную неприятельскую защитную линию.
Как рождаются мифы
Многие из иностранных участников сражения утверждают, что никакой атаки русских гусар не было. Шотландцы не выдержали нервного напряжения и открыли огонь. Они не смогли продемонстрировать великого военного искусства, свойственного лучшей пехоте, - ее способности выдерживать психологическое давление атакующей кавалерии, не открывая огня с дальнего расстояния. А дистанция была запредельной.
Капитан 93-го Блекетт говорит о 500 м. Эффективность сомнительная, о точности даже говорить не приходится - это скорее стрельба не «по», а «в сторону». Похоже, выстрелы - всего лишь попытка шотландцев показать себя, обозначить намерение не отходить или попытаться морально воздействовать на противника. С таким же успехом они могли стрелять в воздух.
Сколько было залпов - тоже непонятно. Рассел говорит о трех, другие - о двух. Блекетт - о первом в наступающую кавалерию и втором - вдогонку. В любом случае ни разу полк не стрелял всей линией, огонь вели одна или несколько рот.
Первой стреляла гренадерская рота, но без всякой эффективности: «были ранены несколько русских кавалеристов, однако все оставались в седлах». После чего последовал второй залп с таким же результатом.
Беспорядочно стреляли турки и бросились бежать. Но! Англичане писали про бесправных турок, стоически сносивших оскорбления британцев. Правда, те, кто был с ними в строю, не всегда согласны с теми, кто в этом строю не стоял. Тот же Блекетт, который был в центре событий, в письме отцу сообщил, что турки лишь дрогнули, но не оставили строй.
Поведение османских войск в сражении, невзирая на робкие попытки оправдать их, стало причиной того, что для англичан турки стали в дальнейшем объектом абсолютного презрения и самого жестокого отношения: общение стало простым - «удар или пинок для этих бедолаг и одни только самые отборные ругательства».
На этом героическая «тонкая красная линия» закончилась, толком и не начавшись, совсем не став похожей на известную «картину маслом» Роберта Гиббса. Для сходства ей не хватало многого: уставших солдат, с черными от порохового дыма лицами, трупов людей и лошадей, валяющихся в нескольких десятках метров от строя, пустых патронных сумок и линии штыков, как последней надежды.
