Об истории одного из самых знаменитых недостроев на полуострове, возникновении экологического движения противников строительства Крымской АЭС и многом другом рассказал доцент кафедры истории России Таврической академии КФУ Алексей Попов.
Не задалось с самого начала
Предварительные изыскания по выбору места размещения АЭС на территории Крымской области проводились по поручению Министерства энергетики еще с февраля 1969 года. Местное руководство также поддержало идею строительства атомной станции, что обосновывалось возрастающими потребностями в электроэнергии для местной промышленности, сельского хозяйства, социальной и курортной сфер. Имеющиеся высоковольтные линии, идущие в Крым с материковой части Украинской ССР, уже с трудом справлялись с энергообеспечением полуострова, а при неблагоприятных природно-климатических условиях могли на некоторое время выходить из строя. Это была «ахиллесова пята» полуострова, который в то время был не только главной «всесоюзной здравницей» но и «непотопляемым авианосцем» - местом базирования многочисленных частей и подразделений Черноморского военно-морского флота.
- Из пяти возможных вариантов размещения АЭС был выбран мыс Казантип, - рассказывает Алексей Попов. - Но конкретный участок для постройки станции определялся на протяжении восьми лет! Тем не менее, именно неудачно выбранное место размещения впоследствии стало одним из главных аргументов противников АЭС. Еще три года ушло на работы подготовительного этапа: намыв грунта под площадку строительства, подведение необходимых коммуникаций, создание предприятий строительной базы. Одновременно началось строительство поселка-спутника будущей АЭС, который в 1982 году получил название Щелкино в честь легендарного ученого, уроженца Крыма и одного из создателей советского «атомного проекта» Кирилла Ивановича Щелкина. 
Проект непосредственно атомной электростанции был окончательно утвержден лишь в ноябре 1980 года и предусматривал использование реакторов ВВЭР-1000, которые и сегодня успешно используются на многих крупных атомных электростанциях, например на расположенной в Саратовской области Балаковской АЭС. Финансирование основного этапа строительства началось с 1 января 1981-го, и лишь в декабре 1982 года бригада строителей-ударников в торжественной обстановке осуществила заливку первых кубометров бетона в основание будущего реакторного отделения. Парадоксальность происходящего заключалась в том, что согласно первоначально утвержденному плану первый энергоблок Крымской АЭС мощностью 1000 мегаватт должен был быть запущен еще в 1980 году. Но из-за затянувшегося подготовительного периода и отставания в графике строительных работ дата запуска переносилась. В 1989 году общая готовность первой очереди АЭС составляла 90%, а на ее сооружение уже было затрачено свыше 380 млн рублей. Завершающая стадия строительства пришлась на период поздней перестройки, что в итоге «похоронило» весь долгосрочный и чрезвычайно дорогостоящий проект: 25 октября 1989 года, после длившихся около полутора лет активных протестов общественности, Совет министров СССР принял постановление о перепрофилировании станции в учебно-тренировочный центр для атомщиков без использования ядерного топлива. Это должно было наглядно показать, что израсходованные на строительство сотни миллионов рублей потрачены не зря. Но в реальности на площадке АЭС начался постепенный демонтаж дорогостоящего объекта высокой степени готовности, который в легальных и нелегальных формах продолжается до сих пор.
Первые голоса «против»
Одной из причин того, что Крымская АЭС, будучи в высокой степени готовности, после распада СССР была заброшена, считают аварию на Чернобыльской атомной электростанции.
- Это не совсем так, - говорит Алексей Попов. - Принятие решения о строительстве АЭС в Крыму осуществлялось государственно-партийными органами без какого-либо экспертного или общественного обсуждения, до 1988 года в Советском Союзе в принципе не существовало процедуры обязательной и независимой от заказчика экологической экспертизы подобных проектов. А проект оказался неоднозначным. Несмотря на то, что СМИ регулярно печатали заметки о ходе атомной стройки, ни разу не поставив под сомнение ее целесообразность, скрытое сопротивление строительству Крымской АЭС на индивидуальном уровне началось уже в середине 1970-х годов.
- Большую активность в этом вопросе проявляла Евгения Васильевна Львова - научный сотрудник Института минеральных ресурсов Министерства геологии УССР в Симферополе, - рассказывает Алексей Попов. - Когда в 1975 году ей было поручено подготовить формальный отзыв-согласование этой организации на проект размещения водохранилища-охладителя будущей АЭС, она, после изучения представленных материалов, написала письмо президенту Академии наук СССР Анатолию Петровичу Александрову, в котором приводила аргументы против строительства атомной станции на выбранной площадке. В 1976 году в переписке с Министерством энергетики и электрификации СССР она вновь изложила свои аргументы против строительства, которые были связаны с неблагоприятными сейсмическими, гидрологическими и климатическими условиями выбранной для строительства АЭС площадки, с возможными рисками для экологического состояния и рекреационного потенциала Азовского моря. По воспоминаниям ее окружения, Евгения Львова писала письма и другим известным личностям (например, очень популярному в стране академику Петру Капице), а также к руководству Крымской области, но ее активная индивидуальная позиция не оказала никакого влияния на ход работ по реализации проекта Крымской АЭС.
Бомба для Крыма
Только в 1988 году, когда «перестроечные» процессы заметно изменили общественно-политический климат советского общества, призывы противников строительства Крымской АЭС стали звучать публично.
- Столь запоздалую реакцию можно объяснить сохранением рецидивов цензуры в прессе даже в первые годы «перестройки» и сокрытием в 1986-1987 годах информации о подлинных масштабах Чернобыльской катастрофы. У крымчан не было опыта организации такого рода протестной активности, отсутствовали общественные организации, способные открыто оппонировать органам власти, - говорит Алексей Попов. - Но весной 1988 года, особенно после публичных дискуссий с участием крымских ученых в Симферопольском государственном университете им. М.В. Фрунзе, эта тема оказалась на устах у всех крымчан. Тогда же произошло объединение нескольких инициативных групп в Крымскую областную ассоциацию «Экология и мир», которая стала центром развернувшегося в области протестного экологического движения. Во многом опираясь на тезисы, сформулированные в 1970-е годы Евгенией Львовой, его представители добавили новые аргументы против АЭС в Крыму.
- Из всех потенциальных угроз Крымской АЭС в случае начала ее эксплуатации самой обсуждаемой, особенно после произошедшего 7 декабря 1988 года разрушительного землетрясения в Армянской ССР, стала высокая сейсмическая активность в зоне строительства станции, - рассказывает наш собеседник. - Но особую остроту аргументам об опасности Крымской АЭС придавало обращение к чернобыльской теме. Один из лозунгов экологических активистов того времени гласил: «Пепел Чернобыля стучит в сердце Крыма!». Некоторые ученые из лагеря противников строительства АЭС публично давали апокалиптические прогнозы, по которым возможная авария на Крымской АЭС якобы вызовет последствия, в 25-30 раз превышающие масштабы Чернобыльской катастрофы. Конечно, это способствовало распространению панических настроений среди крымчан.
И все-таки здравница!
- Уже в письмах Евгении Львовой середины 1970-х годов высказывалась идея, согласно которой Крым имеет туристско-рекреационную специализацию, что должно исключать реализацию на его территории неоднозначных с экологической точки зрения проектов, - говорит Алексей Попов. - Идея об исключительно рекреационной миссии Крыма легла в основу самого известного и широко освещавшегося в прессе мероприятия противников Крымской АЭС - митинга-перформанса «Похороны «Всесоюзной здравницы», - рассказывает ученый. - 24 сентября 1989 года активисты экологического движения дополнили традиционный протестный митинг имитацией похоронного шествия по территории строящейся АЭС, где захоронили черный гроб с надписью «Крым - Всесоюзная здравница». Во главе шествия в образе скорбящей вдовы шла активистка Лилия Левченко, несшая надмогильный крест с надписью «Вечная память тебе, Всесоюзная здравница». Несмотря на то, что в акции участвовало всего около 200 человек, фотографии и кинокадры с места событий стали широко известны в Крыму и за его пределами. Она и некоторые другие активисты антиатомного экологического движения приобрели большую известность и впоследствии стали депутатами различных уровней.
С 1995 года по 1999 год в машинном зале АЭС в Щелкино проводились мероприятия молодежного фестиваля «КаZантип». «Атомные вечеринки в реакторе» на берегу моря пользовались большой популярностью у тусовщиков из постсоветских республик и западных стран.
Вопрос о необходимости атомной станции в Крыму стал вновь обсуждаться на уровне отдельных экспертов только во время блэкаута 2015 года, но после строительства энергомоста по дну Керченского пролива вновь утратил свою важность. А вот дискуссии о том, насколько совместима хрупкая экология курортного Крыма с теми или иными проектами, крайне актуальны и по сей день.
