Урок первый: почувствуй себя ничтожеством
Поездка в Крым была для Левитана не капризом или погоней за впечатлениями, а насущной необходимостью. Организм 26-летнего гения уже не выдерживал голодного прошлого и настоящего, наполненного самоотверженной кропотливой работой. В создание своих картин он по-настоящему вкладывал душу. И душа истончалась, а сердце болело. Ему нужно было подлатать себя. Во имя искусства.
Говорят, когда деньги нужны не ради денег, они появляются. В случае с Левитаном было именно так. Известно, что еще в марте 1886-го Исаак Ильич жаловался на «страшное безденежье, безденежье до того, что... как-то не обедал кряду три дня», а спустя каких-то пару недель на него свалился целый куш - Савва Мамонтов, содержавший частную оперу, заплатил Левитану за оформление одного из спектаклей. Едва получив кругленькую сумму, Исаак Ильич отправился в свое первое большое путешествие, в Крым.
Биографы Левитана сетуют на художника за то, что он не вел дневников и по причине этого сегодня его жизнь приходится собирать, как растерянные фрагменты сложного пазла. К счастью, есть письма Исаака Ильича, посланные из Крыма другу Антону Павловичу Чехову. В одном из них Левитан пишет: «Дорогой Антон Павлович, черт возьми, как хорошо здесь! Представьте теперь себе яркую зелень, голубое небо, да еще какое небо! Вчера вечером я взобрался на скалу и с вершины взглянул на море, и знаете ли что, - я заплакал, и заплакал навзрыд; вот где вечная красота и вот где человек чувствует свое полное ничтожество».
Урок второй: визуализируй
Исследователей творчества Левитана и его биографов почему-то мучает вопрос: «Зачем Исааку Ильичу нужно было непременно ехать в Крым?» Проблема кажется надуманной, если принять во внимание тот факт, что в конце XIX века, то есть в бытность Левитана, полуостров был, можно сказать, обязательным для посещения, эдакой меккой для творческой интеллигенции, источником вдохновения и местом отдохновения. Художники и писатели приобретали тут впечатления для своих произведений, а аристократы, промышленники, купцы, в общем все, кто побогаче, - недвижимость. Однако, и в этом с биографами нельзя не согласиться, мотивы для избрания Крыма в качестве временной резиденции у каждого были сугубо личные.
В не так давно вышедшей книге «Левитан в Крыму» Юлия Королева, в частности, указывает, что к путешествию в столь далекие, но солнечные края Исаака Ильича подтолкнули разговоры с окружающими его людьми. Мол, зимой 1885-1886 годов Левитан жил в меблированных комнатах гостиницы «Англия» в доме Шаблыкина на Тверской вместе с художником Алексеем Алексеевичем Степановым. Степанов был родом из Симферополя, происходил из семьи героя обороны Севастополя и первые годы провел на полуострове. Детство у большинства людей вызывает весьма приятные ассоциации, а для Степанова между детством и Крымом стоял знак равенства. Логично предположить, что Левитан с лихвой наслушался о том, как прекрасно на юге. К тому же Степанов приходился Левитану коллегой и мог высказываться и с профессиональной точки зрения, говорить что-то вроде: «Не мешало бы тебе, Исаак, добавить в палитру немного солнца».
Не могла не повлиять на выбор Левитана и дружба с Антоном Павловичем Чеховым. Они были ровесниками и дружили еще с голодных студенческих времен. Оба талантливые, живописец-пейзажист и писатель-пейзажист - по крайнем мере именно так высказывался о Чехове сам Левитан. А в исследовании Королевой даже приведен интересный случай, когда Чехов один-единственный раз в присутствии Левитана и еще нескольких известных личностей превратился в графика - он прилюдно нарисовал вид южнобережного имения Гурзуф Петра Ионыча Губонина. Это имение промышленник выкупил в 1882 году, когда-то оно принадлежало Арману Эмманюэлю дю Плесси, дюку (герцогу) де Ришелье, известному устроителю Одессы и новороссийскому губернатору, затем перешло следующему генерал-губернатору - графу М. С. Воронцову, а в 1833 г. - сенатору Фундуклею, построившему в нем большие винодельные подвалы. В 1820 году в нем останавливался Александр Сергеевич Пушкин. Левитана, признаться, не очень интересовали затеи богатых и знаменитых, но тот рисунок Чехова визуализировал Крым в его сознании, заставил мечтать взглянуть на этот край своими глазами.
Урок третий: обменивайся энергиями
Дневников Левитан не вел, письма от близких ему по духу людей (Чехова, Третьякова, Поленова, Васнецова, Бенуа, Дягилева, многих других друзей, а также родственников и любимых женщин) незадолго до смерти завещал уничтожить, и они были преданы огню. Правда, сохранились некоторые письма, написанные самим художником. Они и позволяют судить о его впечатлениях от путешествия по Крымскому полуострову, которому посвятил около двух месяцев своей короткой жизни. Предположительно Левитан посетил Ялту, Гурзуф, Массандру, Алупку и, собственно, Севастополь, куда он добрался по железной дороге 2-м классом с тремя пересадками, в Курске, Харькове и Лозовой. В письмах к Чехову в качестве обратного адреса Левитан указывал: «Ялта. Библиотека Зибера». Софья Ивановна Зибер была земской учительницей и содержала в Ялте первую частную библиотеку. Этим и объясняется адрес. Если же быть точнее, дом, в котором поселился Левитан, находился на Поликуровском холме, на углу улиц Нагорной и Церковной.
Левитан не уставал восхищаться крымской природой. И, по мнению искусствоведов, создал множество пейзажей и этюдов, на которых Крым предстал совершенно новым, не кричаще ярким, не глянцевым. Говорят, так случилось, поскольку все свои пейзажи Левитан пропускал через свою сдержанную натуру. И при этом почему-то никто не учитывает тот факт, что большинство своих крымских произведений художник создавал в марте-апреле, когда Крым напоминает кокотку, что едва проснулась и еще не успела навести на себя привычный взгляду окружающих лоск. Так что Левитан просто сказал правду об этом очень интимном крымском межсезонье, когда полуостров кажется красивым только тому, кто его любит, кто зрит в его душу, а не просто пользует его для собственного удовольствия.
И, кстати, стоит отметить, что в мае, когда южный берег предстал перед Левитаном во всей своей пышной яркости, художник вдруг заскучал по монохромности «любимого севера» и засобирался домой.
«Ялта мне чрезвычайно надоела, - признавался Исаак Ильич в письме Антону Павловичу Чехову. - Общества нет, т. е. знакомых, да и природа здесь только вначале поражает, а после становится ужасно скучно и очень хочется на север. Переехал я в Алупку затем, что мало сработал в Ялте…»
Говоря «мало сработал», Левитан явно поскромничал. На периодической выставке Московского общества любителей художеств осенью 1886 года экспонировавшиеся крымские этюды Левитана были отмечены критиками не только как «впечатляющие», «необычные» и «поражающие искренностью», но и как «многочисленные. Среди них были «Дача в Ялте», «Слободка в Ялте», «Вид под Ялтой», «Берег моря у Ялты». Экспонировались и такие произведения, которые нам сегодняшним, увы, воочию уже не увидеть. Так, работа «Пристань в Ялте» сегодня известна только по гравюре, напечатанной в журнале «Радуга» в январе 1887 года. А «Кипарис и глициния» из собрания А. С. Мамонтова и «Верхняя Массандра», что была выставлена на посмертной выставке художника, вовсе пропали в неизвестном направлении и на данный момент считаются утраченными.
Урок четвертый: подзаряжайся
После Крыма Левитан стал почитаемым и покупаемым художником. Поэтому, видимо, художник испытывал к полуострову своего рода признательность, словно это был друг, вовремя протянувший руку помощи. Потому менее чем за год до смерти Левитан не преминул приехать снова увидеться со «старым другом».
Второе и последнее свидание Левитана с Крымом произошло в самом конце 1899 года, когда Исаак Ильич отправился в гости к Антону Павловичу на его Белую дачу в Ялту. Художник выехал из Москвы 22 декабря привычным транспортом привычным маршрутом - поездом до Севастополя. И уже на пути в Ялту известил Чехова телеграммой о своем приезде: «Жди сегодня знаменитого академика. И. Л.» Это был не сарказм и не бахвальство. Левитан к этому времени действительно успел стал академиком пейзажной живописи, карьера была сделана. Но как же много еще хотелось сделать! И Левитан жил надеждой, что в Крыму с ним непременно случится еще одно чудо. Потому работал много и вдохновенно. В списке произведений Левитана, составленном О. Я. Кочек, указано пять работ этого периода: «Весна в Крыму», «Камни в лесу. Крым», «Кладбище самоубийц в Ялте», «Крым. Дорога», «Зимой в Крыму» и рисунок гуашью, местонахождение которого сегодня опять-таки неизвестно, «Цветущий сад. Крым».
Вернувшись в Москву, Исаак Ильич напишет Антону Павловичу: «Пребывание мое в Крыму удивительно восстановило меня - до сих пор работаю этим зарядом». Однако в этот раз чуда, увы, не произошло, заряда хватило ненадолго. Спустя всего несколько месяцев, 22 июля (4 августа) 1900 года, уставшее сердце великого художника остановилось. Ему было всего 39 лет.
Известный со многими неизвестными
О том, что Исаак Ильич Левитан «русский художник», сегодня спорить никто не собирается. Статус национального достояния заслужен и всячески подчеркивается. Он понимал и чувствовал родную страну лучше и тоньше многих, проникал в самую ее душу, ловил настроение и чувства, мыслил нужными ментальными категориями. Современники свидетельствовали, что его поражало и пленяло своей красотой православное богослужение. Но «в вечернем сумраке малого и тесного храма, в огнях лампад, в тихом пении, в тонких струйках ладана, разносящихся по полупустой церкви, затихнувшей в полумраке», он искал лишь красоту, не истину, воцерковленным человеком не был и до конца православия так и не принял, хотя после кончины на его груди обнаружили крест, который он, как оказалось, давно носил.
Так понимали ли Левитана? Не всегда. А знали о нем и того меньше.
Исаак Ильич Левитан родился в местечке Кибарты Мариампольского уезда Августовской губернии (с 1866 года - Сувалкской губернии), в очень образованной и столь же бедной еврейской семье. Архивные записи о семье Левитана обнаружили только в ноябре 2010 года. Их обнародовал Михаил Рогов в книге «Тайна происхождения И. И. Левитана и ее влияние на его творчество». Мол, в найденных документах говорилось, что отец Исаака, Илья (Эльяшив-Лейб) Абрамович Левитан, происходил из раввинской семьи местечка Кайданова, примечательного сосуществованием еврейской и шотландской общин в Литве, прадеда художника звали Абрамом, дед был Лейб Абрамович Левитан, а в свидетельствах о рождении детей Эльяшива-Лейба имя их матери записано как Бася Гиршевна Левитан, хотя в большинстве источников ее именуют Бертой Моисеевной.
Но это всё, так сказать, частности, важнее другое - то, что даже точная дата рождения всемирно известного художника остается не уточненной, а его родители могли таковыми и не быть. В начале XX века в официальном искусствоведении считалось, что Исаак Левитан родился в 1861 году. Сейчас в биографических исследованиях указывают целых две даты рождения И. И. Левитана - 3 (15) октября 1860 г. и 18 (30) августа 1860 г. Почему в этом, казалось бы, точном деле такой простор для фантазии? Архивные записи о рождении Исаака Ильича странным образом отсутствуют, поэтому остается только предполагать. К примеру, уже упомянутый Михаил Рогов утверждает, что Исаак Левитан не мог родиться у жены Эльяша, Баси, в августе 1860 года, за 5 месяцев до рождения своего брата Авеля Лейба (что вполне логично, ведь беременность длится 9 месяцев, а никак не пять). Отсюда вытекает предположение: Исаак Левитан в действительности мог быть не родным сыном Эльяша и Баси, а усыновленным в качестве младшего сына (хотя родной сын Авель был моложе) ребенком, мол, таким образом родители спасали своего истинного наследника от воинской повинности.
Итак, как видим, спорных моментов в биографии Исаака Левитана предостаточно. Однако тот факт, что талантливейший живописец пребывал в беспросветной бедности до своей первой поездки в Крым, не подлежит сомнению. Биографы Левитана пишут, что «отец семейства Илья (Эльяш) Левитан, стремясь обеспечить родным безбедное существование и дать детям образование, решился на переезд в Москву». Тут они, что называется, проскочили.
Царю-реформатору Александру II была мила идея либерализации юридических норм по отношению к еврейскому населению. Еврейский вопрос медленно, но верно решался: в 1859 году была ликвидирована черта оседлости (граница, дальше которой евреям запрещено было селиться) для наиболее зажиточных представителей (купцов 1-й гильдии и иностранцев), в 1861 году евреи получают право устраиваться на государственные должности, с 1865 года все ремесленники-евреи и их семьи получили возможность переселяться за черту оседлости, а в 1867 году такие привилегии распространились и на тех, кто отслужил в армии. После восшествия на престол императора Александра III все привилегии, дарованные предыдущим правителем, были в значительной степени ограничены. Обязательным условием стало проживание в рамках черты оседлости без права владения землей, в изолированных поселениях - штетлах, или местечках. Вводилась жесткая квота на обучение в высших учебных заведениях и гимназиях империи - 10% в пределах черты оседлости, 5% - на всей остальной территории страны, за исключением Санкт-Петербурга и Москвы, где квота устанавливалась в мизерные 3%. Так что, родись Исаак Левитан на 10 лет позже, о таком художнике мы бы сегодня и слыхом не слыхивали. В 1871 году старший брат Исаака, Авель Лейб, поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Осенью 1873 года в училище поступил и тринадцатилетний Исаак. Его учителями стали маститые мастера живописи - Перов, Саврасов и Поленов.
Но на наличие денег благоволение небес, увы, не распространилось. Их у Исаака Левитана не было вплоть до 1886 года, когда он задумал поехать в Крым. Это был второй переломный момент в его жизни, второе «повезло так повезло».
