Отличается прежде всего жанровым решением - это мюзикл, написанный популярным композитором Дмитрием Лазаревым по либретто Леонида Гусарова. А кроме того, жанровое решение - его музыкальная составляющая - в зрительском восприятии усиливает мотивы и притчи, и волшебной легенды, - хотя и затрудняет принятие колорита астурийской глубинки, весьма отличающегося от колорита южных и центральных областей Испании, края канте хондо, фанданго, сальсы и сарабанды, но не перминданго.
Долгожданная глубина
Важно и то, что драматургии такого уровня и такой сложности, спектакля, оригинально затрагивающего глубокие философско-гносеологические проблемы, в репертуаре театра за последние несколько сезонов не было. И, признавая не только необходимость классических оперетт как проверенного временем средства эмоциональной разрядки, «культурного отдыха», но и мюзиклов по русской литературно-драматургической классике, можно только порадоваться выбору театра.
Тем более, что в либретто текст Алехандро Касона приведен практически без купюр, в основном только с добавлением рифмованных подтекстовок для арий и дуэтов, причем некоторые из них, в которых, например, участвует засл. арт. АРК Валерий Лукьянов, выдержаны на весьма высоком уровне. Так что мы можем в полной мере подивиться и восхититься драматургическим мастерством автора оригинального текста, который не только вывел на сцену Странницу-смерть, но показал и ее сущностные перемены, и «профессиональные» трудности, и естественность общения с реальными персонажами. Жаль только, что в принципиально интереснейшем диалоге Странницы с Дедом в первом акте, диалоге, восходящем, в пространной реплике Странницы, к экзистенциализму, не достигнута необходимая акцентировка. Хотя, конечно, не надо забывать, что рецензент присутствовал на предпремьерном показе, и в последующих спектаклях - уверен, что их будет немало, - возможны благие перемены.
И взрослые, и дети
Удачно чисто театральное решение - модификация голоса Странницы (ее играла Любовь Мерцалова), создающая с самых первых реплик для всех, кто не знаком с драматургическим исходником, ощущение инфернального происхождения нежданной гостьи и, как следствие, некую тревогу относительно причин ее появления.
Хороши, как всегда при крепкой режиссуре, все трое детей, которые, быстро преодолев начальную скованность, играют с явным удовольствием, как бы органично втягивая в свои забавы Странницу и вызывая добрые (хотя и временные) перемены в ней.
Неформальная, но фактическая хозяйка дома Тельма в исполнении Ксении Митковской достойно занимает место в центре едва ли не большинства сцен, точно и тонко реагируя на новости и на перемены в поведении персонажей, «проявляя» тем самым их для зрителей. А все действующие лица прямо, или с некоторым сопротивлением, следуют ее пожеланиям - разве что кроме Мартина, настоящего мачо со страшной тайной в душе. Вообще персонаж актера Виктора Феклушина весьма органичен и в изображении как бы недопустимого, по его убеждению (и по католическим канонам), чувства, и в сцене своей отчаянной решимости, и в вокале - несмотря на скопированную с индийского кино сцену кабацкой драки и на совершенно неуместный для астурийца наряд матадора в финале.
Танцы и пластика
Традиционно хороши, по крайней мере для последних двух сезонов, танцы в постановке засл. деятеля искусств РК Александра Гоцуленко. Особенно удачной, полагаю, что не только с моей точки зрения, стала танцевально-пластическая картина сельского праздника в ночь святого Иоанна (по-нашему - Ивана Купала), явно превосходящая соответствующее музыкальное решение. Прочие танцевальные сцены четко выстроены и умело выдержаны, в духе того времени, в рамках приличий с минимумом эротизма, но нет в них той «изюминки» и той фантазии, как в сцене праздничной ночи. Ночи, когда - по народным верованиям - воды отдают тела утопленников, а из бездонных омутов особенно явственно доносится звон колоколов незримых церквей иного мира.
Адела и Анжелика
В образе Аделы (на этот раз играла Лилия Луговская) нет ни потусторонности (хотя спасена от выбранной ею самой смерти в водах горной реки), ни философских глубин, ни жгучей душевной тайны. Но есть благодарность, есть счастливое умение радоваться самым простым и естественным проявлениям жизни и есть любовь с готовностью пожертвовать ради нее всем, включая жизнь и честь, неразделимые для настоящей испанки. Можно сказать, что в этом образе воплощен один из главных идеалов Алехандро Касона, что прослеживается в некоторых персонажах других его произведений, прежде всего «Деревья умирают стоя», да и в самой его жизненной позиции, проявленной в период до гражданской войны в Испании.
А в этой пьесе образ Аделы еще и контрастирует с образом Анжелики (арт. Камелия Педан), явившейся, как предсказывала Странница, к седьмому полнолунию. И как знать, если бы не Адела, то появление Анжелики не было бы столь кратким, а ее восприятие слов Странницы, представшей здесь в еще одной дивной ипостаси (в современных терминах - настоящий сеанс нейролингвистического программирования), не стало бы столь радикальным…
Вива Касона!
Замечательную пьесу, органически сочетающую психологизм и мистику, фольклор и философию, игру со смертью и жизнелюбие, пьесу, впервые опубликованную в Аргентине в 1944 году, создал Алехандро Касона и посвятил «Моей Астурии, ее земле, ее людям, ее духу». В канун восьмидесятилетия пьесы - срока, достаточного для осознания ценности произведения, - композитор Дмитрий Лазарев сумел дать ей новое жанровое решение, как популярного в современных условиях мюзикла. Музыкальный театр Республики Крым получил право первой постановки и тем самым открыл путь к новому этапу сценической жизни произведения.
Этот спектакль будет совершенствоваться и развиваться, будут сменяться актеры и актрисы, принося новые оттенки и краски в игровое и вокальное поле, и не одна тысяча зрителей будет думать, переживать и радоваться.
