Но и сейчас остались вопросы. Попробуем найти ответы на них c помощью Марины Федоренко, начальника отдела экологического просвещения и научной информации Карадагской научной станции имени Вяземского.
Итак, в 1901 году в Отузах - так тогда назывались поселки Курортное и Щебетовка - появляется московский ученый и врач и покупает на Карадаге имение: пятьдесят десятин земли и небольшой дом. Сумма купчей составляет тридцать тысяч рублей - по тем временам большие деньги! Звали эксцентричного покупателя Терентий Иванович Вяземский.
Терентий Иванович Вяземский родился 20 апреля 1857 г. в Рязанской губернии в семье приходского священника, и на роду ему было написано пойти по стопам отца и деда, так хотела семья. Поэтому в 1878 г. он оканчивает духовную семинарию. Однако следом Терентий Иванович поступает в Императорский Московский университет сначала на историко-филологический факультет, а затем переводится на медицинский. Его докторская диссертация называлась «Электрические явления растений» (1901). Два года Вяземский учится в Германии, там он увлекается бальнеологией. Еще до приезда на Карадаг он уже входит в число уважаемых ученых своего времени: так, например, Терентий Иванович Вяземский первым определил год основания Кавказских минеральных вод, и он же обозначил, что в них не циркулирует электрический ток. Несмотря на врачебную практику и научные работы, накоплений Вяземского явно не хватало на покупку домика в Крыму, даже в восточной его части. Тогда Вяземский использует для этих целей и свои средства, и приданое жены - московской дворянки Надежды, женитьба на которой состоялась в 1899 г. Брак продлился недолго, и детей в нем не случилось. Надежда даже не приезжала с мужем на Карадаг и все время проводила в Москве. В 1910 г. супруги окончательно расстались, что, конечно, повлияло на эмоционально-психологическое состояние Терентия Ивановича. Последние годы он болел и, предчувствуя кончину, искал преемника и возможности отдать биостанцию в надежные руки. Михаилу Федоровичу Слудскому он завещал сохранить библиотеку и возвратить профессору Льву Захаровичу Мороховцу деньги, которые тот давал на строительство, но впоследствии сам нуждался в них для лечения. Доктор Вяземский не просто так прослыл чудаком, как в столичном обществе, так и в Отузах. Человеком он был эмоциональным и эксцентричным. Он был полностью сосредоточен на своем деле и далек от развлечений своего круга. Достаточно вспомнить несговорчивость Вяземского в отношении алкоголя. Известен еще такой случай. В имении на Карадаге ждали гостей, но незадолго до их приезда хозяин дома обнаруживает, что обед не готов, комнаты не убраны. И тогда он сам берется за ощипывание кур! Очевидцы вспоминали такую картину: Вяземский стоял во дворе с курицей в руке, вокруг летали перья, а сам Терентий Иванович ворчал, что «санаторий не работает, прислуга не работает, никто не работает!». Со временем, правда, окружение привыкло к несдержанности доктора. Вяземский родился в большой семье, и по линии братьев в его роду осталось многочисленное потомство, причем тоже люди выдающихся способностей. Например, известная советская и российская актриса Евгения Симонова («В бой идут одни старики», «Афоня», «Обыкновенное чудо») и не менее знаменитый телеведущий, автор программы «Умники и умницы» Юрий Вяземский. Праправнучка по линии еще одного брата - скрипачка Ирина Аркадьевна Феофентова. В 2017 г. она приезжала в Крым по приглашению на Всероссийскую конференцию «Особо охраняемые природные территории» и побывала на Карадагской научной станции. О ее визите знали двоюродные братья и сестры, а одна из них, Татьяна Федоровна Филонова из Новосибирска, написала книгу рода Вяземских-Филоновых. Ирина Аркадьевна с детства слышала об уникальном двоюродном прапрадеде, который внес огромный вклад в развитие отечественной науки, и, приехав в Крым, в места его деятельности, пообещала поделиться семейными реликвиями, имеющими отношение к детству и юности гениального ученого.
- Ни в одном документе не сохранилось сведений о том, почему он выбрал именно Карадаг, - рассказывает Марина Федоренко. - Сам Вяземский был человеком закрытым и мемуаров не оставил. Мы опираемся на воспоминания его преемника Александра Федоровича Слудского и на то, что собрала и сохранила для нас зам по науке Карадагской научной станции Наталья Спиридоновна Костенко. Мы считаем, что, скорее всего, так как он работал в Московском университете, его знакомые, возможно, были в этом районе, районе Коктебеля, Карадага, и кто-то ему рассказал об этом месте. Тогда его, конечно, считали чудаком и действительно не понимали, зачем он вкладывается в такую засушливую землю, где мало растительности, мало красоты. Все прояснилось в течение первых лет. В доме надстраивается второй этаж. Здесь, предполагается, будет лечебница для людей с нервными отклонениями, для уставших людей. Вяземский считал, что его пациенты тут будут восстанавливаться вдали от цивилизации, вдохновляться природой плюс красотой Карадага и таким образом будут поправляться. У него была идея о соединении природы и человека и о выздоровлении человека в природных условиях.
Сейчас в Интернете можно встретить информацию о том, что в имении Вяземского располагалась первая в России клиника для лечения людей с алкогольной зависимостью. Но это всего лиши байка, придуманная позже.
- Терентий Иванович действительно создал противоалкогольный музей и кружок по борьбе с алкоголем, но в Москве, - говорит Марина Николаевна. - Первым предложил не продавать спиртное женщинам и детям, а также не торговать им на вынос. Он очень много выступал по этой теме. В обществе хорошо запомнили его выход на Первом съезде виноделов и виноградарей России. В то время, когда княгиня Голицына говорила об успехах виноделия в Крыму, в зал вошел взлохмаченный человек в старом сюртуке и нечищеных ботинках, с огромным бантом вместо галстука, сказал, что любой алкоголь - зло, и быстро ретировался, не вступая в споры.
Терентий Вяземский: «Пусть будет создана лаборатория в такой обстановке, которая обеспечила бы труженикам науки спокойный ход научной работы. Пусть будет непосредственное общение с природой, пусть не будет никаких развлечений и соблазнов городов. И желательно, чтобы эта лаборатория была доступна всякому серьезному работнику науки. Не нужно ни образовательного ценза, ни принадлежности к какой-либо определенной корпорации. Достаточной гарантией пусть будет рекомендация любого из ученых обществ или учреждений России. Желательно, чтобы материальная стесненность человека не мешала его работе в этой лаборатории. Желательно, чтобы люди, слабые физически, могли работать, не ослабляя своего здоровья, как это часто происходит при тяжелых условиях лабораторной работы в больших городах» (из воспоминаний А. Ф. Слудского).
Слухи эти, однако, возникли не на пустом месте. Доктор Вяземский действительно сделал много, как бы сейчас сказали, для пропаганды здорового образа жизни.
- Он очень много говорил и писал о вреде алкоголя. Многие его постулаты актуальны до сих пор, и многие из них теперь являются нормой. Так, Терентий Иванович настаивал еще в начале XX века, что алкоголь нельзя продавать лицам до 18 лет. И сегодня из Москвы к нам приезжают исследователи, которые запрашивают на Карадаге труды Вяземского. Хотя широкой публике его имя, к сожалению, малоизвестно. Впрочем, прочитать его тезисы не мешало бы каждому, - считает Марина Николаевна.
Но вернемся к Биостанции. Итак, клиники для алкозависимых не существовало, но кто были эти уставшие люди, которым Вяземский предоставлял бы тут комнаты? А это были ученые.
- Идея была в том, чтобы ученые приезжали на два-три месяца на Карадаг, отдыхали от московской суеты, быта, социума, наполнялись и набирались сил, думали над своими диссертациями, а заканчивали работы уже в Москве, - поясняет Марина Федоренко. - Биостанция должна была стать базой для душевного равновесия. Вдали от шумной цивилизации любой ученый мог здесь спокойно заниматься исследованиями. Станция по задумке доктора должна была превратиться в Монастырь науки!.. Но не только человек волновал Вяземского-ученого. Изначально он мыслил свое учреждение как направленное также и на изучение задач ихтиологии и морских животных в аквариумных условиях. Его главная идея была в том, чтобы станция и санаторий стали единым целым и чтобы все это было связано с Московским университетом. И свою построенную в 1914 году станцию он хотел передать Московскому университету.
Возможно, эта идея, как и многие его затеи, осталась бы нереализованной, если бы в проект не вступил Лев Захарович Мороховец, преподаватель Московского университета. Он вложился как финансами, так и своими хозяйственными талантами. Но не все задуманное партнеры успели воплотить.
- Однако Вяземский все-таки успел передать свое детище на баланс МГУ - Обществу содействия успехам опытных наук и их практического применения. Сегодня Биостанция - это Карадагская научная станции имени Вяземского, и прикреплена она к Министерству науки и высшего образования. Как и мечтал и хотел ее основатель: осталась в академической науке.
Второй составляющей Монастыря науки, его фундаментом, должна быть стать уникальная библиотека Терентия Ивановича. В 1910 г., когда она была перевезена из Москвы, Лев Мороховец произносит следующие слова: «Свет науки засияет с высот Карадага». По вечерам в доме Вяземского собираются и местные жители, и гости-ученые: разговаривают, спорят, читают.
- Вяземский очень хотел, чтобы у библиотеки было отдельное здание, но построить его не удалось, - рассказывает Марина Федоренко. - Более сорока тысяч томов с трудом разместили на полках первого этажа станции, где сейчас располагается административный корпус. Библиотека - это главное достояние станции. У нас сохранилось 32 тысячи единиц, это коллекционный фонд, и это одна из лучших частных библиотек дореволюционной России по различным отраслям знаний. Коллекция эта, конечно, интереснейшая, уникальнейшая! Тут есть книги XVII века, толковые словари, ботанические словари, все научные диссертации того времени. Фолианты о путешествиях, открытиях, карты, атласы, книги по археологии и антропологии. Полное собрание сочинений Лондонской Академии наук! По свидетельству многих ученых людей, таких книг нет даже в лучших библиотеках Италии.
Книги занимали значительную часть расходов в бюджете доктора Вяземского. Он стал собирать их, еще будучи студентом Московского университета, и букинисты Сухаревского рынка знали в лицо долговязого студента в потертой одежде и придерживали для него редкие книги. Покупал он их позже и в Санкт-Петербурге - в антикварной лавке Василия Клочкова, и в Германии, в городе Галле, где учился два года.
- С началом Второй мировой научную литературу отправили в эвакуацию в Уфу, - уточняет Марина Николаевна. - А старые книги оставили на Карадаге. Часть из них потом пришлось возвращать из Германии, но сотни экземпляров были утеряны навсегда. Пятнадцать тысяч сожгли в годы немецкой оккупации румынские войска - редчайшие издания были использованы в качестве растопки!..
После войны многие книги передаются в библиотеки университетов и институтов Симферополя. Происходит это в конце 60-х годов в связи с реформой в высшей школе СССР.
- Некоторые книги посчитали непрофильными для станции. Аграрную литературу передают в сельскохозяйственный институт, медицинскую - в медицинский, книги по виноградарству - в совхоз Коктебель. Теряется судьба. Некоторые ученые сотрудничают с Крымским федеральным университетом, и мы знаем, что в их университетах есть книги из коллекции Вяземского, мы их видели, даже на выставках, - говорит Марина Николаевна.
Разная судьба у книг библиотеки Вяземского. Один из трудов Беллинсгаузена - о плавании вокруг света - совершил кругосветное путешествие в составе советской антарктической экспедиции. Контр-адмирал Лев Митин взял фолиант, конечно с разрешения, и затем вернул на Карадагскую научную станцию. Собрать коллекцию целиком уже не представляется возможным, но и оставшиеся тома - каждый книжное сокровище и культурный памятник. Сегодня они нуждаются в описании, чтобы потом быть поставленными на учет в Реестр книжных памятников страны. А вот тогда, хочется верить, может быть, и мечта Терентия Ивановича о самой большой научной библиотеке для ученых и «всех ищущих знаний» когда-нибудь станет явью.