Каждый гвоздь на своем месте
- Эта идея рождалась не один год, - начинает свой рассказ Елена. - Мы подъезжали к замку, нам очень нравилось его местоположение, его архитектура. Почему-то нас притягивало сюда с самого начала. Место, где хочется остаться… А когда мы увидели полускрытую, изрисованную табличку, гласящую, что здесь жил маленький Саша Ферсман, это была, как мы говорим, последняя точка!
Тут стоит пояснить, что мировые сокровищницы, специалистом в которых является Елена, - это государственные регалии. Они могут быть в виде флага и гимна, а бывают в виде знаков верховной власти - королевские, царские, императорские коронные ценности. Царская часть российских коронных ценностей находится в Оружейной палате в Москве, а императорская часть, начиная с Петра I, - в Алмазном фонде России.
- Алмазный фонд создал академик Александр Ферсман, - говорит Елена, - отсюда и имя Ферсмана в моей жизни. И сейчас мы, конечно, проводим мероприятия, посвященные Александру Евгеньевичу…
Проводятся в замке исторические и генеалогические конференции. Этой наукой занимаются оба: и Елена, и Илья.
- По образованию я инженер, - вступает в беседу Илья Голенко, - но уже больше двадцати лет назад я начал исследовать историю своего рода. Документов в семье практически не сохранилось, были какие-то отрывочные детские воспоминания из рассказов дедушки. Но я серьезно углубился в историю и теперь знаю о шести поколениях своих предков. В том числе и о тех, которые, оказалось, жили здесь, в Крыму! Нашел в архивах большое количество документов, раскрывающих множество деталей и подробностей. Например, 28 октября 1854 года, сто семьдесят лет назад, мой прапрадед был ранен камнем в грудь на третьем бастионе Севастополя. Вся наша совместная жизнь с Леной связана с Крымом, с нашими поездками сюда - и к друзьям, и к родственникам, на отдых. Достаточно скоро мы поняли, что просто пляжный отдых нас не интересует. Мы все больше путешествовали по Крыму, посещали в том числе объекты культурного наследия… Разрушающийся замок, конечно, привлек наше внимание. Мы к нему подъезжали, ходили внутри, он не был даже огорожен!
- Было безумно жалко видеть, в каком состоянии находится здание! - подхватывает Елена. - И мы начиная с 2005-2006 года стали искать информацию о нем, о том, кому принадлежит, какие-то ходы, чтобы его приобрести. В очередной наш приезд в 2010 году мы узнали, что он, оказывается, выставлен на продажу. Тогда мы начали собирать документы и выиграли право собственности на аукционе в борьбе. На замок тогда претендовала еще одна покупательница.
- В тот момент мы были гражданами Российской Федерации, - продолжает Илья, - а аукцион проходил на территории Украины. У Кесслеров и Ферсманов есть потомки, некоторые из них, оказывается, задолго до нас приезжали сюда, как к своему дому, они знали этот замок, любили его, но не решились взяться за восстановление. Потому что в их семье есть художники, архитекторы, специалисты, и, возможно, они понимали, насколько это серьезная задача: крыши не было, межэтажных перекрытий не было, окон и дверей не было, а трещины вертикальные по всему зданию были! Когда мы начали заниматься восстановлением замка, изнутри было вывезено шестнадцать машин строительного мусора! На момент покупки мы в строительстве таких зданий не разбирались, поэтому и втянулись… Теперь мы с гордостью говорим, что у нас не просто научная реставрация, а каждый камень вернулся на свое место, каждый гвоздь прибит там, где он должен быть прибит, и так далее!
Жить в музее
Сегодня замок - и объект культурного наследия, и частное домовладение. Елена и Илья живут попеременно то в Москве, то в Крыму и считают замок полноценным своим Домом. Каково это жить в музее, и, если вдруг захочется сделать ремонт и покрасить стены краской другого цвета, можно ли?
- Вот любимая тема журналистов! - смеется Илья. - В объекте культурного наследия есть такое понятие «предмет охраны». Нам в какой-то степени повезло, что в том состоянии, в котором здание находилось, оно было все разрушено внутри, не сохранилось исторических вещей. И предметом охраны нашего дома является его внешний вид. Мы его восстановили. Без дополнительных пристроек. Нет никаких изменений и ответвлений, на фасаде здания нет ни одного кондиционера, который испортил бы вид, нет ни одной растяжки, нет ни одной рекламы. То есть мы видим здание сейчас в том виде, в котором его спроектировал архитектор. Бывает, что люди начинают заниматься реставрацией и на стене находят фреску. И ее надо восстановить! А это дополнительные колоссальные затраты. И это тоже одна из причин, почему люди не берутся за такие проекты, за покупку таких объектов… Но у нас тоже были сюрпризы, правда приятные. Потом уже, после подписания документов, выяснилось, что у замка были переходы, еще одно крыльцо и еще одна башня!..
- В Советском Союзе, - поясняет Елена, - весь этот объект назывался «Усадьба Кесслеров». Она стояла в перечне объектов культурного наследия, это относится примерно к 1970-м годам. «Усадьба Кесслеров» включала в себя основное здание, летнюю дачу, мастерскую, лабораторию, флигель, кладбище и т.д. Это все была «Усадьба», и это все был единый документ. Дальше уже при Украине разорвали единый комплекс этой «Усадьбы» и ввели объект культурного наследия «Дом», а также другой дом, третий дом… И нам по конкурсу продали «дом». Но исторически это был ансамбль, и вторая часть ансамбля находится за пределами нашей территории, она принадлежит другому юридическому лицу. Что мы смогли сделать, чтобы на этой территории не проводились какие-то строительные работы? Мы добились включения этого чужого здания в охранный договор на территорию памятника с нашим домом. Опять же, это все за свои деньги, разрабатывался проект, утвержденный Министерством культуры…
Один из самых интересных вопросов - а сколько вложено?
- Сумму покупки можно посмотреть в Интернете, - отвечает Илья. - Она есть в открытых источниках. А вот вложено бесценно много, если измерять временем, трудом, душой! И вклад этот продолжается каждый день.
Нынешних хозяев замка часто можно застать за работой в саду, за исключением проведения экскурсий и мероприятий. Посадить кусты роз - это для красоты, но заодно найти еще что-нибудь исторически ценное! Каждая такая работа лопатой приносит свой урожай: в день моего приезда Илья нашел под кустом кирпич, по форме и клейму явно дореволюционный. Подобные находки складывают под лестницу, чтобы потом показать специалистам.
- Лестница - копия подлинной, созданная заново по фотографиям. Есть еще одна, ведущая на башню, кстати подарок нашего прораба, - улыбается Елена. - Мы про нее не знали. Он нашел ее внизу, упавшей в башенке, и восстановил к одному из наших приездов. Это была подлинная лестница, по которой поднимались и Александр Кесслер, и Александр Ферсман!
Продлить жизнь памятникам архитектуры
Александр Эдуардович Кесслер, ученый-метеоролог, человек драматичной судьбы, безусловно, заслуживает отдельного рассказа. О том, сколько он сделал для науки и как была организована работа на его метеостанции в замке, крымчане должны знать. Но пока спускаемся на землю и продолжаем материальную тему. Тем более «заброшек» в Крыму много - так ласково мы называем разрушающиеся, некогда красивые и богатые усадьбы, зачастую памятники культурного и архитектурного наследия.
- У нас как раз прошла выставка картин о таких «заброшках», - рассказывает Елена. - Но это была не только выставка, это еще и цикл лекций. Мы хотели привлечь внимание к этой теме. В Крыму, к счастью, очень много сохранившихся усадеб, но также много и таких, которые разрушаются. Я думаю, что придет время, когда максимум из них будут восстановлены и частными руками, и государственными. Хорошо сохраняются те архитектурные памятники, в которых что-то было или есть, например библиотека или музей, это в лучшем варианте, ну, или жилой дом. Если живет здание, оно не разрушается, потому что о нем заботятся. А если оно брошенное, если из него ушли, тогда оно постепенно погибает… И таких брошенных усадеб, домов, замков много, их сотни!
- Хорошо, когда государство вкладывается, и здание на балансе у государства, - говорит Илья. - Или хорошо, когда приходит собственник с горящими глазами и дом всегда под контролем, потому что потом он перейдет к детям и уже не будет «заброшкой». Бывают удачные судьбы, бывает, наоборот. Рядом с нами находится такая заброшенная усадьба, о которой мы очень заботимся, боремся за нее, говорим о ней, - дворец Монжене. И это тот случай, когда усадьбу можно было бы приспособить под какое-нибудь использование... Не хватает детских поликлиник, детских садов, музыкальных школ. Понимаете, чтобы действительно реставрация подобных объектов культурного наследия была успешной, должна существовать некая региональная программа. И должен возникнуть приоритет в сохранении и развитии объектов культурного наследия. Не только зданий, но и ландшафтных парков и прочего. Вот пример с дворцом Монжене. По соседству люди проживают в аварийном здании настолько рядом, что ни один собственник не будет рад такому соседству! Этих людей надо расселить, предоставить им какое-то современное жилье. И тогда, если снести это аварийное жилье, раскрывается красота дворца Монжене! Тогда есть вероятность, что какой-то частник купит его или, может быть, администрация района может сделать из него общественно и социально значимый объект... Другой пример в Евпатории - усадьба «Спящая красавица», недалеко от моря. Два года назад она выставлялась на продажу, это здание подходит для семейного проживания. Но его выставляли на аукцион под обязательство восстановить там именно детский сад! Покупателя не нашлось.
- Вы спрашивали, каково жить в музее? - возвращается к моему вопросу Елена. - Мы должны были создать музейную комнату. Но совсем не обязательно проводить научные конференции, быть культурным центром, это уже наше желание. Мы понимали, что здание будет привлекать внимание, что оно знаковое, интересное. Но на этапе приобретения мы покупали здание для личного проживания и организации экспозиции, посвященной жизни и деятельности академика Ферсмана и его семьи. Мы изначально продумали, чего хотим: не ресторан и не гостиницу или еще что-то. Это обсуждается на этапе покупки.
- Ресторан - тоже хорошо, - дополняет Илья. - Здание восстанавливают и ремонтируют. Проходит двадцать пять лет, например, ситуация поменялась, и люди больше не хотят здесь обедать. И тогда этот владелец продает свой ресторан, и другой человек здесь делает гостиницу. Но само-то здание продолжает жить, пусть и в новом качестве.
Замок открыт для всех!
- По поводу создания музейной комнаты, - продолжает Елена, - тоже возникали сложные моменты. Нам предлагали здесь делать Минералогический музей. А мы не соглашались, в первую очередь потому, что мы не геологи, не хотелось подходить к вопросу несерьезно, были жаркие споры. А когда мы углубились в исследования семьи, когда поняли, что это за люди… Главный герой, конечно, Ферсман, но он здесь бывал только мальчиком, а жили тут совсем другие люди, которые столько сделали для Крыма, посвятили себя ему полностью. Они любили Крым, много занимались благотворительностью. Отец Ферсмана даже обращался с прошением о предоставлении семье крымского дворянства. И тогда уже стало совершенно понятно, что наша экспозиция будет посвящена не только Ферсману, а и Кесслерам тоже. Предлагали нам создать музей-квартиру. Если человек жил здесь, должно было сохраниться что-то из документов, тогда это было бы логично. Но у нас ни вещей, ни мебели аутентичной не было. Когда мы подписывались под документами, у нас не было ни одной фотографии, ни одной личной вещи, ни одного минерала.
- Только разрушенный дом, - уточняет Илья, - который мы потихонечку собрали под авторским надзором НТПО Крым (организация, которая специализируется на разработке проектов для объектов культурного наследия - ред.). Мы выполнили определенный объем работ, они приехали, зафиксировали и отчитались в Министерстве культуры, что да, этап выполнен, сделали это и это, ничего не ломают, фундамент не подкапывают и не собираются. Хорошо, приезжают, контролируют снова через месяц. Плюс они специалисты, они видят, как работают наши строители. Если необходимо, скажут, что поправить… Для качественной реставрации проектировщикам нужно понять и почувствовать те идеи, которые некогда вложил в постройку архитектор. Специалистам, к сожалению, не удалось найти старые чертежи Оскара Генриховича Клаузена, и проект реставрации разрабатывался на основе внешних обмеров сохранившихся элементов здания, старинных фотографий Замка на Салгире и фрагментов декора. Но даже при таких сложных вводных, еще и в кратчайшие сроки получилось воссоздать внешний облик задуманной архитектором Кесслеровской дачи!
Сложностей в таком домовладении действительно много. И работа по оформлению документов еще не завершена. Кто-то может подумать, что проще было бы купить еще одну квартиру в Москве, но новые собственники ни минуты не пожалели о своем решении и продолжают работу как в своем замке, так и делятся опытом с другими покупателями подобной недвижимости.
- Дворцу Монжене повезло, - говорит Илья. - После совещания, которое мы провели в 2020 году, уже в следующем, в 2021 году, Министерство культуры выделило деньги на формирование территории памятника. Были утверждены зоны охраны объекта. Он теперь, по крайней мере, защищен законом, и по чьему-то желанию в многоэтажку в красивом месте у леса не превратится. И найти инвестора можно. Осталось только решить вопрос с неисторическими строениями вокруг, и тут воля сверху с программой по таким объектам пригодилась бы. Но я не слышал, чтобы такая региональная программа существовала… У нас есть опыт, есть понимание процесса, и мы открыты к сотрудничеству. Если наша помощь нужна, мы всегда откликнемся. Уже появляются прекрасные примеры восстановления объектов культурного наследия частными инвесторами. Наш коллега отреставрировал одно из прекрасных зданий на Южном берегу - бывший пансион Александрова-Дольника в Симеизе, сделав из него симпатичную гостиницу. Есть и новые желающие приобщиться к непростому делу восстановления памятников архитектуры. По историческим объектам с их туристической привлекательностью Крым выигрывает у очень многих регионов.
У таких людей мне всегда хочется спросить, в чем их миссия. У моих собеседников этот вопрос вызывает затруднение с ответом и улыбку. Они просто делают свое дело.
- Мое мнение такое: если человек начинает задумываться о своей миссии, то, в принципе, ему уже пора заканчивать! - смеется Илья. - Сейчас мы начинаем готовить Константиновские чтения, которые в 2023 году проходили у нас, и следующие, двадцать третьи, также пройдут в Крыму, в сентябре 2025 года. Это связано с Великим князем Константином Николаевичем, генерал-адмиралом Российского флота, а для меня еще и с моими личными историческими интересами. И это мероприятие должно пройти в стенах замка. Когда мы впервые задумали провести Константиновские чтения в Крыму, сомнения были, но оказалось, что сюда приехало много исследователей, мероприятие вызвало большой резонанс! (Константиновские чтения проводятся с 1998 года в основном в Санкт-Петербурге, последние годы под эгидой Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры - ред.). Мы уже начинаем готовиться, хотя впереди еще почти год. В данном случае хотим рассчитывать на помощь государства, возможно, будем оформлять грант. Хотелось бы совместными усилиями ученых и краеведов с материка и из Крыма раскрывать неизвестные страницы истории. Это важно. Это наше наследие. В этом смысле, может быть, сказать, что это наша миссия, уместно. Но все равно это больше некая цель, задача.
- И, конечно, наша задача - не оставлять и других своих планов... Концерты и выставки. Концерты готовятся. Есть художники, с которыми мы дружим, которые хотят, чтобы тут были продемонстрированы их работы. Картины здесь очень органично смотрятся. Сами стены замка как будто созданы для этого. Люди с удовольствием приходят и уходить не хотят! Так что милости просим всех в гости! Замок открыт для всех! - завершает нашу беседу Елена.
Справка
Кесслеры и Ферсманы - две немецких семьи, поступившие на русскую службу в XIX и начале XIX веков. Семьи были знакомы, а также неоднократно совершали браки между собой, породнились не в одном поколении.
Александр Евгеньевич Ферсман - величайший геолог и минералог, один из создателей новой науки - геохимии.
Александр Эдуардович Кесслер - ученый, метеоролог, профессор и преподаватель. Его брат Евгений Кесслер - тоже ученый, агроном, преподаватель и директор училища садоводства и виноградарства. Это два дяди Александра Ферсмана, братья мамы.
Кстати
В замке Кесслеров-Ферсмана действует мини минералогический музей, где взрослым и детям рассказывают не только о судьбе хозяев замка, о детстве выдающегося ученого, но и показывают коллекцию различных камней. Среди них есть и крымские, и уральские, и хибинские с Кольского полуострова, переданные в подарок музею различными людьми и организациями. Комната небольшая, но вся заставленная стеллажами с минералами, о которых экскурсовод может рассказать множество удивительных историй.