О творческом становлении будущей звезды театра и кино, о его отношении к жизни, к своим наставникам и о многом другом - в нашем интервью.
- Андрей, в каком возрасте к вам пришло осознанное решение - стать актером?
- Вначале появился интерес к этой профессии. Как-то раз, когда родители вернулись поздним вечером домой после просмотра очередного спектакля, я сказал маме, что мне уже надо ходить не на детские постановки, а на взрослые. И попросил их взять меня с собой. Помню этот день, как сейчас: мы смотрели спектакль «Ревизор», в котором были задействованы замечательные актеры: Андрей Миронов - в роли Хлестакова, Анатолий Папанов - Городничего. Но, пожалуй, наибольшее впечатление произвел на меня спектакль «Возможная встреча» в Московском художественном академическом театре им. Чехова - по одноименной пьесе немецкого драматурга Пауля Барца. Главные роли исполняли три великих артиста: Олег Ефремов (Георг Фридрих Гендель,) Иннокентий Смоктуновский (Иоганн Себастьян Бах) и Станислав Любшин (Иоганн Кристоф Шмидт). По сюжету место и время действия - Лейпциг, 1747 год. Эта пьеса о том, какой могла бы быть встреча этих известнейших композиторов, если бы им довелось встретиться. Однако в реальности она так и не состоялась. Спектакль я смотрел, будучи десятиклассником. Сидел в зрительном зале и думал: Господи, какое же это счастье - быть артистом, выходить на эту сцену, дарить искусство людям. Но это была, так сказать, белая зависть, - настолько меня потрясло то театральное действо. Тогда я и подумать не мог, что спустя полтора года Олег Николаевич Ефремов станет моим наставником! Для меня это было очень большой удачей - учиться у признанного мастера сцены, в Школе-студии МХАТ. Мысли же по поводу актерства появились где-то в средних классах школы - с 6-7-го. Я любил пародировать, и мне это удавалось. Но оформившееся желание посвятить себя этой нелегкой профессии появилось уже в последних классах. Я перешел из одной школы в другую, там действовал драмкружок, в котором начал активно проявлять себя. Руководитель кружка, Надежда Петровна Яковлева, посоветовала мне начинать готовиться к поступлению в театральный вуз. В 10-м классе я наконец-таки смог поверить в то, что мне это по силам, что это вполне возможно.
- В вашей фильмографии - десятки ролей. После какого фильма пришел настоящий успех и признание зрителей? Какая роль самая любимая? А над какой пришлось изрядно потрудиться, чтобы создать достоверный образ героя?
- По поводу 70 ролей - вы меня приятно удивили, поскольку сам я такой подсчет не веду. Успех пришел (если, конечно, можно так выразиться, поскольку это понятие такое - эфемерное) после криминальной картины «Любовница» Давида Кеосаяна. После этого фильма меня заметили, стали приглашать в различные проекты, я начал сниматься уже постоянно. Что касается ролей, то к каждой из них стараюсь подходить вдумчиво и серьезно, стараясь проникнуть в душу персонажа, понять, какой он, что им движет, какова его правда и что он хочет донести миру. Олег Николаевич Ефремов, мой мастер, на показах всегда говорил нам, студентам: ребята, главное в нашей профессии - всегда оставаться людьми. И вот эту сложность человеческого характера, его двоякость, я бы даже сказал, выверт такой, противоречивость, которая живет в каждом из нас, стараюсь найти в роли. Для меня это очень важно. Что касается трудных ролей, то любая из них требует самоотдачи, любая сложна по-особенному. Но, учитывая, что вы из Крыма, хочу вспомнить об одной, стоящей неким особняком - в 8-серийном сериале «Морпехи». Большая часть картины снималась в 2010 году в Севастополе, во время боевых учений Черноморского флота - на десантном корабле. Это были необычайные приключения, для меня несвойственные, ведь в моей фильмографии мало военных картин, и эта - пожалуй, она из немногих. Дальнейшие съемки проходили в Панаме, и там было тоже множество приключений. Так что хотя я в армии и не служил, благодаря тем съемкам немного соприкоснулся с нелегкой спецификой матросских будней. Не скрою: было трудно, а порой и вовсе опасно, но атмосфера той картины - незабываема. До сих пор с трепетом в сердце вспоминаю этот период.
- Съемки в кино вы успешно сочетаете с театром. На ваш взгляд: чем все-таки отличается театр от кино? И на какой площадке вам комфортнее всего?
- Театр и кино – действительно разные истории, я бы сказал, это работа на разных мышцах души, это разные средства выразительности. Моя основная работа – это, конечно же, театр, который дает максимум для движения вперед, нахождения себя, открытия в себе что-то нового. Да и репетиционный период в театре не сравним с аналогичным периодом на съемочной площадке. В кино он более скоротечен, поскольку это очень специфическое искусство. Там надо быстрее ориентироваться, и я благодарен кино за навыки такого оперативного переключения. Театр же - зона поиска, место, где ты обретаешь себя, свой голос, обнаруживаешь в себе какие-то совершенно неожиданные вещи – и это возможно только в репетиционном процессе, в работе с разными режиссерами. Меня нередко спрашивают: вот вы часто играете всяких негодяев. Отвечаю: так это в кино, в сериалах! А вы придите в театр – там совершенно другая картина, там все по-другому. В театре ты меньше являешься заложником какого-либо типажа. Да, я сейчас более всего погружен именно в театр, но, если поступит неожиданное интересное предложение сняться в кино, - с радостью соглашусь. Ведь без кино очень грустно. Оно дарит артисту новые ощущения, впечатления и известность, которая очень важна и придает ему определенную долю уверенности в себе, в своих силах.
- В театре вы заняты в спектаклях по произведениям великих русских классиков. Кто из писателей произвел наибольшее впечатление, вошел в душу и сердце?
- Театр – особенный мир, я искренне рад, что здесь мне предоставлена возможность работать с серьезными текстами, с драматургическим материалом. В моей жизни были спектакли по произведениям великих мастеров прозы - Чехова, Островского, Достоевского. Особняком стоящая история – «Иностранец» Леонида Андреева. Это был мой выбор. Я сам нашел материал, сам нашел режиссера и опять-таки сам предложил эту идею руководству театра, которое ее одобрило. Теперь постановка вошла в наш репертуар. И еще мне очень хотелось бы поработать в спектаклях по произведениям русского писателя и публициста Николая Лескова.
- Вы создали в кино и театре немало запоминающихся образов. Который из них наиболее близок вашему характеру?
- Ну, такую роль я не назову. Но отмечу, что мне посчастливилось играть на сцене МХАТ Треплева в чеховской «Чайке» вместе с великими партнерами - Андреем Мягковым, Владимиром Кашпуром, Татьяной Лавровой, Вячеславом Невинным. Да, можно сказать, что во мне есть что-то от Треплева. Наверное, чувство протеста, присущее и мне, и Константину Гавриловичу. Но не на 100 % - это очевидно. Если брать роли в кино, то есть во мне что-то от Джеймса Харпера (сериал «Брак по завещанию»). Да что говорить, в каждой роли, в каждом образе есть частичка меня самого. Невозможно сыграть роль, если у тебя нет психотипических совпадений с твоим героем, нет внутреннего тождества. Но интереснее всего, конечно же, работать над образами, которые далеки от тебя по характеру.
- У ваших героев – широкий диапазон характеров: от британских аристократов до профессиональных медиков, простых влюбленных и даже… маньяков-шизофреников. В прессе писали, что первого успеха вы добились после участия в криминальной картине «Любовница» Давида Кеосаяна. Режиссер долго искал исполнителя на роль неуравновешенного Феликса Строганова, но как только увидел ваше фото - утвердил без проб. И не прогадал. Вы так правдоподобно передали все нюансы образа, что впоследствии получали письма от психиатров. Профессионалы отмечали, насколько точно были отыграны симптомы психических расстройств. При этом медицинского образования у Вас нет. Вы работали над ролью, просматривая видео и читая книги. Что помогает достоверно вжиться в образ? Профессиональное мастерство или талант?
- В «Любовнице» у меня была первая большая роль и партнеры были очень серьезные – Ирина Розанова, Тигран Кеосаян, Борис Невзоров и другие. Чтобы глубже вникнуть в образ моего героя, я действительно пересмотрел немало документальных фильмов, наблюдая за людьми пограничной психики, изучая их поведение и повадки. Но в конечном итоге, на мой взгляд, роль получилась потому, что я как артист был… несколько перепуган. Съемочный процесс шел достаточно быстро, я переживал, осознавая колоссальную ответственность за свою роль, мне не нравилось, что я делаю, как существую в кадре. И вот это состояние внутреннего выверта, недовольства собой и одновременно желания сделать все хорошо, и помогли мне в работе над ролью. Помните, как у великой Анны Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…». Так что каждый раз все происходит по-разному. Вживаясь в образ, иногда ты отталкиваешься от какого-то конкретного человека, который чем-то напоминает твоего героя, иногда появляются какие-либо детали, помогающие в раскрытии характера персонажа. Когда я беру в руки сценарий, где прописана моя роль, то бывает, что не могу к ней подступиться – независимо где это происходит, в театре или в кино. Как у Бориса Пастернака: «И окунаться в неизвестность, и прятать в ней свои шаги, как прячется в тумане местность, когда в ней не видать ни зги». В чем лично для меня кайф творчества? Когда ты погружаешься в абсолютно неизвестную сферу, не знаешь, как сделать следующий шаг. Это волнующее чувство и в этой связи вспоминаются строки другого поэта, Игоря Губермана: «нужно делать то, что страшно».
- С каким режиссером (кино или театра) работалось успешнее всего?
- Интересно со многими. Каждый режиссер имеет свой почерк, свой подход к теме. На мой взгляд, режиссер должен быть умнее тебя, предложить нечто такое, чего ты не ожидаешь. Вот тогда рабочий процесс бодрит, дает энергию и стимул для творчества. Мне очень повезло, в театре я работал с большими мастерами. Это и Кама Гинкас, и Генриетта Яновская, и мои педагоги Алла Покровская, Роман Козак и Дмитрий Брусникин. Счастлив, что довелось поработать в «Грозе» с молодым режиссером Евгением Закировым, выпускником режиссерского факультета ВГИКа (мастерская Сергея Женовача). Это тоже интересно: взаимодействовать с молодым поколением, с теми, кому 25-27 лет. Среди кинорежиссеров - это Тигран Кеосаян, Ольга Доброва-Куликова, Виталий Воpобьев, с которым я играл в проекте «Опыт реконструкции». Фильм на экраны не вышел, но мне все равно дорог. Там и Кирилл Плетнев играл, и Никита Зверев, и Дана Агишева… И, конечно же, Макс Василенко, с которым я работал трижды. Мы познакомились на сериале «Преступление», это была адаптация американской версии, потом был «Мост» - адаптация датского сериала, работали также в полном метре (недавно мы завершили над ним работу). Макс называет меня своим талисманом, приглашает из картины в картину, он необычайно талантливый человек, который очень много дает лично мне на откуп, ожидая, в свою очередь, от меня каких-то неожиданностей. Работается с ним замечательно, когда он за монитором - я знаю, что все будет сделано хорошо.
- Над какими ролями вы работаете сейчас?
- Сейчас у меня больше театральный период – и очередная, очень непростая история. Мы работаем над произведением немецкого писателя-романтика Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Житейские воззрения кота Мурра». Правда, наш спектакль будет называться иначе, это инсценировка романа, которую ставит режиссер Екатерина Геннадьевна Гранитова. Я, собственно, играю того самого кота, но больше пока ничего не буду говорить. Добавлю лишь, что это произведение, о котором знают немногие, дало толчок для развития русской литературы, оказало большое влияние на таких писателей, как Гоголь, Достоевский. Булгаков, известный своей любовью к животным – собакам и кошкам, во многом черпал идеи у Гофмана, в частности, и из этого романа. Пять раз перечитывал данное произведение Достоевский – причем, на языке оригинала. Так что перед нами довольно-таки непростая задача – перенести этот роман на сцену. Добавлю: представьте себе, что до нас его еще никто и нигде не ставил!
- Какие воспоминания связывают вас с Крымом?
- Первые впечатления о Крыме, конечно же, связаны с первой поездкой на море. Это было в далеком уже 1983 году, в поселке Планерское (Коктебель). Родители сняли комнатку в частном секторе, и мы отдыхали втроем. Никогда не забуду, как шли с мамой по улице поселка (там находился Дом творчества композиторов) и вдруг она говорит: «Смотри, кто идет! Это же великий советский композитор Микаэл Таривердиев!» В Крыму я научился плавать - и это были очень яркие детские эмоции. Потом был период, когда я долго сюда не приезжал, и оказался вновь, снимаясь в документальном фильме «В поисках Чехова» для телеканала «Культура». Я в качестве ведущего ездил по чеховским местам, мы снимали в Гурзуфе, Ялте, Мелихово, Таганроге. Затем снова был большой перерыв, в ваши края я приехал, по-моему, в 2001 году. Ну а позднее начались съемки в кино, в том числе и в «Морпехах». Знаете, очень хочу побывать в Крыму в апреле - когда все цветет, и очень люблю его осенью - когда начинается бархатный сезон, это прекрасное время! Кстати, с Крымом у меня связаны одни из самых потрясающих гастролей. Я служил в театре юного зрителя, мы приехали в Севастополь со спектаклем «Гудбай, Америка!». Жили в Херсонесе, в свободное время путешествовали по Южному берегу. Стоял август, в море светился планктон, мы жарили катранов на костре, пели песни под гитару. Безусловно, с Крымом связано много счастливых моментов, и я искренне надеюсь, что не меньше будет и в будущем.
- Было бы замечательно, если бы ваши моноспектакли увидел и крымский зритель. Планируете ли вы к нам приехать?
- Конечно! С большим удовольствием показал бы здесь свой моноспектакль «Иностранец». Но, к сожалению, это зависит не от меня, поскольку это спектакль театра «Школа драматического искусства», в котором я служу. Надеюсь, что судьба будет ко мне благосклонна, я приеду в Крым, сыграю «Иностранца» - и не только его. Вообще гастроли придают спектаклям какую-то новую энергию, новую жизнь, новый этап в творчестве, они обогащают, освежают, знакомят с новыми интересными людьми.
- Ваши пожелания читателям нашего еженедельника...
- В первую очередь, хотелось бы пожелать, чтобы в наши непростые исторические времена, в которых мы сейчас живем, у людей была внутренняя точка опоры, которая позволяла им стойко переносить эти сложности, не уходить в жуткие депрессии, находить в себе внутренние силы. Помимо, естественно, семьи, близких, которые тоже эту опору составляют. Считаю, что искусство также обладает важной и большой силой, поэтому желаю всем читателям искать и находить этот внутренний смысл, который давал бы им энергию и любовь. Крепкого всем здоровья, счастья, любви, радости и терпения! Всего самого доброго!