Воспоминания о Крыме
По словам очевидца, на гулянье в Подновинском толпы народа ходили за славным певцом Эльбруса и Бахчисарая, при восхищенных возгласах с разных сторон: «Укажите! Укажите нам его!»
Графиня Е.П. Ростопчина описала это в стихах:
«Вдруг всё стеснилось. И с волненьем.
Одним стремительным движеньем
Толпа рванулася вперед.
И мне сказали: «Он идет!
Он, наш поэт, он, наша слава.
Любимец общий!..» Величавый
В своей особе небольшой,
Но смелый, ловкий и живой...»
Как писал В. Иванов, «исполнились все молитвы тригорских дам, слава лавровым венком венчала его (Пушкина. - А. М.) смуглое чело. Тригорские женщины… слышали приближающийся шелест ветра бессмертия...»
Попытаемся развить эту мысль. И милые соседки поэта, и сам Пушкин, и его внимательные читатели должны были почувствовать в этом ветре горячее дыхание южного воздуха. Иными словами, поэт навсегда остался на Парнасе еще и потому, что в его жизни был Крым, а в тетрадях появились «крымские» стихи. Московское пятилетие стало этапом в дальнейшем бытовании крымской темы в творчестве Александра Сергеевича. Думать о Крыме, вспоминать о нем и выражать всё это «стихов гремучим жемчугом» помогали «певцу Бахчисарайского фонтана» друзья и знакомые, общение с читателями и собратьями по перу, театр, личные обстоятельства, издательские дела, чтение, переписка, поездка в Закавказье.
Важнейший фактор, питавший его творчество, - окружение поэта, напоминавшее ему о Тавриде и стимулировавшее создание им новых «крымских» стихов.
Приезд Пушкина в Москву вскоре ознаменовался крымскими воспоминаниями, вызванными княжной З.А. Волконской - хозяйкой известного литературно-музыкального салона. П.А. Вяземский описал первую встречу поэта с княгиней. «Помнится и слышится еще, как она в присутствии Пушкина и в первый день знакомства с ним пропела элегию его, положенную на музыку Геништою “Погасло дневное светило”». Это стихотворение, как известно, было написано им «… ночью на корабле…» по пути из Феодосии в Гурзуф.
Из ее же дома 26 декабря 1826 года Пушкин провожал М.Н. Волконскую, уезжавшую в Сибирь к мужу-декабристу. Несомненно, встреча напомнила им совместное пребывание в Крыму в 1820 году.
Спустя 10 лет внимание Пушкина к Крыму было вызвано его сильным увлечением К.А. Собаньской - урожденной графиней Ржевуской, родной сестрой жены О. Бальзака.
Сохранился написанный по-французски черновой вариант письма поэта к ней от 2 февраля 1830 года, содержащий упоминание о полуострове. В разные периоды она проживала длительное время в Крыму, что, как понятно из письма, было известно Пушкину. С этим обстоятельством связано его желание иметь в Крыму «клочок земли».
Среди книг и собратьев по перу
Теперь - о Пушкине-читателе. Особую группу в круге общения Александра Сергеевича составили коллеги по литературному цеху, писавшие о Крыме.
К зиме 1826-1827 года относится знакомство А.С. Пушкина с А.Н. Муравьевым в салоне Зинаиды Волконской. В этом же году Пушкин пишет рецензию на альманах «Северная лира», где одобрительно отзывается о его поэзии: «…в первый раз мы увидели г-на Муравьева и встретили его с надеждою и радостию». Имеется в виду отрывок из поэмы А.Н. Муравьева «Таврида» под названием «Бахчисарай». В августе 1825 года А.Н. Муравьев побывал в Крыму, и это путешествие развило в нем «страсть к поэзии, которую с тех пор избрал своею целью».
Е.А. Баратынский считал, что всё произведение - «… риторическое распространение двух стихов Пушкина в Б. Ф.: Где скрылись ханы? Где гарем? Кругом всё пусто, всё уныло…»
Тем не менее, по воспоминаниям А.Н. Муравьева, Пушкин «заставлял» его читать свои крымские стихи, «ему были приятны некоторые строфы из моего описания Бахчисарая, оттого что сам воспел этот чудный фонтан». Одесса и Крым напомнили о себе поэту в марте 1831 года. «Пушкин радовался, как ребенок, моему приезду...» - писал его одесский сослуживец и поэт Василий Туманский.
В 1823 году, служа в канцелярии новороссийского генерал-губернатора М.С. Воронцова, он был направлен в служебную командировку по Крыму. С этим связана дружеская эпиграмма Пушкина:
«Туманский, Фебу и Фемиде
Полезно посвящая дни,
Дозором ездит по Тавриде
И проповедует Парни».
Второй московский период жизни Пушкина отмечен знакомством с великим поэтом-романтиком, автором знаменитых «Крымских сонетов», Адамом Мицкевичем, которое произошло осенью 1826 года. Это знакомство многократно отразилось в поэзии Пушкина, в частности в связи с Крымом. В 1829 году - в «Отрывках из путешествия Онегина», в 1830 году - в «Сонете», в 1828 году - в стихотворении «В прохладе сладостной фонтанов». Сонеты Л. Мицкевича послужили стимулом для продолжения темы Крыма в поэзии Пушкина.
В 20-х годах Пушкин встречается со своим другом по Царскосельскому лицею и былым соперником в поэзии А.Д. Илличевским. В «Северных цветах на 1828 год» были опубликованы «Три сонета: (Из Мицкевича)» - переводы с польского, осуществленные А.Д. Илличевским. Не прочесть их Пушкин не мог. У него был экземпляр этого альманаха.
Его однокашник перевел «Аккерманские степи», «Плаванье», «Бахчисарай». «Олесенька», как называли его лицеисты, в 1828 году близко общался с Пушкиным. Сонеты и Крым вряд ли не были темой их разговоров.
В последних числах октября 1827 года возобновляются встречи Пушкина с его старшим другом В.А. Жуковским, возвратившимся из путешествия по Германии, где он встречался с И. Гете. В дневнике Василия Андреевича за 6 сентября 1827 года записано: «Прогулка по саду Гете, дом, где он писал и сочинял «Ифигению».
Речь идет о знаменитой драме И. Гете «Ифигения в Тавриде» (1787). 4 июня 1826 года, находясь в Германии, он отметил: «Вечер у гр. (афини) Перпонше. Вольф. Сцена из Ифигении…»
Обе записи позволяют считать эпизоды, связанные с пьесой И.В. Гете, одним из устойчивых впечатлений В.А. Жуковского от пребывания в Германии. Интерес же Пушкина к творчеству Гете сформировался уже в первые годы после лицея и со временем углублялся, что подтверждается его поэзией, фактами биографии, кругом чтения. Позднее это проявилось и в его критических статьях. На наш взгляд, тема Гете, в том числе и в связи с его «Ифигенией в Тавриде», должна была возникнуть в беседах двух поэтов.
Южные поэмы Пушкина вызвали, как известно, немало откликов, в том числе и поэтических. В 1829 году в «Северных цветах» было помещено стихотворное послание к Пушкину костромской поэтессы А.И. Готовцевой с восторженным отзывом на его «бахчисарайскую» поэму:
«Дворец и сад Бахчисарая,
Фонтан любви, грузинки месть
Из края в край, не умолкая,
Гласят поэту славы весть».
В том же альманахе был опубликован и пушкинский «Ответ А.И. Готовцевой».
Событием, способным вновь вызвать крымские ассоциации, стало письмо М.П. Розберга - знакомого Пушкина (с 1826 года), главного редактора «Одесского вестника», полученное поэтом около 10 декабря 1830 года. «В торговой Одессе… зреет мало-помалу Литературный Альманах... Евксинские Цветы предполагается украсить портретом герцога Ришелье, видом Аю-Дага и видом Одесского приморского булевара. Одесса льстит себя надеждою, что певец Бахчисарайского фонтана и Полтавы не откажется освятить своими звуками страницы первого литературного издания, возникающего на берегах Черного моря, некогда питавшего вдохновенными мечтами душу любимого поэта Русских». Имеется в виду изданный им в 1831 году «Одесский альманах». Участие в нем и предлагалось Пушкину. Возможно прочтение поэтом этого альманаха, содержащего произведения о Крыме.
Тема собрала в книге произведения авторов, вошедших в разное время в окружение Пушкина, интересных ему по-человечески и как творческие личности. Это статья археолога И.П. Бларамберга «О предполагаемом местоположении Дианина храма в Тавриде», стихотворения А.С. Норова «Таврида», В.Г. Теплякова «Надпись к фонтану», «Татарская песня», его же прозаическое «Письмо из Крыма к М.И.Л.».
«Одесский альманах» упоминается Львом Пушкиным в его переписке с М. Юзефовичем в 1831 и 1833 годах. Некоторое время он был на руках у брата поэта. Имелись и другие возможности для прочтения книги Пушкиным.
В Москве Александр Сергеевич вновь обратился к поэзии Д. Байрона, продолжив чтение «Дон Жуана», первые песни которого привели поэта в восторг еще в Михайловском в 1825 году. Его внимание привлекли IX и X песни, посвященные России. Сюда, по воле автора, превратности судьбы привели Дон Жуана. В Петербурге он становится фаворитом Екатерины II, а затем - русским послом в Лондоне.
Императрица, желая «в достойном блеске показать» своего фаворита, его богато одаривает:
«Он получил в подарок, сверх всего,
Возок Екатерины знаменитый,
Украшенный царицыным гербом.
Она Тавриду посещала в нем».
В театральных креслах
В 1830 году Александр Сергеевич становится журналистом. Недовольство Н. Полевым, редактором «Московского телеграфа», и М. Погодиным, редактором «Московского вестника», побуждало Пушкина стремиться к созданию собственного печатного органа. И он стал душой «Литературной газеты», в первом же номере которой, вышедшем 1 января 1830 года, читателей порадовал отрывок из «Путешествия Онегина» - «Прекрасны вы, брега Тавриды...». Произведение программное. Отталкиваясь от «крымских» строк, автор декларирует свое преодоление романтизма.
Журналистская деятельность Пушкина обязывала его знакомиться с литературными новинками, писать отзывы на материалы, содержавшиеся в различных изданиях. Это был один из путей соприкосновения с крымской темой в произведениях других авторов.
Таков журнал Н.А. Полевого «Московский телеграф», регулярно знакомивший читателей с разнообразными материалами о Крыме. Так, в части 16 (1827) приводится перепечатка из «Одесского вестника», где «помещено описание бедствия, постигнувшего прелестный Бахчисарай, 11 ч. июня сего года»: “В девятом часу утра огромная туча нависла над Бахчисараем и его окрестностями. При сильных ударах грома пустился ужасный проливной дождь, с градом, величиною от мелкого ореха до голубиного яйца”». Затем следует описание тяжелых последствий случившегося.
В части 40 (1831) опубликован фрагмент книги «Парижские обеды. Из нового сочинения леди Морган», касающийся путешествия Екатерины II в Крым: «Какие имена! Какой разговор! сколько прелестных анекдотов! сколько черт, достойных Истории! Разговор пал на славное путешествие Екатерины в Крым, куда сопровождали ее Иосиф II, Принц де Линь, Принц Нассау и Граф Сегюр... В памяти Сегюра всё это было так свежо, как будто он только что сошел с императорской шлюпки...»
По разнообразию и объему сведений о Крыме «Московский телеграф» занимает в эти годы ведущее место в отечественной журналистике. Значительным было его место и в информационном поле Пушкина. Журнал был популярен. Не случайно пушкинская Наталья Павловна в беседе с графом Нулиным сообщила ему: «Мы получаем Телеграф».
В театральной жизни Москвы происходили в это время события, которые не могли оставить поэта равнодушным.
В первой главе «Евгения Онегина» Пушкиным вспоминается «колкий Шаховской» - популярнейший драматург, с которым поэт был знаком лично. 28 сентября 1825 года в Петербурге состоялась премьера его романтической трилогии в пяти действиях в стихах «Керим-Гирей, Крымский хан», с музыкой К.А. Кавоса. События трилогии соответствовали содержанию пушкинской поэмы «Бахчисарайский фонтан».
Спустя полтора года спектаклю порадовались театралы первопрестольной. 13 или 18 января 1827 года Пушкин побывал на представлении трилогии в Москве.
В мемуарах дочери актера П.С. Мочалова рассказывается: «Однажды давали «Бахчисарайский фонтан» с отцом моим в роли Керим-Гирея. На этот раз и Пушкин был в театре... И когда Мочалов начал свой монолог:
Ее пленительные очи
Светлее дня, чернее ночи... и пр.
то Пушкин вскочил с места и сказал чуть не вслух: «Совсем заставил меня забыть, что я в театре».
«Вот вам моя рукопись»
В этот же период «крымские» романтические произведения поэта появлялись в отдельных изданиях, журналах и альманахах.
25 октября 1827 года Пушкин дал разрешение издателю А.Ф. Смирдину напечатать «вторично поэму мою “Бахчисарайский фонтан” числом тысячу экземпляров». В библиотеке Пушкина значится и третье издание этой поэмы (1830).
В «Стихотворениях Александра Пушкина» (1829) поклонники его поэзии нашли немало «крымских»: «Увы, зачем она блистает...», «Погасло дневное светило...», «Фонтану Бахчисарайского дворца», «Нереиду», «Давыдову» и ряд других шедевров.
14 марта 1831 года «Московские ведомости» сообщают о продаже в книжном магазине А. Семена «Бахчисарайского фонтана», переведенного на французский язык Л. Репе.
Началось триумфальное шествие «крымской» поэзии Пушкина в периодических изданиях. Вот некоторые примеры:
«Невский альманах», 1827 - опубликованы отрывки из «Бахчисарайского фонтана»: 1) «Гирей сидел потупя взор...»; 2) «Беспечно ожидая хана...»; 3) «Они поют, но где Зарема...»; 4) «Все жены спят, не спит одна...»; 5) «И тайный страх в нее проник...»; 6) «Пред ней покоилась княжна...»; 7) «Увы, Зарема, что с тобою...»; 8) «Он мой...». «Московский вестник», 1827 - «Нельзя, мой толстый Аристипп...». «Опыт русской анфологии», 1828 - «Нереида».
Но главным в череде событий, связавших Александра Сергеевича с Крымом, стало новое пушкинское слово о нем. В поэме «Полтава», изданной в 1829 году, поэтом показано Крымское ханство как фактор нестабильности в описываемом регионе. Полуденный край Марии и Заремы остался в прошлом.
Также принципиально новое, далекое от романтического, восприятие Крыма - как части своей страны - прозвучало в его стихотворении «Клеветникам России», опубликованном в брошюре «На взятие Варшавы» (1831).
Реалистично показан он и в образце пушкинской прозы, начало которому положено в это время. Из Москвы в ночь на 2 мая 1829 года Пушкин уехал в Закавказье. Творческим результатом поездки стали очерки «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года», где появились «крымские» строки. Путешественник сравнивает свои нынешние впечатления с крымскими, находит некоторые общие черты быта, отмечает различия в колонизации Крыма и Кавказа. При описании Арзрума он обращается к своим бахчисарайским впечатлениям, использует статью «Бахчисарай» из «Энциклопедического лексикона» А. Плюшара.
Как видим, обстановка, в которой оказался по возвращении из ссылки, вела его к воспоминаниям о Тавриде, созданию новых «крымских» строк.
Таврическая «звезда», засиявшая много лет назад в пушкинском «космосе», по-прежнему освещала его житейские и творческие дороги.