Александр Курляндский (1.07.1938 - 21.12.2020). В 1961-м окончил Московский инженерно-строительный институт (МИСИ), но зарабатывать на жизнь стал сочинительством. Писал сценарии для радиопрограмм и тележурнала «Фитиль», в соавторстве с А. Хайтом юморески для эстрадного дуэта – Лившиц & Левенбук. С 1968 г. в качестве сценариста работал на студии «Союзмультфильм». Первый же опыт принес ему грандиозный успех, как одному из создателей самого популярного советского мультсериала «Ну, погоди!». Потом были истории про «Великолепного Гошу», «Блудного попугая Кешу», «Баба Яга против!», «Встречайте бабушку», «Сезон охоты», «Жили-были матрешки» и еще более 30 мультфильмов. Лауреат Государственной премии СССР (1988). Автор книг для детей и взрослых - «Про попугая Кешу и другие истории», «Тринадцатая ножка Буша», в серии «Антология сатиры и юмора ХХ века» вышел отдельный том его произведений.
— Александр Ефимович, каким было ваше первое свидание с Крымом?— Ох, это так давно было — в мои после студенческие годы, что я уже и подробностей не вспомню. Потом же не раз приезжал, и всегда это было лето, а вот однажды довелось мне побывать и в осеннем Крыму. Это были съемки моего сюжета для киножурнала "Фитиль". Сюжет назывался "Майка", режиссер — Исаак Магитон, который в "Артеке" много лет возглавлял Большое детское жюри кинофестиваля. Я вам про этот сюжет рассказывать не стану — уже не актуально (смеется), а вот, что навсегда запомнил — Крым был необычайно красив, какие-то совершенно немыслимые краски: фиолетовые, сиреневые, синие. Я такого не видел и всегда вспоминаю и мечтаю, чтобы судьба привела меня еще как-нибудь в Крым, в это время осени.
— У вас ведь остались впечатления и от Крыма в разные политические эпохи...
— Да, мне повезло пожить при социализме, и теперь, не знаю — повезло или нет, пожить при капитализме. Конечно, все эти переломы сказываются и на окружающем меня социуме, и на моих личных мироощущениях... Мы — дети-шестидесятники, всю жизнь жили политикой. Я начинал свое творчество как юмористический, сатирический писатель. Хотя я очень не люблю это слово, потому что в те годы сатира была разрешена до определенного уровня, и те, кто этим занимался, это знали. И те, кто это пропускал, тоже это ощущали, поэтому это было какое-то взаимное соглашение о непересечении границы. А границу уже пересекали диссиденты — те, кто, мягко говоря, испытывали за свои произведения массу неприятностей. Поэтому мы в подтексте выражали свои мысли и ощущения и старались это делать художественно и интересно. И это, мне кажется, и сформировало у читателей какое-то внутреннее впечатление, внутреннее единство, что есть какая-то высшая справедливость, и люди, которые осознают, что мы живем в каких-то неправильных социальных условиях. Потом мы все ждали этот "ветер перемен"... Но лично у меня, честно скажу, наступила усталость от этих исторических катаклизмов.
- История не умолчала о том, что ваши литературные опыты начались с «клизмы»…
- В буквальном смысле это не связано с известной процедурой, просто так назывался мой рукописный журнал, и выпускал я его под девизом «Клизма прочищает запоры и застой в мозгах людей!». Журнал ходил по рукам в единственном экземпляре и успех среди одноклассников был грандиозным, ведь там были карикатуры и эпиграммы на учителей. Как-то один из моих читателей не сдержался и громко засмеялся во время урока, после чего к чтению журнала «Клизма» приобщилась наша классная руководительница. Последствия для меня оказались тяжелыми…
- Можно только представить – это же все происходило в "суровые сталинские" годы…
- Да, я учился еще при «лучшем друге всех учеников и прогульщиков». Но не стоит придавать этому случаю такое уж историческое значение. Эпизод скорее юмористический, чем серьезный. Обошлось без репрессий – меня наказали как нарушителя дисциплины, а не как какого-то социально опасного преступника или диссидента. Ну, выгнали из школы – с кем не бывало?
- Школьное увлечение предопределило выбор дальнейшей профессии?
- Нет, ни в коем случае. Я никогда не думал стать гуманитарием, хотя был отличным читателем, особенно в фантастическом жанре, и до сих пор люблю фантастику. Мой иронический взгляд на жизнь, это скорее от родителей, может еще от более глубоких корней… А мечтал я поступить в МАИ, стать конструктором и строить ракеты. Этим я увлекался: сам делал ракеты из пленки и фольги, запускал их. И в точных науках я был чуть ли не отличником, по физике, по математике. Правда, поступил в строительный институт (МИСИ). Там продолжал острить, писать капустники и на втором курсе познакомился с Аркадием Хайтом. Стремление к писательству всегда было, и в итоге оно и победило.
- Чем объяснить тот факт, что многие писатели-сатирики - Арканов, Жванецкий, Альтов, вы с Хайтом, вышли из стен технических вузов?
- Хотел бы оговориться: определение «писатель» ко мне неприложимо. Писатели у нас Чехов, Толстой, Достоевский, а я – литератор… Пойти в технический вуз по наследственной линии можно, по каким-то другим обстоятельствам. И когда при такой заданной профессии в небольшое оставшееся время человек еще чем-то занимается, то это уже настоящая страсть. И вот на приведенных вами примерах видно, что такая страсть иногда становится главной профессией. Ну, наверное, как и у великих. Не будем, конечно, сравнивать. Чехов, например, говорил: «Медицина – это моя жена, а писательство – это моя любовница».
— Славу вам принесла именно «детская» линия вашего творчества, и в особенности причастность к созданию культового мультфильма "Ну, погоди!". Как вы пришли в анимацию?
— Да как-то нас с Хайтом на студию "Союзмультфильм" привел наш приятель и соавтор Эдик Успенский, который там уже сотрудничал. Нам дали задание — придумать что-нибудь смешное. Так появилась история про Волка и Зайца. Изначально это были короткие сюжетики для журнала "Карусель", кажется, полутораминутные. Потом, к чести руководства студии, они что-то в этом увидели и предложили сделать уже такие 10-минутные фильмы. Сразу написали три серии и начали искать режиссера. Никто не брался, потому что все это казалось ерундой, пустяком — что это за фильм, который назывался «Ну, погоди!» и в котором все то бегут, то падают. Только Вячеслав Котеночкин взялся. Тогда мы и не думали, что будет такой успех, ведь первые серии нам казались жутким провалом. Но затея наша всем почему-то полюбилась, и до сих пор это продолжается. Хотя по понятиям Запада, 20 серий за тридцать с лишним лет — это смешно. Там за год по 100 серий делают. Конечно, нам на волне успеха надо было сразу сделать 20—30 серий, тем более задор был, но при той технологии производства и объемах творчества каждый фильм делался по 9 месяцев.
— И на что живете, когда нет мультфильмов в производстве?
— Вы знаете, мною уже достаточно создано, так что я могу позволить себе писать то, что мне хочется. Сейчас издаются мои книжки в издательстве "Самовар" у Александра Шевченко, моего крестного, не побоюсь этого слова. Он мне предложил написать "что-нибудь" для детского издательства, я ведь начинал все-таки как "взрослый" писатель. И я начал пробовать писать. Сначала это был сатирический жанр. Но потом я понял, что детский стиль — он другой, там должен быть мощный заряд добра и какие-то не столько познавательные, как у взрослых, сколько воспитательные — не люблю я это слово — моменты. Ну вот, и мной уже написано около 20—30 книг не самых плохих, а может, даже и очень хороших. Они издаются, переиздаются…
Александр Курляндский (1.07.1938 - 21.12.2020). В 1961-м окончил Московский инженерно-строительный институт (МИСИ), но зарабатывать на жизнь стал сочинительством. Писал сценарии для радиопрограмм и тележурнала «Фитиль», в соавторстве с А. Хайтом юморески для эстрадного дуэта – Лившиц & Левенбук. С 1968 г. в качестве сценариста работал на студии «Союзмультфильм». Первый же опыт принес ему грандиозный успех, как одному из создателей самого популярного советского мультсериала «Ну, погоди!». Потом были истории про «Великолепного Гошу», «Блудного попугая Кешу», «Баба Яга против!», «Встречайте бабушку», «Сезон охоты», «Жили-были матрешки» и еще более 30 мультфильмов. Лауреат Государственной премии СССР (1988). Автор книг для детей и взрослых - «Про попугая Кешу и другие истории», «Тринадцатая ножка Буша», в серии «Антология сатиры и юмора ХХ века» вышел отдельный том его произведений.