Мужчины прячутся за историю, за факты, война их захватывает, как действие и противостояние идей, различных интересов, а женщины встают из чувства. Они способны увидеть для мужчин закрытое. Это другой мир».
«Помню первого убитого врага»
Какой это мир в памяти крымчанки, участницы Великой Отечественной войны 90-летней Марии Бондаренко? Что она, бывший снайпер, рассказывает сейчас, спустя 70 лет после Победы? За этими ответами к ней в маленький курортный город Саки из Москвы специально приезжал и журналист Юрий Трифонов…
Мария Дмитриевна праздник 9 Мая всегда ждет с особым нетерпением, ведь этот праздник дорог и близок сердцу любого ветерана. На фронт она просилась добровольцем в 17 лет, не брали, но она настойчиво обивала порог военкомата…
- У меня ведь двух братьев убили на советско-финской войне 1939-1940 годов, - рассказывает она. - Естественно, меня в мои семнадцать лет никуда не хотели отправлять. Военком напрямик заявил: «Иди и в куклы играй, никакой войны!». А я приходила снова и снова… Помогло то, что во время моего последнего визита за столом сидел какой-то полковник, вернувшийся с фронта, он не выдержал и говорит: «Подпишите ей заявление». Да еще и я заявляю: «Не подпишите заявление - уеду на подножке поезда или на крыше!» Очень хотела попасть в Центральную женскую школу снайперской подготовки, которая была расположена в городе Подольске. В 1943-м году наконец-то вручили повестку. Приехала в военкомат, гляжу, собираются девушки, довольно многие пришли, есть и постарше - лет по 25. Их тоже в снайперскую школу направили. Приехал за нами сопровождающий, поехали с ним. В итоге я попала во второй набор.
По словам Марии Дмитриевны, в сентябре 43-го она наконец-то оказалась в Подольске, где в районе цементного завода и находилась школа, в кирпичной пятиэтажке.
- Ходили на полигон, занимались строевой, ползали по-пластунски, - вспоминает ветеран. - Учились стрелять лежа, с колена и стоя. Били из винтовок Мосина со снайперским прицелом. Большое внимание уделялось методам маскировки. Окончили курсы в марте 1944-го.
Начали направлять по фронтам. Попала на 1-й Белорусский фронт, затем воевала на 1-м Прибалтийском. 40 девушек со мной приехало, а всего в распоряжение начальника штаба 1-го Белорусского фронта было направлено 85 выпускниц. Хорошо помню, что свой первый пост заняла на высоте в восемь метров на дубе. Первым делом должна уничтожить расчет пулемета, а дальше выполнить простой приказ: «Убить фрица», то есть стрелять во всех врагов, кто покажется из окопов. Мы всегда ходили по одной на позицию. Всю войну использовала СВТ-40. Это великолепная 10-зарядная винтовка. Стреляла очень точно. Помню первого убитого врага. Немолодой мужчина, стрелявший из пулемета. Когда нажимала на курок, никаких эмоций не ощущала. После выстрела стала плакать, скорее даже рыдала. Долго плакала, размазывая слезы по грязным щекам. Знаете, чего я так разревелась? Первой мыслью было: где-то дети страдают, папку ждут, а я убила. Нам с собой давали по 40 грамм спирта для смелости. Выпила одним залпом, горло обожгло, и в голове все прошло. Больше никогда не плакала после того, как убила врага. И больше никогда не пила спиртное… Через пару дней нашу наступающую силу пехоты выбили, и мы встали в оборону. Дня четыре ждали, пока пришлют пополнение. В это время мы ходили, как называлось, «на охоту». Сначала приходим на передний край, становимся в траншею, которая вырыта зигзагом. Делаем амбразуру в первом колене, маскируем окошечко и винтовку, потом во втором колене такую же амбразуру делаем. И в третьем. Меньше трех никогда не делала. Потом начинаешь ждать, пока не покажется зазевавшийся немец, только в первого врага выстрелила, тут же перехожу во вторую амбразуру. В обороне за нами всегда наблюдали немецкие снайперы. И вот так целый день меняю амбразуры.
«Зубы вылетели, все лицо скосило…»
Осенью 44-го Марии тогда еще Катаевой присвоили звание сержанта. Она стала командовать отделением девушек-снайперов. И к тому времени наша армия уже воевала в Прибалтике.
- При прорыве обороны противника артиллерийская стрельба была очень сильной, много людей погибло, - вспоминает Мария Дмитриевна. - Оттуда вошли в Восточную Пруссию. В январе 1945 года за бои в составе 259-го стрелкового полка 179-й Витебской Краснознаменной стрелковой дивизии мне вручили медаль «За отвагу». Уже в марте получила первый орден Славы III степени приказом по 530-му стрелковому полку 156-й стрелковой дивизии, вторым орденом Славы наградили в мае 1945-го. В Прибалтике тяжело приходилось - почва болотистая. Там меня первый раз ранило. Переживала сильно. Немецкий снайпер бронебойно-зажигательной пулей разорвал сапог и стопу на левой ноге. Второй раз получила в правую руку легкое касательное ранение трассирующей пулей. Опять же постарался немецкий снайпер. Они постоянно охотились за нами. У них только мужчины снайперами воевали. Но и мы не оставались в долгу: я лично убила четырех немецких снайперов. Третье ранение получила, когда мы стояли в обороне в Восточной Пруссии. Рядом с амбразурой, в которой я как раз вела наблюдение из бинокля, разорвался снаряд, осколок врезался мне в правую щеку. Зубы вылетели, все лицо скосило, в панике думаю: «Никто меня замуж не возьмет, такую косоротую!» В дивизионном санбате все восстановили безо всякого госпиталя. Рот встал на место. Знаете, война – это непередаваемый ужас, там не то, что воевать, там посидеть на пенечке страшно…
С тяжелыми боями наша армия, а вместе с ней и старший сержант, 20-летняя Мария Катаева, дошла до Кенигсберга. В Восточной Пруссии она и закончила войну. На ее личном счету было 28 убитых «фрицов», в том числе четыре немецких снайпера – и это только по данным, подтвержденным в штабе
- Когда узнали о конце войны, радость была большая, - говорит Мария Дмитриевна. – Мы 9 мая 1945 года провели митинг, нам сказали что-то перед строем. Только мы встали на отдых, как видим, что по большаку идут фрицы, сдавшиеся в плен. Целыми дивизиями топали. Кто-то гордо идет, кто-то хромает и неотрывно на землю смотрит. Господи, кому нужна эта война?! Что я почувствовала, когда узнала о Победе? Облегчение, что больше не нужно никого убивать.Что было самым страшным на фронте? Когда шли в наступление. Немцы нас из орудий бьют, а мы их. Думаешь, вот-вот убьют. На фронт мама мне написала письмо: «Ты бы, дочка, вышла замуж, некоторые девочки приезжают с фронта с ребенком, и живут в тылу, а тебя там убьют». Я в ответ написала: «Мама, не жди меня такую, жди или с грудью в крестах, или головой в кустах». Сильно расстраивала маму. Она меня отправила на фронт с иконкой Божьей Матери. Я эту иконку принесла с собой с фронта. Бережно хранила…
После войны Мария вернулась домой, работала счетоводом в колхозе. А в Саки уже вместе с мужем Сергеем Бондаренко переехала в 1950 году, у него жили здесь братья и сестры. Устроилась на Сакский химический завод – вначале весовщиком, затем аппаратчицей. Отсюда и на заслуженный отдых ушла. С супругом воспитали двоих детей – сына Володю и дочь Валентину, подрастают внуки. У нее хорошая дружная семья, а это для любой женщины – самое главное…
Из досье «МК»
Мария Бондаренко (Катаева) родилась 23 февраля 1925 года в селе Костино Кирово-Чепецкого района Кировской области. «Папа мой умер, когда мне было всего четыре года, - говорит Мария Дмитриевна. – Вот поэтому моим первым детским воспоминанием и остались его похороны: отца отпевал батюшка и церковные певцы. При этом папиного лица совершенно не помню». В тех условиях ей удалось окончить всего шесть классов, и до войны она работала в колхозе. Тыловая жизнь была не легче фронтовой: «Трудодни зарабатывали, но ничего не получали – нам выдавали одну солому да сено, а хлеба даже одного грамма не выдавали. Нужду узнали до самой глубины…». Награждена двумя Орденами Славы, Орденом Отечественной войны, медалью «За отвагу».