Литературный труд как образ жизни, как способ постижения мира и самоутверждения… Но каждый настоящий писатель переживает еще состояние, подпадающее под слова Льва Толстого: «Не могу молчать». Василий Яковлевич «молчал» долго… Помогал создавать и, пока была возможность, сохранять уникальный музей в приазовской глубинке, в давнем славянском селе Ново-Николаевка. Время от времени публиковал очерки, эссе, небольшие рассказы в периодике.
Маковецкий пересматривал то, что было создано за более чем полвека литературного творчества, поставившего его в недлинный ряд ведущих прозаиков. Крымских – потому что издавна и почти безвыездно жил здесь, и в Крыму опубликовано большая часть его повестей и рассказов, очерков и эссе, детских книг и публицистики. Прочие – в столицах.
Можно сказать, что почувствовал он с точностью настоящего таланта, что в них, по преимуществу – созданных до конца девяностых, — важно и привлекательно для современных читателей. И вот, в течение последнего года выпустил в свет четыре книги. Вынужденно небольшим тиражом, поскольку за свой счет, хотя вполне достойным полиграфическим качеством.
Рассказы
В книгу их включено чуть больше сорока. Самый первый – «Маруся Красная» — относится к предвоенным годам; события почти десяти рассказов затрагивают войну и ее ближние отголоски; столько же – удивительно проникновенных рассказов о природе и человеке в ней. Иногда это сам автор, иногда – встреченный им интересный, самобытный человек, иногда – просто персонаж, вдруг раскрывающийся, в единении или противопоставлении с природой, с неожиданной стороны. И почти полтора десятка рассказов, каждый из которых, была б такая возможность, поместить бы в газете полностью, от первой до последней строчки, чтоб читали и перечитывали, — о нашем ближнем прошлом, о том, какие мы, сегодняшние люди, чем мы жили и выживали в эти годы. Вот только пять названий: «Истина, добытая на огороде», «Чем держаться?», «Не в деньгах дело», «За что мы любим художников», «Спите спокойно, господа».
Впрочем, можно и так прочесть полностью – по просьбе Василия Яковлевича, по несколько экземпляров этой и остальных трех книг переданы в центральные библиотеки.
Повести
В большую, свыше 400 страниц книгу их вошло семь. Герои и злодеи первой, «Порог», переживают в Керчи события последних месяцев Гражданской войны. Реальные события, реальные люди (те, кто остался и те, кто не выжил) в истинно художественном изображении, без шаблонов и упрощений, — и как же мало, на самом деле, мы обо всем этом знаем! В списки «рекомендованной литературы» и в школьную программу эта, давно написанная, повесть не попадала, хватало «идеологически выдержанной» и отмеченной партвождями прозы, ныне по большинству ушедшей в небытие, — а прочесть или перечитать «Порог» стоит. И крымчанам, и не только. Равно как другую повесть, «Скала», о том, как жили, сражались и погибали люди героического и трагического Аджимушкая. А еще одну повесть, «Баба Аня и Сиводушка», вроде как относящуюся к «спокойным» семидесятым, я перечитывал трижды – и у меня, право же не сентиментального, комок в горле застревал к финалу.
Еще одна повесть, «Супой», автобиографическая (Василий Яковлевич в юности прожил с отцом несколько лет в охотничьем заказнике для Киевской партхозэлиты), важна для всех, кто задумывается об истоках духовного кризиса, вылившегося через десятилетия в распад СССР.
Очерки и эссе
«Не могу молчать» можно отнести и к большинству очерков, как бы некоторые из них ни были на первый взгляд элегичны и «положительны». В. Маковецким отобраны только те, которые он как бы не мог не написать, не сообщить современникам об увиденном, прочувствованном, произошедшем.
Кое-что понятно просто из названия: «Уроки Эльтигена», «Слово об Аджимушкае», «Наш земляк Георгий Титов» (о Герое Советского Союза, которого записали в погибшие и он три десятилетия отстаивал свое доброе имя и право на жизнь). И понятно, с оглядкой на всю жизнь и творчество Маковецкого, что в них – правда, пусть сколь угодно неудобная для тогдашних, да и части сегодняшних, «летописцев».
Часть очерков – о реальных людях, тружениках и творцах, благодаря которым наш Крым еще совсем недавно и заслуженно называли то «жемчужиной», то «орденом на груди Союза». Но большая их часть – о Восточном Крыме, в том числе очерк с длинным названием «Про дядю Волка, тетушку Огарь и других гостей и коренных жителей нашего Керченского кута», с которого, впервые вышедшего в журнале «Брега Тавриды», началось мое знакомство с творчеством Маковецкого.
Этому большому очерку предпослан подзаголовок «Экологические заметки». Формально таким подзаголовком можно снабдить еще дюжину очерков и почти все эссе из этой книги. Но все явственнее от текста к тексту в этих очерках, а в эссе – так прямо от строки к строке, возникает понимание, что его «экология» — это не просто защита, охрана или, свят-свят, облагораживание окружающей среды, а понимание и применение ее законов. Общий смысл, во множестве вариаций раскрываемый в большинстве эссе, исходит вот из чего, цитирую: «…старая максима «Человек – мера всех вещей», высказанная Протагором две с половиной тысячи лет назад и ставшая правовой основой нашей цивилизации, себя исчерпала… …такой девиз давно есть. Вот он: «Природа – мера всех вещей». И «главная» книга Маковецкого, вышедшая, кстати, первой из четырех и уже превратившаяся в библиографическую редкость, так и называется.
Природа – мера всех вещей.
Несколько расширенное высказывание вынесено даже на обложку: «Природа, ее стабильность, справедливость и красота – мера всех вещей». Приводит автор, в числе прочих, также известное высказывание Виктора Астафьева: «…Уже не шаги нужны, а целый переворот в сознании человека, в его взаимоотношениях с природой-матерью».
Но самое главное в книге, точно разделенной на две части, историко-аналитическую и прогностически-рекомендательную, не количество весьма уместных цитат и даже не широта охвата, от эллинов до великих европейских умов XVIII-XIX вв., от Александра Пушкина до Льва Гумилева, и от натурфилософов до современных социологов, — замечательная доступность и цельность изложения. Самый минимум терминов и то уже привычных, общеупотребимых, никакой зауми и никакого ложного пафоса. Друг и наставник рассказывает тебе не столь о чудесах, сколь о внутренних, порой тайных закономерностях природы. О том, как это проявлялось в жизни Пушкина и Достоевского, Ницше и Швейцера, на что обращали внимание Леонардо и Вагнер, в чем прав и в чем – нет Лев Гумилев. «Ведет» тебя друг-автор по событиям века прошлого, особо драматичного в истории нашей страны, и по реальным проблемам, не просто высвеченным, а доведенным до последней черты в нашу, «постсоветскую» эпоху. Да, постоянно, настойчиво даже, делает выводы – но не заставляет, а призывает если уж не присоединиться к ним, то хотя бы задуматься. Вот, примерно, так: «…Какие больные проблемы последнего времени человечеству помогла решить религия? Предотвратила ли хоть одну войну? Нет, — ни одной, ни малых, ни мировых. Проблема питания? … здоровья, долголетия?… И только в области утешительных иллюзий… людям, не желающим загружать голову … сложностями, религия продолжает быть истинным благом». Поневоле задумаешься, например, о шахидах или недавних Балканских войнах, или о совсем свежих событиях…
Во всем ли можно согласиться с Василием Яковлевичем? Нет, конечно. Во всяком случае, у меня по мере прочтения десятки раз возникали возражения, дополнения, уточнения. Но в еще большей степени – возникало желание, чтобы эту книгу прочло как можно больше людей с тем, чтобы они спорили, дополняли, в чем-то и опровергали ее, но главное – думали. И сожалел о том, что книга вынужденно трудно-, а теперь и вовсе практически недоступна.
Но вот совсем недавно выяснилось, что В.Я. Маковецкий ее пересматривает, уточняет и дополняет (сколько ведь произошло в стране и мире!), и готовит новое издание.
Уверен: Природа даст ему силы и время.
МЕЖДУ ТЕМ
Василий Маковецкий о себе:
«В Крым попал из-за туберкулеза лёгких, две каверны. Вылечился и очаровался. Занялся всерьёз литературой. Все отпуска проводил в походах, обошёл весь Крым. Увидел, что с ним происходит, осознал необходимость экологической защиты. Но увидел, что этого мало. Нужна перестройка сознания, нужна религия Природы. …Все партии возникают и со временем сходят на нет, или с позором прогоняются. Лишь одна партия вечна – партия Природы. Не «зеленые», хотя и они хороши, дай им бог здоровья. Партия Природы – это борьба за чистоту и сохранение земных богатств, и воспитание нового миросозерцания, служение Природе, Культ Природы».
(из предисловия к книге «Природа – мера всех вещей»)