Отшумели ветра надежд в «Алых парусах» прощальных школьных балов, паруса свёрнуты навсегда, авансовые счета в последний раз оплачены родителями, и вот, пришла пора. Пора с верхней ресторанной палубы спуститься в галерный трюм, взяться за рабское вёсло, и – куда, по каким звёздам, под какими флагами, и с чем в трюмах?
Вслед ушедшему учебному году…
Вспомнилось. Навеяло. Чтобы не сказать - «накатило».
Вспомнилась юность, которую в моём случае следует называть «комсомольской» и таковой она и была, но только по определению и формальным признакам. По сути же – «Та шо вы, ради Бога, я был нормальный молодой человек!».
Что значит:
Я писал «Ленинские зачёты», сочинения на тему «произведение Н.А. Островского «Как закалялась сталь» как источник…», заполнял «Дневник политучёбы» и проводил политинформации, ходил в райкомовские «дискуссионные клубы» ненавидеть Америку «в которой я не буду никогда…»
Знакомо?
А дикий ажиотаж, чтобы достать магнитную запись «идеологически диверсионной группы», пахота всё лето в колхозе, чтобы наскрести сто рублей на вожделенные джинсы, сидение до четырёх утра у телевизора в новогоднюю ночь, чтобы увидеть, единственный в году концерт «зарубежной эстрады», мечта хоть одним глазком увидеть того «Кинг-Конга», о котором в «Международной панораме» мелькнула два-три кадра в порядке иллюстрации их бездуховности и дурновкусия…
Тоже, поди, многим знакомо. И кажется, теперь умилительным убожеством нашей «юности богов», но…
Но при этом никакого обмана, никакого двуличия не ощущалось в противостоянии «Кодекса строителя Коммунизма», по которому я жил согласно школьно-комсомольской отчётности и моей настоящей жизнью подростка восьмидесятых с мечтою стать выездным журналистом, спортсменом, артистом, чтобы если не быть, то жить «как там…»
Мы даже не знали тогда, что: «Перемен требуют наши сердца!» - об этом нам как-то сильно запоздало сообщил В. Цой, когда перемен уже было до «спасибо, больше не хочется…»
Но это я отвлекся.
Наверное, рознь между тем, во что я веровал как «комсомолец» и что исповедовал как нормальный советский подросток, я проиллюстрировал достаточно.
Вот только повторюсь – никаким двуличным приспособленцем я себя не ощущал. По той простой причине, что это игра была такая – мне говорили, что я должен вот такую «красную» лабуду написать о якобы идеологически верном строе моих мыслей, - и я её писал. Понимал, что, и впрямь, - должен. Если я не понимал, почему я должен – мне тут же объясняли: характеристика, аттестат, пропуск в жизнь, где «так надо». При этом мы с учителем, инструктором райкома, третьим секретарём горкома как бы вот так друг другу «подмигивали». Он как бы подмигивал мне: «да мне на хрен не нужна твоя красная лабуда и ещё меньше строй твоих мыслей», а я ему: «да я понимаю, не совсем дебил, так надо». Хотя, пожалуй, вру немного:
После того как я режиссировал школьную агитбригаду: «Есть у революции начало, нет у революции конца?» (вопросительный знак – дескать, где ж ваш революционный энтузиазм, товарищи?) - о формализме в комсомольской работе… меня где-то в недрах горкома даже назвали «махровым антисоветчиком», но…
Но «слава КПСС!» назвали как-то до обидного заочно, без, так называемых, «оргвыводов», ибо см. выше: «да на хрен нам сдался образ твоих мыслей…» Главное о проведение конкурса школьных агитбригад отчитаться.
И вот эта-та лёгкая диссидентская обида вновь кольнула мне сердце старомодным «де жа вю», как говорится, уже…
В наше время…
История началась с виду совершенно безотносительно ко всему вышесказанному.
К концу учебного года в Симферополе проводился семинар молодых литераторов, где мне, как писателю, довелось проводить мастер-класс для юных авторов, а именно учащихся 10-11 классов. Моих «тогдашних» сверстников. Работы присылались заранее, до самого семинара – понятно, чтобы была возможность их оценить. Оценил и отметил, что чуть ли не половина присланных работ откровенные школьные сочинения, да к тому же на редкость однотипные, как под копирку, - даже метафорический ряд совпадает, будто с доски списывали. И темы – одна в одну, что, впрочем, тоже понятно – прислали ребятишки сочинения, получившие пятёрки, победившие в конкурсах там или сям.
Но причём тут «моя» литературная номинация – проза?
Не всё, что написано без совпадения или созвучия окончаний – суть проза.
И глядя в доверчивые и искренние глаза завтрашних выпускников, попытался им растолковать причину своей категоричности, мол:
«Даже если ваше школьное сочинение написано на две пятёрки с дюжиной плюсов и абсолютно раскрыта тема, но абсолютно же не раскрыт автор – именно как автор – самобытный и оригинальный, то мне тут судить нечего и не о чем. Это не литература!»
И тут меня ещё угораздило добавить, де: «Тем более, они у вас такие однотипные».
И тут разверзлось, воскресло, прорвало:
«А какими им ещё быть?! Если мы только это и пишем!»
Юноши-барышни мало, не устроили мне тут Болотную площадь:
Прямым текстом мне было заявлено; «Нас достали!»
- Достали, чем?
- Патриотизмом!
Можете себе вообразить «культурный шок» махрово пророссийского интеллигента, который, глядя в телевизор, так умилялся ребятишкам с бело-сине-красными шариками? Я-то думал, - их переполняет это святое чувство…
А оно их, оказывается, переполнило уже, до отвращения…
И это не был одиночный «глас вопиющего» - записного школьного «оригинала», даже с учётом того, что их возрасту вообще свойственна байроновская поза вселенского пессимиста и нигилиста – это был подлинный «vox populi» – глас народа, нашего завтрашнего народа, сегодня затюканного формальным патриотизмом до такой степени, что за «завтра» пора бояться.
И мне стало страшно.
И… радостно.
Какие ж они всё-таки другие уже. Впору перефразировать:
«Да, есть же люди в наше время… Богатыри - не мы!»
Никто и не собирался мне тут на что-то «намекать» и как-то «подмигивать»!
Сколько я потом не перепроверял полученные впечатления, пытаясь определить – эпизод это или явление? Никто и не пытался скрывать своих истинных чувств, личного отношения к происходящему: «Да задолбали уже!»
Конечно, надо делать поправку, что и бояться им меня было как-то незачем – никакого влияние ни на их настоящее, ни на будущее у меня не было, на их оценки, аттестаты и характеристики я никоим образом не влиял, но всё-таки…
А ну как я агент ФСБ?
В любом случае, не подозревая во мне идеологического контрразведчика, дети доходчиво объяснили, что:
Такого рода сочинения они пишут, чуть ли не еженедельно, в таких добровольно-подозрительно-массовых конкурсах участвуют, чуть ли не ежемесячно. Во всякого рода действах, должных публично свидетельствовать обожание России-матушки они должны выступать чуть ли не по «тревоге» - в любой момент.
Честное слово, даже вырвалось: «Так не пишите, не участвуйте. Это же, вроде как, - добровольно?»
И оказалось, что порядочных «комсомольцев» земля наша крымская по-прежнему не рождает. В этой части наши дети такие же конформисты, приспособленцы как вчера, позавчера и, как говорится, «третьего дня». Они скрипят зубами от занудной тошноты, но писали, пишут и будут писать «патриотические» сочинения и стихотворения ради того, чтобы выйти из школы с приличными аттестатами, оценками, баллами или что там у них теперь в качестве кумулятивного снаряда для поступления.
Но при этом результат из школы выносят равно отрицательный тому, чему их учат. Прямо противоположный. А чему учат? Суммируя – любить свою новую старую Родину. Россию. Я проверял у самих учителей, просто в методические планы заглянул, глянул темы сочинений. Редкое, скажу я вам, разнообразие:
«Моя семья в истории Отечества». «Моя родина - русский язык». «Крым в моем сердце», «Язык - душа народа», «Традиции моей семьи». «Семья - это мы». «Мир, в котором я живу», «ВОВ в судьбе моего народа», «Мой край в ВОВ», «След великой Победы в моей семье», «Учительство в ВОВ», «Храним историю и память», «И песня звучала», «Застывшие в камне», «Дети войны - мои земляки», «За преданность делу», «По памятным местам», «Военное прошлое и настоящее», «Ради жизни на земле».
Если вы думаете, что дети обманываются в тематических нюансах, видят тут какую-то существенную разницу, - не обольщайтесь. Как будто внутренний циркуляр Министерства образования читали в параграфе: цели и задачи.
Цитирую самую сформулированную мысль. И да, намеренно цитирую самую из них радикальную, чтоб проняло, наконец, наших методистов:
«Делают из нас фанатиков, готовых пойти и, не задумываясь умереть за Россию…
А теперь – внимание! – конец цитаты:
…За Россию, которой мы даже не знаем!»
И тут до меня доходит, что это я…
Я – вернулся на свою большую любимую Родину!
Я – «вернулся»! А они – «попали»!
Они и Украину-то недолюбливали как раз за эти вечные-бесконечные «творы» - сочинения: «Як я кохаю Україну…» А тут их опять под точно такой же каток. Абсолютно, то есть, такой же «1 : 1». Только номинации конкурсов-фестивалей-олимпиад сменились:
1. Как я люблю свой Крым.
2. А Россию ещё больше.
3. Дед за Родину погиб и я готов.
Плохие номинации?
Да замечательные!
Подпишусь под каждой и умру за каждый пункт, если надо будет, честное слово, но… Но зачем же так? Зачем с таким агрессивным нахрапом? Зачем аж двумя пальцами в глотку, до тошноты?
Понимаю, что не дураки давали сверху распоряжение обратить особое внимание на патриотическое воспитание новообращенной российской молодёжи, но не поверю, чтобы от местных исполнителей требовался такой молитвенный энтузиазм, чтобы пол трещал. Ведь не в пол же лупите, товарищи? А бездарно и настойчиво вышибаете патриотизм из голов наших детей. Доводя такую вот формальную «работу» до замечательной отчётности вы низводите высокое чувство патриотизма до уровня успеваемости.
Ведь что им остаётся? Терпеть этот нудный долбёж, укореняясь в мысли, что патриотизм – это то, что надо учителю и ещё, пожалуй, Пyтину, ибо, судя по телевизору, всё в этой стране исходит от него лично.
И вот тут-то напрашивается ещё один грустный вывод;
А ведь и учитель поставлен в точно такие условия, только у него на иерархической ступеньке: «выше головы не перепрыгнешь» - гороно. Ему также «всё оно надо», только потому что - план, отчет, категория…
И так всем «надо»… как когда-то по вертикали «демократического централизма»; школе, райкому, горкому, вплоть до «Площади революции», где в идеологическом отделе ЦК будет составлен такой отчёт, что кремлёвские старцы умилятся: «Какая, однако, у нас молодёжь растёт идеологически верная»…
Вот только откуда потом взялись из красногалстучных энтузиастов взъерошенные заплёванные панки, которым на всё плевать, или того хуже «идейные» борцы за чистоту вида…
Ничего не напоминает из ближайшей истории?
К которой у нас, по свежести впечатления, вроде как иммунитет должен был быть.
А есть?
Не уверен. Открою вам большой секрет – дети и не подозревают, что Россия их спасла. Они как мы, в зверские рожи «майдана» не вглядывались, у них другие проблемы в это время были, не политические, - а свои нормальные, пубертатные. Так что в России они оказались не освобождёнными, а - вдруг и ах! И до этого «вдруг» они её, Россию, знали только со слов папы-гастарбайтера, не очень, знаете ли…
А будет?
Будет у них родственное чувство к этой новой для них - подчеркну - такой же, как вчера, но «новой» Родине?
Опять сомневаюсь.
Если мы «так» будем заниматься патриотическим воспитанием – массированно, с показателями «охвата и вовлечения», каждое ведомство в своём плановом порядке, короче говоря, - не «за Родину!», а за отметку, за галочку…
См. выше - со всем комсомольским формализмом!
Лично я сомневаюсь. Очень.
И сразу же оппонируя:
Кто скажет, что я выступаю против патриотической работы – сразу получит в лоб в самом патриотическом порыве. Я за, - и душой и сердцем. И точно также, и душа и сердце восстают против профанации патриотической работы, когда только-только втемяшится в юную голову сапёрной лопаткой поискового отряда или древком портрета прадедушки в колонне «Бессмертного полка» трогательное чувство… А они вот такой план спустят, да за парту усадят клепать третье на неделе «впечатление» от полка и лопатки… И, глядишь – тошнит человечка от одного только упоминания о войне, Крыме, России…Тут тот самый случай, когда с водой ребёнок выплескивается. Буквально. Когда он теряется. Теряется для Родины, для страны, для всего того, что мы будто бы побуждаем его любить.
Что-то не так, судя по всему, в министерском понимании «патриотической работы» - подозреваю, слово – работа, - они понимают слишком абстрактно.
Я вот, Родину люблю за то, что она меня каждое лето на колхозную яблоню в крымских горах подсаживала и награждала потом Эрмитажем и Красной площадью, за то что собственноручно с молотком и гвоздями в зубах «музей пионерской славы» строил, - она меня в Брестскую крепость свезла, прикоснуться, «охренеть» от величия подвига, извиняюсь за точность метафоры. А за то, что позволила мне про поисковую работу на Всесоюзном радио что-то квакнуть, она меня ещё из глухой провинции да в Артек, чтобы (см. выше), но уже на радостях. Правда, за внешкольный клуб «Любителей прекрасного» она из меня порядком душу вынула, да закрыла, но я не в претензии, - один чёрт все не стихов, а дискотеки ждали…
В любом случае. Чувствуете? Я ни разу не помянул «идеологическую работу» ни в каком её виде? А они, от школьного комитета до Центрального, - так старались, столько чернила и бумаги извели на моё патриотическое воспитание…
Прямо как сейчас.
