Ощущение Крыма
- Игорь, как вы восприняли события «Крымской весны» с возвращением полуострова в Россию?
- Со стороны я понимаю, что Крым совершенно райское место и сейчас здесь появилась возможность начать все заново, можно «обнулиться». И я вижу, ощущаю, что возникла какая-то странная пауза, когда все остановилось... Нужно не гадать — будет все хорошо теперь или плохо, а просто посмотреть вокруг: где что-то сломано, не доделано, затоптано... Посмотреть на своих детей – что дальше, все ли верно было до сих пор?.. Странная пауза какого-то межпространства, когда вроде бы понятно – да, здесь Россия! Да и раньше была... Потом Крым в одночасье проснулся на Украине, и стали все украинцы: поменяли деньги, законы... Сейчас – раз и опять Россия. Хорошо или плохо? Все потом решится. Это не начальство какое-то делает, мы сами делаем мир вокруг себя, начиная с дома, подъезда, двора... Я был этим летом в «Артеке», видел проржавевшие конструкции, заброшенные корпуса и не мог понять, как эту мечту нашего детства, такой масштабный лагерь довели до такого состояния. Ведь за «Артек» кто-то отвечал, и почему-то отвечал плохо... Да Бог с ними. Мне кажется, сейчас в Крыму каждый должен браться за свое дело, потому что все есть для того, чтобы здесь был фантастический, цветущий, прекрасный край. Все в общем-то зависит от крымчан. И люди, которые приезжают сюда должны видеть, как крымчане любят свой Крым.
- Для вас освоение Крыма в кино с какой картины началось?
С истории Александра Хвана «Кармен» (2003). А потом практически сразу начались съемки в Севастополе и его окрестностях фильма «Водитель для Веры». Вообще «Кармен» до сих пор остается для меня самой лучшей экспедицией в жизни. Мне кажется до сих пор, что это была фантастика… Может из-за возраста? В памяти сплошная эйфория, атмосфера бесконечного праздника. Мы ж приехали осенью снимать – сентябрь, октябрь и середина ноября - самое прекрасное время в Крыму. Нет этой суеты, этого прессинга туристов с криками «Горячие раки! Семечки! Чебуреки!» и у нас чудесная группа, сплоченная, веселая, озорная какая-то… Мы как цыганский табор продвигались по побережью: десять дней там, две недели там - Феодосия, Судак, Ялта… Как большая семья и во многом благадаря нашему режиссеру Александру Хвану. Он же очень творческий человек, поэт, летает где-то в космосе, совершенно не бытовой человек. Так он и снимал кино. И в итоге несмотря на то, что это криминальная драма получилась не жесткая, а немного даже романтическая история… Но открывать для себя полуостров я начал задолго до съемок.
- И каким запомнилось первое свидание с Крымом?
- Я с родителями приезжал. Это был Судак. Помню до посинения сидел в море я все пытался поймать раков и меня не могли вытащить из воды. Губы синие…И конечно же море фруктов, которые еще не успевали помыть… Тогда все было по-другому, волшебство какое-то: это море, эти запахи! В итоге я наглотался этой воды, меня рвало, температура была 40 – и прекрасно, и ужасно одновременно. Таким и осталось в памяти первое впечатление. Ну а потом мы уже приезжали неоднократно с друзьями, отдыхали - более осознанные путешествия. Это сейчас уже мы стали разъезжать по миру - где я только не побывал! А тогда и выбора же не было – куда поехать? Ну, конечно - Крым!
Семейный экстрим
- Детей своих к путешествиям приобщаете уже?
- Пока только планирую - просто хочу, чтобы постарше стали. Им же сейчас 6, 8 и 12 лет. Елизавета уже, в принципе, готова физически, а Матвей только морально, да и Корней тоже… Они конечно же могут загореться «Да! Поход – хотим, идем!». Потом придут, одна ночь в палатке и все: «Папа, поехали домой». Даже этим летом планировал вылазку с ними по Крыму, немножко подышать морским воздухом, поплавать в море. Еще собирался их повозить по озерам, уехать в Карелию, в лодочный поход - как некогда меня возил отец. Он в этом смысле нас воспитывал очень разнообразно. Мы переходили через перевал, ночевали в горах, ездили на Байкал с палатками, по Мещерским озерам на лодках ходили, 12-дневный поход… И моих детей это тоже однозначно коснется.. Просто, в отличие от моего отца, у меня настолько рваный график - мы ж не живем по праздникам, мы по праздникам можем работать; мы живем числами, а не днями недели, у нас не бывает воскресений…
- То есть комфорт ребятам будет только сниться…
- Самое главное, чтобы это было не сразу совсем экстремально - с ливнями и порывами ветра, по грязи и минимум на неделю с палаткой. Но все это у них обязательно впереди будет, как постарше станут и по грязи пойдем. А пока все сейчас плавно, органично, по чуть-чуть, чтобы понять суть этого, когда ты провожаешь закат, встречаешь восход, и нет никаких белоснежных простыней, мамок-нянек…
- Новую историю о Шерлоке Холмсе с вашим участием они уже видели?
- Может быть и видели, но без меня точно. Я вообще свои фильмы не смотрю, а дети к моему появлению на экране относятся достаточно ровно – они уже привыкшие «О, папу показывают!» и на этом все. Они еще маленькие, чтобы обсуждать со мной мои роли, хотя иногда и задают неожиданные вопросы. Но пока серьезных бесед, обсуждений того или иного персонажа, характера не было.
Бой со стереотипом
- Для вас же Шерлок – не просто появление на экране…
- Конечно... Мне повезло, что на моем творческом пути встретился Шерлок Холмс. Необычная история получилась у режиссера Андрея Кавуна. И я знаю, что многие после первого просмотра не приняли этот образ сыщика, потому что он не укладывается в стереотипы. Ну как же так - Шерлок Холмс не умеет драться, ковыряет в носу, чавкает во время еды, наркоман, нервный и неуравновешенный... Но для меня важно, что я побывал в характере, что мне удалось поработать наконец-то, осознанно, придумать пластику, походку, манеру, смех… Это настоящее актерское счастье! Я понимаю, что 162 съемочных дня в этом остром характере – серьезная школа и она мне многое дала, благодаря таким партнерам как Андрей Панин, Михаил Боярский, Светлана Крючкова - можно долго перечислять актерские имена. И я должен сказать спасибо режиссеру – Андрей Кавун позволил мне свободу поиска, дал возможность репетировать и ошибаться, искать и находить. Он не боялся этого редкого сейчас периода поиска, и в итоге у нас получилось по-настоящему актерское кино, что на сегодняшний день редкость. Такого кино попросту нет - в основном сейчас кино продюсерское, где времени нет ни на что - быстренько текст выучили и разошлись по мизансценам…
- Неизбежные сравнения с культовым образом в исполнении Василия Ливанова не пугали со старта?
- Ну, это же не соревнование и кому-то что-то доказывать не имеет смысла. Я люблю сам процесс поиска и создания образа. Режиссер Андрей Кавун сразу поставил задачу - не играть героя, наш Шерлок не должен быть героем. Героем в этой истории выступает доктор Ватсон в исполнении Андрея Панина: он у нас джентльмен, курит трубку и так далее… А для Шерлока режиссер долго определение подбирал: он сумасшедший, с ним люди не могут общаться, его не воспринимают серьезно… И у меня была возможность похулиганить. Вот я его слепил, как говориться, из того, что было.
- Такому Шерлоку вряд ли будут подражать дети…
- У детей, думаю, сейчас совсем другие герои для подражания и такое количество разных Шерлоков перед глазами – и английский, и американский… Но для нас самым настоящим все равно будет персонаж из цикла фильмов Игоря Масленникова с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях. Эта история у нас, конечно, глыбой стоит и еще простоит долгое время. Но Андрей Кавун хотел рассказать свою историю – он бился и доказывал, что все было иначе: Шерлок – псих, сумасшедший, одержим своим делом. Мне кажется, самое главное его достоинство то, что он искренен - он такой, какой есть и он неистов в этом. Вот и все. А какой - лучше или хуже, это все не имеет смысла. Я понимаю, что у людей очень сильно срабатывают стереотипы. Назови наших героев по-другому и люди по-другому будут смотреть эту историю. Совершенно по-другому…
- Вам сложно было выбираться с «лондонского дна», чтобы вернуться к привычной работе?
- Я достаточно долго оттуда выбирался и не мог вернуться обратно в эти бытовые сериалы. Я отвыкал долго… Но надо деньги зарабатывать, это моя профессия, это мой хлеб. Открывая, каждый следующий сценарий, я чувствовал, что у меня нет ни физических, ни моральных сил, но работать надо… Сейчас мне, конечно, грешно жаловаться - у меня какой-то выбор есть и я не остаюсь без работы. Но я уже научился «ловить творчество», я отравлен качественным производством – с самого начала у меня одна за другой шли картины «Звезда», «Водитель для Веры», «Кармен»… Там все снималось по три минуты в день с великолепными партнерами и режиссерами - это была фантастическая школа. Я видел как снимается настоящее кино, но постепенно стал замечать, что кино мельчает, мельчает… От этого даже появлялись мысли сменить профессию – нет развития, все среднее, среднее, среднее… И в этот «переходный период» со мной очень сложно было работать режиссерам, даже некоторым партнерам – я конфликтовал, что-то пытался доказывать… Но видимо, с опытом, с возрастом стал понимать, что творчество можно найти во всем. и не обязательно это будет какая-то громкая история, которая будет с золотыми буквами на экране. Это все ерунда. Даже все эти истории рано или поздно забудут, как ни странно. Все равно поколения меняются, и многие молодые зрители уже не усидят у экрана, глядя на те фильмы, от которых мы получали колоссальное удовольствие. Поэтому глупо – ждать и думать, когда же ко мне придет что-то настоящее, вечное... Вот снимали недавно с Александром Александровичем Муратовым историю – называется «Алхимик», вот-вот уже должна выйти. И я получил колоссальное удовольствие от работы с таким режиссером, опять же партнеры были блестящие, и удалось найти какое-то творчество. Хотя я не ждал и не загадывал… Творчество можно всегда найти. Вот мы сейчас сидим, душевно общаемся – это уже творчество…
Желание творчества
- Как бы то ни было, вы остаетесь в обойме самых снимаемых отечественных актеров…
- Сегодня сложно сказать, кто снимаем, кто не снимаем... Зачастую, у нас утверждают на роль не потому что артист должен сыграть эту роль, а берут по совершенно непредсказуемым для тебя причинам - достаточно фотографироваться в модных журналах и вот ты уже медийное лицо, и не важно заканчивал ты театральный институт или нет, у нас сейчас могут работать все - из КВН, из Камеди…
- И, наверное, хороших профессиональных режиссеров на всех не хватает?
- Вот именно по этой причине - заметьте сколько актеров среднего поколения сейчас уходит в режиссуру… Потому что негде быть краской, актер – это краска в руках художника. Ты ж не модель, ты не просто внешними данными работаешь, ты все пропускаешь через себя… Монтировать все правильно – еще не значит быть режиссером, а у нас сегодня очень много вот именно такого производства, а хочется творить, хочется что-то создавать… У меня был такой однажды момент, когда режиссер меня отвел в сторонку и говорит: «Игорь, послушай. Я понимаю, что ты пришел из большого кино, но у нас нет времени на репетиции, у нас нет времени разбирать сейчас эту сцену – нужно все снять за полдня, а не за неделю. Ты подписал контракт. Встань туда, куда сказали – постой там и скажи свой текст. И все! Я тебя прошу!» Из-за этого, конечно, многие и уходят в режиссуру с надеждой, что у них получится по-другому, что они будут иметь возможность повлиять на процесс. У кого-то это даже получается. Просто уже многие встали на такую лыжню системы заработка. У нас к сожалению не продюсеры плохие – время такое. Но и оно пройдет…
- Такая система оказалась неприемлемой для многих актеров старшего поколения…
- Да, многие из-за этого раньше времени уходят не только из профессии, но и из жизни. Сейчас мы хотя бы пытаемся к этому серьезно относиться, создаем фонды поддержки… Сколько таких случаев, когда любимые нашими родителями, нашим поколением артистами оставались забытыми, никому не нужные, в полной нищете… Так ушла из жизни Татьяна Самойлова. Это была легендарная женщина - Голливуд ее пытался заполучить, но она не уехала, сделала свой выбор в пользу нас, в пользу своей страны: «Куда я от вас, дорогие мои, любимые?» И когда такие люди уходят в одиночестве, в нищете - становится просто обидно за государство. Я очень много мотаюсь по Европе, захожу в кафе по вечерам, вижу как там пенсионеры приходят и встречаются с друзьями - прекрасно выглядят, в чистой, красивой одежде. Им ничего не надо по большому счету - только встретиться, вспомнить былые времена, выпить бокал вина, и с удовольствием, с улыбкой на лице разойтись по домам. Наши же актеры-старики все выживают, а при этом каждый Новый год стабильно показывют фильмы одни и те же с их участием. Если бы хотя бы с этих картин – не надо миллионов, хотя бы какие-то отчисления в их пользу были, – заработали вы на рекламе, ну отдайте часть им просто в знак уважения, вы же на этих людях собственно и зарабатываете деньги... Они уже не работают, они уже никому не нужны, их новое поколение практически не знает, им здоровье не позволяет находится на коне, сидят дома, ждут любого предложения. А старое кино с их участием показывают постоянно, и мы все только восторгаемся,. И вспоминаем о них, когда они уходя, а некогда им нужна наша помощь. Я понимаю, и нас это может коснуться, либо мы должны завязывать с этой профессией и думать о каком-то бизнесе, о ресторанах или торговле, либо мы должны как-то для себя наладить систему защиты… Терпеть не могу все время оглядываться на Запад, но там такая система есть. Например, актер сработал какую-то историю, например тот же Де Ниро – взял и поправился на 20 килограмм для роли в фильме «Бешенный бык». Потом же ему надо прийти в себя , опять похудеть, немножко психику привести в норму… Или Шерлиз Терон красавица какая, да? Она взяла и ради роли кардинально изменила внешность. Или Хит Леджер, который в результате ушел, погиб – он просто не вернулся из образа Джокера, настолько он погрузился в маску зла… И ведь многие из актеров заходят на такие территории, куда порой нельзя заходить. И откуда очень сложно порой бывает вернуться и нужно время, чтобы прийти в себя. Артисты работают душой своей… Я так не умею – просто взять технически и заплакать, допустим. Мне нужно пропустить обязательно что-то там через себя, мне нужно истрепать свою нервную систему… И выходя из истории потом мне нужно время восстановиться, а я не могу себе этого позволить, я не могу себе позволить не зарабатывать деньги, потому что у меня семья, у меня дети… У меня уже 60 с лишним работ, и если бы я с них имел какое-то отчисление, я бы мог готовиться полноценно к каждой следующей работе. Это было бы совершенно другое качество. Можно было бы говорить о настоящем творении, а так…
- Понимают ли вас в ваших переживаниях и обеспокоенности дети – ваши и те, которых сейчас называют юными зрителями?
- Для меня был очень интересным опыт общения с ребятами в Крыму, на кинофестивале в «Артеке». Мы ведь привыкли опираться на свой опыт и опыт старших коллег, и нам кажется, что мы знаем какое кино надо снимать для детей. У нас есть свое представление, своя память, есть какие-то свои фантазии, но порой мы забываем, что это совершенно другие дети, что они вырастают в совершенно другом мире, который нам не понять. Их представления, мотивация поступков, мышление опираются совершенно на другую базу информации, в отличие от нашего детства. И общаясь с ними, я был приятно удивлен, что у нас растет поколение патриотов: им интересно, что происходило с Россией, с миром, им интересно знать, чем они могут гордиться и мне нравится, что в этом опираются на те времена, когда наша страна стала сильной и большой державой. Им явно не хватает сегодняшних героев, не хватает какой-то сегодняшней гордости, именно той, за которой они могут наблюдать. Я говорил с ребятами из Донбасса – для них сейчас герои те, кто сражается за Луганск и Донецк, но это суровая правда жизни, это не сказки, и даже не космонавты… Я выяснил для себя, что им не хватает человечности, теплоты, чистоты какой-то в кинематографе. Видно, что они не особо принимают голливудское, западное кино, несмотря на то, что оно с большими, яркими спецэффектами. И радует, что им все также как и нам когда-то интересны истории про людей, про личностей, про настоящие подвиги и характеры.
Из досье «МК»
Игорь Петренко родился 23 августа 1977 года в Нойруппине (ГДР), где служил его отец. С 3 лет живет в Москве. Ко времени поступления в Высшее театральное училище им. Щепкина (1996) имел хорошую спортивную подготовку (гимнастика, дзюдо), отличное знание английского языка (мама преподаватель) и условный срок. Выбор актерского пути помог ему выбраться из хулиганской среды и встать на путь исправления. После «щепки» попал в труппу Малого театра, но из-за частых съемок от сцены пришлось отказаться. Дебютный фильм «Условный рефлекс» (2000) однако ожидаемой славы ему не принес и популярность пришлось набирать за счет сериальных ролей в «Простых истинах» (2000) и «Московских окнах» (2001). Взлет карьеры пришелся на ударные роли в картинах «Звезда» (2002), «Кармен» (2003) и «Водитель для Веры» (2004). Вместе с всенародным признанием и коллекцией призов Игорь получил Госпремию в области литературы и искусства от Президента РФ, а также стал лауреатом премии «Триумф», как Лучший молодой актер года. Экранный успех актер закрепил яркими ролями в фильмах «Герой нашего времени» (2005), «Волкодав (2006) и «Тарас Бульба» (2009) после чего отважился на рискованный эксперимент — согласился сыграть Шерлока Холмса в новом сериале по мотивам произведений Артура Конан Дойля (2013). Дважды был женат и оба раза на актрисах — сначала на Ирине Леоновой, потом на Екатерине Климовой. С Катей они прожили десять лет — в мае этого года подали на развод. У них трое детей — Лиза (2004, от первого брака Климовой), Матвей (2006) и Корней (2008).
