Володя Попов и его друг без особых приключений добрались в эшелоне до Москвы и нашли часть, к которой были приписаны. Отучились на снайперов и оказались в распоряжения штурмовой роты танкистов.
«Распределяли нас - выпускников школы снайперов «покупатели», - рассказывал нам Владимир Васильевич. - Строем стояли, как на невольничьем рынке. Ходят перед нами майоры-кадровики различных родов войск, выбирают «товар». Вызывали желающих в разные рода войск. «Кто хочет в пулеметчики – два шага вперед!» Потом и оставшихся разобрали. По собственному выбору я оказался в танковом десанте для Украинского фронта. Два шага вперед. Построились и пошагали в танковую роту…»
С винтовкой в танковый десант
Танковый десант на деле оказался группой бойцов, размещавшихся поверх танковой брони. Вполне допустимо на марше, - пояснял Владимир Попов: «Но в бою ситуация менялась. В поле можно было на корму танка спрятаться за башню. Танкистам удобно, пехота всегда об опасности предупредит. В условиях городского боя, когда танковый клин в населенный пункт врывается, десант и сам должен был опасаться прямых попаданий вражеской артиллерии, и танк прикрывать от пехоты противника. Танк идет по центру улицы, пехота - дворами, подворотнями, подъездами, переулками. И подсказывать танкистам, где пушка, где пулемет противника. Танкистам-то обзор ограничен…»
При штурме Киева танковая колона готовилась к бою с вечера. Немцы не любили ночных боев. Так к сумеркам советские войска и собирались к бою. С Владимиром Поповым бок о бок воевал Женя Шатурин, весельчак и везунчик. Те ночные бои для него были, как праздник. Может он, как кот по ночам видел. Владимир Васильевич жалел очень, что после войны так и не нашел своего друга. О нем вспоминал чаще, чем о себе: «Шатурин даже командование бригады поражал своей изворотливостью на поле боя. Послали его с приказом в отрезанную от связи часть. Вслед за ним немцы артподготовку провели. Весельчака назад никто уже и не ждал. А он вернулся. Месяц спустя, в день отдыха в тылу, ожидают прибытие маршала Жукова. Танкистам приказано одеть ордена. Строй накануне большого визита обходит комбриг. Генерал доходит до рядового Шатурина: «А ты почему награды не надел?». «Да нет наград, товарищ генерал», - отвечает Шатурин. «Как нет?», - поворот к адъютанту с коробкой наград, первая наугад попавшая в руку награда ложится на грудь солдата».
Были, увы, и другие воспоминания, когда начальник штаба, примеривал пришедшие воинам награды на свою грудь. Так вот и оказывалось, что на одной груди густо, а на другой пусто.
С командиром бригады в разведку Володя Попов ходил на одиночном танке. «Машина в овраге увязла, в трясине, - рассказывал Владимир Васильевич. - Немцы заметили и решили живыми пленить. Пока тягачи подошли, чтобы танк вытащить, бой произошел. Из танка в жилой дом перебрались, в подвал. Круговую оборону заняли. Немцы свои гранаты с длинными ручками в окна кидали, а танкисты успевали обратно их выкинуть. Отбились без потерь».
За день до взятия Берлина…
За освобождение Варшавы Владимир Попов медаль получил. Когда через столицу Польши советские войска шли, поляки столы на улицу выносили, угощали освободителей. Тепло встречали. И водка была и закуска.
«А вот немцы встречали нас настороженно, - запомнил Владимир Васильевич. - Боялись мести. Но командиры нас неустанно напутствовали на борьбу с Гитлером, но не с народом». Довелось Попову с немцем пообщаться. Старик вполне сносно по-русски говорил. Первую мировую воевал он в России, попал в плен, работал на производствах русского царя. Дед спокойно отнесся к приходу русской армии в Германию. Ничему не удивлялся. Молодежь же немецкая была крайне враждебно к русским настроена. Так их пропаганда фашистская настроила. Пацаны лет по 15-17, ни усов, ни мозгов. Последний гитлеровский призыв 1945 года. Взяли их в плен, а девать некуда. Оружие забрали, на броню вместе собой усадили и помчались вперед. Кормили из своих котелков, пока в штаб не сдали.
Уже в Берлине танковая колона продвигалась по берегу реки Шпрея. «В машине командира бригады убит водитель, - тот день в деталях зпомнил Попов. - Танк стал, как вкопанный. Комбриг посылает старшего лейтенанта найти взамен водителя танка. И надо же – он наш танк выбрал. Препирательства бесполезны. Рация в танке не работает, вышла из строя. По уставу водителю танка запрещалось исправную машину покидать. Мат стоит, до Рейхстага слышно. Ситуация складывалась более чем двусмысленная. Старлей уползает одному ему известной тропой и вскоре возвращается. Комбриг присылает письменный приказ. «Давай, Ваня, иди»,- напутствуют десантники механика-водилу, - «А мы танк посторожим». Водитель покидает танк и перебежками стремится на помощь комбригу. Немцы заметили заминку в движении танка и подкрались по своим окопам вплотную к машине. Окопы по всему Берлину. Глубина в рост человека. Сверху досками, кроватями завалены для маскировки. Десантники еще не успели рассредоточиться и занять круговую оборону. Тут и прозвучал выстрел фауст-патрона, практически в упор…»
Осколком Владимиру Попову руку по самое плечо и оторвало. Госпиталь. Это было 1 мая 1945 года. А второго мая Берлин выкинул белые флаги.
После фронта и госпиталя – в Крым
В войну вступил Владимир Попов солдатом, рядовым ее и окончил. Не тянула его к себе воинская служба. Дважды его с фронта пыталось командование на офицерские курсы отправить. В штаб вызывали, что бы на учебу направить. Не пошел. Накажем! А как? На фронт отправите? Так я туда и рвусь! Все мечтал музыкантом стать. На мандолине в школе играл, на баяне. Отдельная тема для парня 1924 года рождения. Брат научил виртуозно играть на мандолине. Но баян – штука дорогая. Не каждой семье по рублю. Отец обещал купить, но денег так и не накопил. В девятом классе Саша Дмитриев доверил разок сыграть на своем баяне. Он традиционно на танцах в школе играл. А девушка его с другими танцевала. Баян он Володе доверил, а девушку взял под личный контроль. Саша вальсу обучил, танго, фокстроту. Дело пошло. Комиссовали Володю уже без руки. Не до баяна. Вернулся в Борисоглебск. На хлебокомбинат. Увы, уже охранником. Казус с комсомолом. В горкоме комсомола опрашивают фронтовика Колю. Дескать, почему взносы не платил. «Да на фронте я был. В плен попал. Какой же я комсомолец?» «Ладно, вопрос решаемый, плати взносы. Мы тебя восстанавливаем». «А почему ты не застрелился?», - спрашивает юный «комсомолист». «Думал, что убегу и буду воевать за Родину».
Дядя в Крым пригласил. Тут же и поехали с отцом. Устроился Володя в райфинотдел в Балаклаве. Работал финансовым агентом, инспектором. Окончил Одесский финансовый техникум. Государство большие налоги требовало. Ходил Владимир Попов по селам Оборонному и Флотскому, собирал эти налоги. А потом еще и займы государство организовало. Тяжело же народу жить было. Только один займ соберут, второй объявляют. Вот подпиской на эти займы и занимался рядовой запаса Владимир Попов. Уговаривать колхозников было крайне трудно. «Давай, давай, на месячную зарплату подписывайся!», - в голосе Попова предельная убедительность. Рискованное действо. Поздно вечером с мешком денег собрался из Карани в Балаклаву. Предсельсовета предлагает остаться на ночь, утром с машиной спуститься в Балаклаву. Ушел Попов. Уже на подходе к Кадыковке, где нынче карьер зияет, остановили его мужики: «Идешь, что ли?». Но не тронули. А позже не раз говорили, что от погибели его спасли. Дескать, ограбить его кто-то хотел и убить. А они, вот, спасли инспектора. А потом еще лет 27 проработал Владимир Попов начальником Райсобеса. Все старики и старушки в Балаклаве его в лицо узнавали, приветливо встречали. Многие граждане нуждались в моральной помощи больше, чем в материальной.
Вспоминая о своей общественно-политической карьере, Владимир Попов сетовал, что депутатом так и не стал. Не позволили социальное сословие и твердая в те годы позиция, ставшей позже Почетным гражданином Нины Селивановой, члена Коммунистической партии. Собралась в те далекие годы делегация пенсионеров и пришла к Нине Федоровне: «Мы выдвигаем в кандидаты в депутаты Попова Владимира». Ну, Селиванова и дала отповедь: «Человек он, безусловно, порядочный, уважаемый. Но он же – слу-жа-щий! А нам процент рабочих нужен!». Это был окончательный приговор. Твои заслуги – 0. Твой классовый уровень – все!
До последних дней ветеран жил в Балаклаве на улице Невской в доме №5. И мало кто знал о его наградах – мундир с орденами не носил, хотя ему было чем щегольнуть: орден «Славы» III степени, орден «Отечественной войны» 1 степени, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией»… На праздники выходил в пиджаке с орденскими планками. Он активно принимает участие в общественной жизни района. Но даже, когда он идет за покупками в магазин или на рынок, его приветствуют земляки, сверстники, молодежь. Владимир Попов – настоящий балаклавец. И одной из главных наград мирной жизни считает знак «За заслуги перед Балаклавой».
P.S. Владимир Васильевич, к сожалению, не увидит этой публикации – когда материал еще был в работе его сердце перестало биться. Светлая память защитнику Родины.
ВСПОМНИ С «МК»
Всем авторам опубликованных материалов – на память книги приключений от «МК»!
