В Севастополь Юра Ковалевский приехал из Иркутска. Город поразил юношу своей красотой. И сейчас, спустя 55 лет, Юрий Константинович говорит: «Сравнивать тот город и современный просто нельзя. Севастополь тогда был поразительно чистым и поразительно белым, каким-то культурным. Всё в нем казалось гармоничным и на своих местах». Уже будучи курсантом, Юрий не разочаровался. В увольнениях с 18 часов и допоздна можно было свободно ходить. Играла музыка, были открытые летние кинотеатры и танцплощадки. Город был живой! Народу вечером гуляло очень много, и молодежь, и люди старшего поколения.
Место в строю
Конкурс в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище оказался очень высоким - до 15 человек на место. Первый письменный экзамен по математике был самым сложным, отсеивал сразу половину абитуриентов. Три балла за этот экзамен лишали ребят надежды на поступление. Второй экзамен - устная математика. Еще половина претендентов пакует чемоданы. Потом - иностранный язык и сочинение по русскому языку. К концу набора остались свободные места. Тех, кто по математике получал три балла, письмами вызывали в училище и набирали в четвертую роту.
Первый факультет готовил специалистов по управлению ядерными энергетическими установками. Была еще одна рота дизелистов. А еще готовили электриков, как на дизельные лодки, так и на атомные. Всего в тот год, с учетом повторного вызова, были набраны четыре роты.
- Мне просто повезло, что я попал в первую роту, она называлась 111-й, - вспоминая годы учебы, говорит Юрий Константинович. - Командовал ею Иванов Василий Кириллович.
Командир роты был человек интересной судьбы, в годы войны мальчишкой вместе с матерью участвовал в партизанском движении. Был он человеком очень культурным. Курсанты от него никогда не слышали мата, вопреки расхожим сказкам о том, что офицеры не стесняются в выражениях. Это был хороший пример для курсантов. Сам Юрий Ковалевский старался по жизни матом не пользоваться:
- В быту мат не красит человека, но в экстремальных ситуациях выводит людей из ступора. Короткое резкое слово мобилизует человека, он понимает, что ситуация ненормальная, нужно что-то срочно делать. 
Спортивная жизнь в училище - неотъемлемая часть повседневного быта и обучения. Ко второму курсу почти все курсанты имели разряды по различным видам спорта. Это и гребля, и бокс, вольная борьба и стрельба, волейбол и баскетбол. Каждое утро начиналось с подъема и бега вокруг территории училища на 3 километра. К выпускному курсу дистанция казалась уже пустяковой. Опоздание на последний катер в училище с площади Нахимова чревато тем, что следующее очередное увольнение придется пропустить. Городской катер на Северную сторону ходит каждые 10 минут, в пути 7 минут. До «Голландии» катер идет 20 минут. Можно добраться на Северную, а дальше добежать до проходной училища, когда упущенный катер только подходит к причалу. Курсанты такой возможности не упускали, их спасала ежедневная тренировка.
Семейное дело
В личной жизни курсанта самое главное - учеба, учеба и еще раз учеба. Если с учебой всё в порядке, то увольнение - самое главное и желанное событие. Молодые люди хотят и с девчонками погулять. Этот возраст требует знакомств. Первый и второй курс как-то больше в учебе проходят, но потом курсант понимает, что крепко ногами стоит на стезе воинской службы. Да и девчонки все с большим интересом заглядываются на третьекурсников. Пора жениться. Юра со своей будущей супругой Галиной познакомился на танцах в училище. В Голландии каждую среду, субботу и воскресенье были вечера отдыха, проще - танцы. Гостями на этих вечерах были старшеклассницы Севастополя. Галина жила с родителями на Северной стороне города и приходила в «Голландию» со своими подружками. Молодые люди год встречались и на четвертом курсе сыграли свадьбу. Регистрировала их брак Герой Советского Союза Мария Байда. На пятом курсе 1 февраля в семье родился первый сын Костя. Домашний тыл всегда был в надежных руках, уют и забота семьи скрашивали непростую службу офицера. В Приморье офицер просыпался в 5 часов, а в 5:30 крытые брезентом грузовики уезжали, увозя моряков на службу. Домой возвращались только к 11 часам вечера. Уезжаешь - дети еще спят, приезжаешь - дети уже спят. В 1978 году в Приморье родился второй сын Алексей. Костя сейчас служит в Питере, он - капитан второго ранга. Служил начальником отдела военной приемки при институте минно-торпедного вооружения. Алексей окончил Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище имени Ф.Э. Дзержинского, служил на Севере в должности командира первого дивизиона, сейчас уходит на гражданку. На Камчатке в 1983 году родилась дочка Светлана. Училась она в Севастополе в российской школе, построенной Лужковым, была первой выпускницей. Лужков в апреле прислал из Москвы в эту школу преподавателей, которые провели экзамен, из 200 человек отобрали 14 ребят и уже в апреле зачислили их в Московский авиатехнический институт. Среди них была и Светлана Ковалевская. После окончания учебы осталась в Москве и работает программистом. 
Шаги лейтенанта
По окончании учебы Юрий Ковалевский по распределению попал на Дальний Восток в 26-ю дивизию атомных подводных лодок. Военный городок назывался в разные годы по-разному: Тихоокеанский (до 1980 года), Шкотово-17 (до 1994 года), Фокино. Из военного городка до базы, где стояли лодки, приходилось добираться за 12 км на автобусах и крытых грузовиках «Коломбинах». До Владивостока 120 км, до Находки 80 км. Назначен был лейтенант Ковалевский на лодку К-184 проекта 675. Командовал лодкой Альфред Семенович Берзин. Лодка вступила в строй в марте 1966 года, несла на борту 8 крылатых ракет П-6, имела 6 торпедных аппаратов.
И вновь Юрию повезло с первым командиром. Из курсанта-выпускника Берзин сделал настоящего морского офицера, научил многим премудростям подводной службы. Он внимательно относился к проблемам молодых офицеров. Ковалевский прибыл в Тихоокеанский с женой и шестимесячным ребенком. Сутки размещались в гостинице. Лодка стояла в ежегодном плановом доковом ремонте-осмотре. Командир принял вновь прибывшего лейтенанта, час с ним беседовал, достал из стола ключи однокомнатной квартиры и вручил Юрию. А через три недели семья Ковалевских переехала в двухкомнатную квартиру. 
Трагические случаи
Как офицер, отвечающий за живучесть лодки, Юрий Ковалевский анализировал все чрезвычайные ситуации, происходившие у его коллег. И пришел к выводу, что многие ЧП случаются из-за халатности или мелких ошибок экипажа. Так, летом 1973 года одна из лодок, возвращаясь в базу, должна была пройти на траверзе Находки в тумане. Аппаратура наблюдения за окружающим пространством перегрелась, и ее временно выключили для охлаждения. Из Находки выходил сухогруз с опозданием на 4 часа. Капитан решил срезать угол, вошел в закрытый район и в тумане протаранил подводную лодку в районе второго отсека. Это жилой отсек, где располагались офицеры. Отсек моментально заполнился водой. Погибли 24 офицера, два матроса и один мичман. Причина катастрофы - нарушение инструкций.
В июне 1983 года нарушена инструкция по выходу в море. Лодка вернулась из похода, экипаж отправили в отпуск на отдых. Личный состав для непланового выхода собран на скорую руку, укомплектован с многочисленными нарушениями. Межпоходовый ремонт лодки не был завершен, остались неисправности с предыдущего похода. На лодке К-429 проекта 670 «Скат» оказалось два командира, два механика. Она вышла в море в район дифферентовки и погрузилась с открытыми забортными отверстиями вентиляции четвертого отсека. «Форточки» просто забыли закрыть. Четырнадцать офицеров БЧ-5 погибли в этом отсеке. Лодка затонула на глубине 38 метров. Причина - нарушение инструкций. 
Выстрел матросом
Бывают чрезвычайные ситуации с менее трагическим исходом. В 1982 году во время автономного плавания К-184 в Индийском океане оказалось неисправным устройство выброса мусора за борт - ДУК (дистанционно удаляемые контейнеры). На этой лодке оно представляло собой трубу с двумя крышками диаметром 40 сантиметров, длиной полтора метра. Перестала герметично закрываться нижняя крышка. Для выброса мусора есть специальные дуковские мешки, в которые должен складываться мусор. Потом эти мешки вставляются в трубу и выстреливаются воздухом за борт. Но сказался дефицит спецмешков, и матросы просто набили трубу мусором (разовое белье, консервные банки, отходы пищи). После выстрела полиэтиленовый пакет от заспиртованного хлеба вышел в море не полностью, а зацепился за кромку ДУКа и перегнулся пополам. Часть пакета с воздухом осталась в трубе, часть оказалась за бортом. При попытке закрыть нижнюю крышку пакет припаялся к комингсу и оторвать его подручными средствами не удавалось. На лодке начал скапливаться мусор. Мешки стояли в самых неподходящих местах и грозили заполнить все проходы. Требовалось неординарное решение. Лодка всплыла на перископную глубину в ночные часы, сохраняя относительную скрытность. Отсек накачали воздухом, уровняв давление с забортным давлением на уровне нижней крышки ДУК. Был в девятом отсеке турбинист не высокого роста, за глаза называли его «Метр с кепкой». И вот самого малогабаритного матроса вооружили ножом и, открыв обе крышки, опустили по пояс в пустую трубу. Старшина команды трюмных Иван Будков и командир БЧ5 Ковалевский держали его за ноги, пока он ножом срезал злосчастный пакет с комингса, погрузив руки по локоть в воду. И вот, когда эта задача была уже выполнена, то ли на поверхности океана волна набежала, то ли лодка чуть поднырнула. Но давление забортной воды поднялось, и вода через трубу даванула в отсек, выталкивая моряка. Потом пошла на убыль, увлекая спасителя лодки за борт. Но страховали его надежно, вытащили в отсек. Крышки закрылись, устройство работало нормально. Матрос стоит мокрый, глаза как блюдца, докладывает: «Хлебный пакет срезан». Среди экипажа эта история получила название «Попытка выстрелить матроса в Индийский океан». Слава Богу, что всё обошлось благополучно. Больше на мешках никто не экономил. 
Зачетные автономки
В те времена лодки часто ходили в моря для выполнения боевых задач. И как минимум раз в год лодка ходила в автономку. В первый свой автономный поход Юрий Ковалевский шел командиром десятого отсека. Лодка ушла по боевой тревоге в мае 1972 года. Американцы бомбили Вьетнам, блокировали и минировали порты Северного Вьетнама. Лодка капитана 1 ранга Берзина получила приказ выйти для боевого дежурства к берегам Вьетнама. В точке дежурства в Индийском океане был контакт с американской подводной лодкой «Guardfish». Контакт продолжался длительное время и требовал активного маневрирования. Ковалевский вспоминает, что даже без акустических локаторов было слышно, как американский корабль прошлепал в непосредственной близости от нашей лодки.
За время службы на подводных лодках Ковалевский совершил 4 автономных похода. В 1972 году Ковалевский написал рапорт с просьбой направить его в Академию. Берзин вызвал его к себе и сказал: «Вы мне, Юрий Константинович, нужны здесь на лодке. И никуда я вас не отпущу!» Вот так и сложился карьерный рост Юрия: пришел он на лодку К-184 лейтенантом и вышел уже капитаном второго ранга. Юрий Константинович в 1974 году был командиром третьего дивизиона, отвечал на лодке за средства живучести, погружения и всплытия, за аварийное имущество. А в 1978 году стал командиром БЧ5 в звание капитана третьего ранга. В 1979 году лодка перешла на Камчатку. Во время очередной автономки в Индийском океане с заходом в военно-морскую базу Камрань в 1982 году Юрий Константинович получил звание капитана второго ранга. 
Преподавательская работа
В 1984 году поступило предложение перейти в учебный центр в Минске в институт малой ядерной энергетики. Старший преподаватель сменил форму капитана первого ранга на форму полковника. Институт занимался разработкой новых систем газовых ядерных одноконтурных установок. Тема была очень перспективной, опытные образцы изготовлены на шасси автомобиля, были и корабельные установки. Но вскоре центр под Минском был закрыт, после Чернобыля всех пугала ядерная энергетика. Министерство обоpоны СССР направило Ковалевского в СВВМИУ на должность старшего преподавателя. В Севастополе Юрию Константиновичу по штату училища после переаттестации вернули флотское звание капитана первого ранга.
В «Голландии» Ковалевский служил на кафедре морской практики. Коллектив подобрался замечательный. Но с распадом Советского Союза Украина взяла курс на полное отсоединение. Начался раздел флота и училищ, от офицеров требовали принятия украинской присяги. С нескрываемой горечью и болью Юрий Константинович вспоминает, что в «Голландии» за одну ночь вторую присягу приняли примерно 250 офицеров, служивших в училище преподавателями, начальниками лабораторий. И только 72 офицера наотрез отказались принимать новую присягу. Среди них и кафедра морской практики в полном составе. Училище им пришлось оставить. С 1993-го Ковалевский в распоряжении командующего Черноморским флотом, в августе 1996 года - демобилизовался. 
Оценивая прожитые годы, Юрий Ковалевский утверждает, что, если бы пришлось вновь планировать свою судьбу с юных лет, он выбрал бы тот же путь. О годах службы на подводных лодках он не жалеет, гордится ими. И преподавательская работа в училище для него была любимым делом. Подводников не бывает «бывших». Юрий Константинович и сегодня помнит своих преподавателей и командиров, сослуживцев и подчиненных. Помнит свою подводную лодку в мельчайших подробностях. Своим богатством считает жену, троих детей и их семьи, шестерых внуков. Настоящий капитан первого ранга.
