Топонимы Крыма остаются неизменной темой диссертаций наших современников и научных статей ученых различных специальностей. Но если сугубо академические журналы редко доносят до широкой общественности свою информацию, то брошюры краеведов вполне доступны и школьнику, и студенту, и пенсионеру. Среди малоформатных книг свое место занимают и работы севастопольского автора, краеведа, методиста Центра туризма, краеведения, спорта и экскурсий Николая Шика. Очередная книга Николая Васильевича в 56 страниц называется «Топонимические загадки и курьезы крымской топонимики».
Не мог автор среди прочих тем обойти вниманием написание названия мыса у Георгиевского монастыря. Он ссылается на статью краеведа В. Зайцева, утверждавшего, что «Феолент» состоит из двух слов «Фео» (Бог) и «Лент, Лант» (земля, край). В итоге имеем «Божественную землю». Обоснование ныне распространенного названия мыса восходит к военному инженеру и археологу А.Л. Бертье-Делагарду, толкующему название как искажение тюркского «Филенк-Бурун» (тигровый мыс). Странный подход, если учесть, что тигры здесь не водились и средневековые крымчане этих полосатых кошек никогда не видели. Написание в 1807 году названия мыса через «i» неоправданно, так как жили здесь греки и русские, не знавшие турецкого языка. Для мореходов на картах было более привычное название «мыс Святого Георгия», ассоциирующееся с одноименным монастырем, единственным заметным сооружением на побережье от Балаклавы до Севастополя. Одна из первых карт местности 1790 года составлена адъюнктом Федором Черным, написавшим название мыса «Феолент». Еще одно название мыса пришло из античности - мыс Парфениум (он же - Партениум, Парфений, Партенит). Но древнегреческий топоним в XIX веке не прижился. Картографы настаивали на названии «Феолент», как и М.П. Манганари, автор первого атласа Черного моря, изданного в 1836 году.
Немцы и англичане, для которых «земля» именовалась как «ланд», массово появились в Крыму только после присоединения полуострова к России в XVIII веке и не могли повлиять на топонимику. А вот готы в юго-западном Крыму жили более тысячи лет еще со времен правления византийского императора Великого Флавия Петра Савватия Юстиниана I, пришедшегося на середину VI века. Вот готы и поименовали, скорей всего, упомянутый нами мыс Божественной землей.
Интересную гипотезу высказывает Николай Шик о родстве слов Ямболи, Цимбальди, Цембало, Чембало как о трансформации греческого Сюмболон (Символ). Николай Васильевич идет дальше. Он нашел слово тюркское «Чамбалы» - Сосновый мед. Но село Резервное раньше именовалось Кучук-Мускомья (греческое Мускомели - мускусный мед)! Рядом с нынешним Резервным за перевалом Куршум-Богаз на берегу моря в урочище Аязма раскинулись рощи сосны Станкевича. Вот там пчелы и собирали сосновый мед. А продавали пчеловоды этот мед турецким купцам в Балаклаве (Чембало). Очень интересная гипотеза.
Отдельного внимания заслуживают «римские» дороги, протянувшиеся от Балаклавы до Чертовой лестницы. Честь и хвала римским дорожникам, достигшим небывалого мастерства в этом благородном деле. Но не все лавры легионерам. Скорее всего, период строительства этих горных дорог простирается куда шире времен римских воинов. Свою лепту и они внесли. Но строились дороги в Крыму по иным канонам, нежели в Риме. А потому все наши горные римские дороги только условно можно называть дорогами, и еще более спорно их приписывать только римлянам.
Много лет продолжается спор о наименовании вершины над Байдарской долиной. На картах и в путеводителях можно найти и Тарпан-Баир, и Трапан-Баир. Первое восходит к лошадям, обитавшим в степях, второе - к культовому отношению доминирующей вершины. Ветераны туризма привыкли переводить название другой горы - Чатыр-Даг - как Шатер-гора. Череда словообразования «четыр - чатыр - челтер» или сороковик дней поминания покойного. Греки после тавров почтение к горе сохранили, но переименовали ее в Трапезус (гора-престол, ритуальный стол). Есть версия происхождения имени Тарпан-Баира от тарапана, винодельческого камня-корыта и прессования урожая. Но на горе нет ни виноградников, ни тарапанов. Так что правильным будет - Трапан-Баир.
Тема, поднятая краеведом Николаем Шиком, сложна и интересна. Многие крымские топонимы появились тогда, когда еще и письменности у местных племен не было. Не могли они название своих поселений написать. Некоторые народы, населявшие Крым в древности, исчезли с лица земли, не оставив ни письменных источников, ни живых носителей языка. Многие звукосочетания в разных языках имеют разное значение. Менялись народы, приходили и уходили завоеватели. Порой эстафету они не передавали, годами земли пустовали. А потому и истинных топонимов, уходящих корнями в века, сохранилось совсем не много.
Себя Николай Васильевич не считает авторитетом в крымской топонимике, но только любознательным исследователем, автором смелых гипотез. В книге он делится с читателями своими версиями и наблюдениями, приглашает к диспутам и спорам, в которых, может быть, удастся приблизиться к истине.
