- Иван Матвеевич, как вы оказались в секретном отделе?
- После окончания школы младших авиаспециалистов в Забайкальском военном округе меня направили в воинскую часть, дислоцированную в Феодосии. Здесь познакомился с ребятами из других учебных подразделений, которые ожидали отправки в авиационный полк. Однажды утром нас построили и сообщили, что все документы готовы и сегодня нас отправят на новое место службы. Тут ко мне подходит бравого вида капитан, называет себя: «Инженер-испытатель Иван Алексеевич Юдин. Хочу задать несколько вопросов». Спросил, умею ли я плавать, грести на весельной лодке, нормально ли переношу морскую качку? Получив утвердительные ответы, он сказал, что по моему согласию меня могут зачислить в отдел испытаний авиационных и космических средств спасения.
- Догадывались, с кем придется работать?
- Уже через несколько часов я знал, что меня зачислили в отдел, входящий в состав 3-го управления Государственного НИИ ВВС имени Валерия Чкалова. Располагались мы на улице Розы Люксембург в здании, построенном в конце 90-х годов ХIХ века. Когда-то в нем была мужская гимназия, и в ней учился знаменитый поэт и художник Максимилиан Волошин. В курс дела меня ввели быстро. В мои обязанности входила подготовка спасательных средств и непосредственное участие в их испытаниях. Новую программу помогли освоить наставники, среди которых с удовольствием еще раз называю Ивана Юдина. О нем даже книгу написали под названием «Человек-легенда». Пригодились мне навыки, полученные в авиашколе. Одним словом, включился в новую и ответственную работу без разминки. При проведении испытаний строго соблюдался режим секретности. Мы даже не знали, какие объекты испытываем. Запомнились первые выходы в море, когда мы изучали, как ведет себя на воде какой-то непонятный макет. Теперь уже могу сказать, что это был спускаемый аппарат космического корабля «Союз», который в то время находился еще в процессе создания.
- Судя по тому, что вскоре «Союз» стал основным пилотируемым многоцелевым кораблем СССР, испытания прошли успешно. А бывало так, что «изделия» требовали доработки?
- Конечно. Для совершенствования техники и проводились испытания. Примером могут послужить работы по приводнению в Феодосийском заливе названного выше спускаемого аппарата. Мы проверяли работу всех систем, средств радиосвязи, парашюта. На водной поверхности определялись качество плавучести объекта. Отрабатывался процесс выхода из него космонавтов, их эвакуация средствами спасения. Изучалось «обживание» аппарата экипажем, в том числе при длительном нахождении в море при сильной качке.
В процессе испытаний было замечено, что в штормовую погоду макет ведет себя не штатно - теряет остойчивость (способность плавучего средства сохранять равновесие). Как устранить недостаток, придумал ведущий инженер нашего отдела по парашютной системе подполковник Николай Анищенко. Он предложил на дно парашютного контейнера поместить надувную камеру из прорезиненной ткани и углекислотный баллончик для ее наполнения. Как это работало? После приводнения аппарата и выхода основного купола парашюта, автоматически срабатывал клапан, открывающий баллончик, и газ заполнял камеру, находившуюся в контейнере. Это улучшало плавучесть и остойчивость изделия, обеспечивало безопасный выход космонавтов. Изготовили мы опытное устройство в нашем отделе, испытали в море. Позже его признали изобретением и выдали автору свидетельство за № 44997.
- Нормально ли чувствовал себя единственный солдат в отделе?
- Обстановка была на редкость комфортная. Никто из офицеров не показывал своего превосходства. Точно так же вели себя и космонавты, с которыми вскоре я встретился.
- Ходили слухи, что вы даже подружились с самим Гагариным…
- Дружбой я бы это не назвал. Отношения с Юрием Алексеевичем были на уровне служебных. А начались они после нашей первой встречи, которая прошла необычно. В один из летних дней 1964 года нам объявили о задании - обеспечить тренировочные прыжки парашютистов в акватории Феодосийского залива. Его выполнение поручили капитану Юдину, мичману Емельяненко и мне. Погрузив на катер необходимое снаряжение и лодку ЛАС-5, мы вышли в море и стали на якорь метрах в 150 от пустынного берега за поселком Приморский. Вскоре по рации сообщили вводную команду: взять на берегу одного человека и переправить его на катер. Лодка наша уже была на плаву, и я на веслах отправился к берегу. Ориентиром служил микроавтобус, стоявший у обрыва, и несколько человек, видневшихся возле него. Добравшись до полоски песчаного пляжа, я причалил и стал ждать.
- Не было предчувствия чего-то необычного?
- Поначалу никаких особых эмоций не было. Но когда увидел спускающегося ко мне по тропинке первого космонавта планеты, даже сердце сильнее застучало. Вспоминая тот эпизод сегодня, много лет спустя, думаю, что мои тогдашние чувства можно было сравнить с переживаниями людей на берегу Иордана, изображенных на картине художника Иванова «Явление Христа народу». Уже издали я узнал Юрия Алексеевича Гагарина. В спортивном костюме, легкий, упругий, с обаятельной, знакомой всему миру улыбкой, он подошел ко мне, поздоровался. Тотчас оттолкнул лодку от берега и впрыгнул в нее. Я подналег на весла. Однако в прибрежной полосе был довольно сильный накат, и преодолеть его на надувной посудине с дюралевыми веслами оказалось нелегко. Гагарин это заметил и сказал: «Там у тебя должно быть запасное весло, давай я помогу».
- Откуда он знал о запаске?
- Сказался опыт. За моим сиденьем, в спецукладке, действительно находилось сложенное запасное весло, которое Юрий Алексеевич не мог видеть. Меня впечатлила его быстрая оценка ситуации, готовность прийти на выручку. Тут у меня будто второе дыхание открылось. Ответив, что попробую выгрести сам, я уверенно преодолел полосу прибоя, и мы быстро добрались до катера. Поздоровавшись с командой, Гагарин в деловой и доходчивой форме подробно рассказал, как лучше выполнить поставленное перед нами задание.
Через некоторое время над заливом появился вертолет, из него начали выпрыгивать парашютисты. Мы приготовились к подъему людей и парашютов на борт катера. Буквально через полчаса узнали, что испытания проходили не новички, а космонавты первого отряда: Герман Титов, Андриян Николаев, Валерий Быковский, Владимир Комаров. Мы наблюдали за спуском каждого из них с момента отделения от вертолета. После открытия основного парашюта они должны были успеть за время спуска упаковать запасной в мешок из водонепроницаемой ткани и затянуть резиновым жгутиком, чтобы изделие не намокло в воде. После приводнения парашютисты держались на плаву при помощи спасательных жилетов, ожидая подхода катера. Мы помогали им подняться на борт, снять экипировку, подвесную систему.
- Всё шло без заминки?
- До определенного момента никаких ЧП не было. И вдруг мы увидели, что очередной космонавт необычно долго находится в свободном падении. Парашют никак не раскрывается, как при затяжном прыжке, а это программой тренировок не предусматривалось. Расстояние до поверхности воды стремительно сокращается, и мы все замерли в тревоге. Наконец купол наполнился воздухом, и мы вздохнули с облегчением. Тотчас мчимся к приводнившемуся. Узнаем его: Герман Титов. Поднимаем на борт и узнаем, что у него не раскрылся основной парашют. Пришлось воспользоваться запасным. Всё закончилось без травмы, но стало поводом для разбора по выявлению причины происшествия.
- Как вели себя космонавты в свободное от учебы и тренировок время?
- У нас сложились нормальные человеческие взаимоотношения. Запомнилось увлечение Владимира Комарова: как только выдавалась свободная минутка, он брал в руки словарь - активно изучал английский язык. Валерий Быковский любил понежиться под крымским солнцем и как-то даже получил ожоги. Еще помню, как Юрий Гагарин, он был назначен командиром отряда, привез на базу скутер и водные лыжи, подаренные ему в одной из поездок за границу. Решили устроить соревнования. Опыта такого катания на воде у космонавтов вообще не было, поэтому я на лодке страховал лыжников.
Звездной болезнью никто в отряде не страдал. Больше всех был открыт к общению Юрий Алексеевич. В один из выходных дней нам разрешили организовать пляжный отдых. Улучив минутку, я завел разговор о том, какой восторг был у всех моих земляков оттого, что первым покорителем космоса стал советский человек - представитель славян. В ответ он сказал, что тоже был рад представлять великую страну при выполнении серьезного задания правительства. Во время нашей беседы подошел кто-то с фотоаппаратом - так в моем альбоме появился снимок, запечатлевший меня с Юрием Гагариным в пляжной форме. Я счастлив, что по воле судьбы мне выпала удача познакомиться с первым космонавтом, близко общаться с ним. Могу подтвердить, что слова песни «Знаете, каким он парнем был», написанной Пахмутовой и Добронравовым, очень правдивы. Он действительно не мог жить без неба, был настоящим человеком. Жаль, что так рано оборвалась его жизнь...
