В Симферополе открылась традиционная выставка крымских мастеров

Чувства и символы

В культурной жизни города, обеднённой все еще не утихшей потребностью в противоэпидемических мероприятиях, художественные выставки, равно как премьеры или концерты, - приятная отдушина. Особенно приятная, когда, наряду с самим ощущением новизны и желанного просвета в карантинных буднях, дарят эстетическое наслаждение и пробуждают мысли и чувства.

Чувства и символы
С. Бакаева. В Керченском порту.

Игра цвета

В выставочном зале Дома художников (ул. Карла Маркса, 13/16) на переломе весны в лето открыта традиционная уже экспозиция произведений крымских мастеров, посвященная Дню России. География участников ее несколько меньше обычного, что, в общем-то, вполне объяснимо ситуацией, но и не сводится к представительству только симферопольских авторов. Но, возможно, именно они задают общий настрой. Особенно ощутимо это в первом зале, где, как обычно, представлены графические работы. Произведения Татьяны Шевченко и Леонида Герасимова заметно выделяются на уровне всех прочих, кстати отнюдь не бедных ни по технике, ни по мысли, ни по творческой фантазии. Форосский храм, ретро Ялтинской набережной, где любезничает с не опознаваемой дамой узнаваемый, но стилизованный «Антон Павлович» или же просто некий приличный господин эпохи фин-де-сьекль; современная, но и вневременная Салгирка; ночной Симферополь, нынешний, с проблесками фар и лака авто, но с ощутимой перекличкой с классикой импрессионизма… А еще много - у других художников-графиков - скал, гор и деревьев, церковной или просто освященной временем архитектуры, иногда в весьма своеобразной подаче.

Р. Мармонов. Прибой.

Два последующих зала отданы живописи. Вот уж где радуется глаз всякого любителя колористики! Опаляющая ширь усеянного маками поля и тонкие переливы весенней зелени, трепет восковых переливов скальных обнажений и головокружительное многообразие застывшей в раскате пенистой волны, как, например, в «Прибое» Р. Мармонова). Или же белизна храмовых стен - и бесконечность оттенков неба (типичный пример - «Облачный день» Татьяны Дымановой-Голынской), неба от рассветного до угасающего с заходом светила. Иногда вблизи, часто - издали, благо пространство залов это позволяет, любуешься пейзажами, не фотографически-конкретными, а запечатленными в особенных, часто небывалых пропорциях и ракурсах, то словно бы с вознесения на край небес, то словно с погружения в таинственное пространство старой аллеи, как, например, на одной из «Аллей» Дмитрия Шурыгина. А иногда предметности как таковой не видишь вовсе, есть только не передаваемая словами игра цвета и уходящая в глубь пространства геометрия мазка…

Дм. Шульгин. Аллеи.

Второй план

Но, переходя от полотна к полотну, возможно даже не по первому, а по второму-третьему пристальному взгляду, замечаешь некоторые особенности, не сводимые к отдельным работам. Или же со временем всплывает нечто из подсознания.

Например, то, что касается абсолютного большинства натюрмортов. О мастерстве здесь и речи нет, всё сравнивается, как по старому доброму выражению, от хорошего к еще лучшему. Достает тут и композиционной зрелости, постижения глубинной гармонии предметов, и смелых изысков, как бы разбивающих плоскостность, и цветосветовой перспективы, дополняющей линейную. Но господствующий колорит - темный, и введение ярких цветовых пятен не оживляет его, а лишь подчеркивает. И таится в глуби едва ли не каждого натюрморта ощущение или предчувствие расставания или утраты…

Нат. Перова. Сары-Гузель.

Световой акцент второго зала - полотно Натальи Перовой «Сары-Гюзель». Умеет замечательная художница работать с перспективой, тонко балансируя между прямой и обратной или, возможно, сферической, - но строго во имя выразительности и глубины вневременного бытия.

Дм. Шульгин. Крымская весна.

И вот, когда отходишь от этой работы хоть вправо - к «В Керченском порту» Светланы Бакаевой, хоть влево – к «Крымской весне» Дмитрия Шульгина, - вдруг понимаешь, что во всем блеске и многообразии на этой экспозиции есть лишь один «настоящий» портрет, «Портрет Алины» Александра Марьяхина. Нельзя отнести к портретам ни упомянутую прекрасную акварель Татьяны Шевченко, ни лишенное индивидуальности изображение девушки за ноутбуком, ни тем более композицию Д. Березовского «Влюбленные», где условные и в рисунке, и в цвете лица даны лишь как декоративный элемент. Более того, нет во всех многочисленных пейзажах людских образов или хотя бы фигур, а ощущение движения и жизни создается сугубо живописными средствами. Едва ли ни самый яркий пример - и колористически, и композиционно интересная работа Дмитрия Шульгина «Крымская весна», в которой намеренно, глухой маской, скрыта человеческая индивидуальность.

А. Марьяхин. Портрет Алины.

А вторым планом понимания отмечаешь, что формально привязки к нашему времени в картинах, да и в графике, практически нет. Даже в таком вроде бы сугубо современном керченском порту причалены суда, вполне соотносимые, скажем, с первой половиной прошлого века.

И к случайности отбора сие вряд ли можно отнести. Ведь отбирается компетентной комиссией только из того, что представили для конкретно этого показа крымские художники. И если портретов или фигуративных работ практически нет, то, видимо, и выбирать было просто не из чего.

Т. Дыманова. Облачный день.

Это ни хорошо, ни плохо. Можно гадать, какие социальные, эпидемиологические или политические реалии времени повлияли на мастеров кисти и пера, - а можно вместе с ними еще раз ощутить красоту и многообразие мира и Крыма, в которых мы живем и которые - придет час, - вновь наполнятся кипением людского бытия.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №25 от 16 июня 2021

Заголовок в газете: Чувства и символы

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру