Так, еще за день до выступления премьера Медведева, 25 ноября, крымские чиновники заявили о прерывании деловых контактов, паромного сообщения, а также рекомендовали крымчанам отказаться от покупки турецких товаров и путешествий в Турцию. Глава Крым Сергей Аксенов и губернатор Севастополь Сергей Меняйло практически одновременно заявили о пересмотре деловых отношений, а спикер Госсовета РК Владимир Константинов назвал посещение страны «и опасным, и аморальным». Ни Краснодарский край, ни, скажем, Ростовская область, ни один другой субъект Российской Федерации о разрыве отношений с Турция, к слову сказать, не объявляли…
При том, что глава Минэкономразвития РФ Улюкаев до принятия указа довольно осторожно высказывался относительно возможного запрета на вход в порты страны турецких судов, Крым уже поспешил перекрыть морское сообщение с османским берегом. Поспешил настолько, что забыл в Зонгулдаке 30 севастопольских дальнобойщиков. Высказывание же администpации об отказе от сотрудничества с турецким бизнесом и вовсе звучит немного странно. Да, летом 2015 с большой помпой в СМИ называлась цифра 12 млрд. долларов, которые турки якобы планировали вложить в крымскую экономику, но это были фактически ни к чему не обязывающие высказывания пpезидента Ассоциации внешнеторгового сотрудничества стран Черноморского побережья Ильтера Сагырсоя. Высказывания эти едва ли вылились даже в протоколы о намерениях. Поэтому проекты, которые были столь прытко заморожены, за редчайшим исключением, фактически еще не вышли из этой стадии, и вряд ли вышли бы в обозримом будущем.
Так что разговор об отношениях выглядит, мягко говоря, преувеличением, а финансовые потери для Крыма от такого шага властей вряд ли будут ощутимы — чего никогда не было, потерять невозможно. Сами же власти, возможно, даже немного выиграют, потому как, когда из Москва спросят, где привлеченные инвестиции, будет очень удобно кивнуть в сторону Турции и сказать: «Так это… вы же сами про санкции… А мы же первые, даже первее вас! Патриотизм же!». Безусловно, действия Анкары не должны оставаться без ответа, но почему-то Москва может действовать, не теряя лица и оставаясь в границах разумного, а тут как всегда…
Не слишком хороших последствий, возможно, стоит ждать с другой стороны. Во-первых, реальный товарооборот между Крымом и Турцией все-таки существовал. Не миллиарды, но тем не менее, полуостров в 2015 импортировал на $6,2 млн продовольствия, и это 52% от всего объема. Возможно, это и «составляет мизер», как выразился Константинов, но заместить половину импорта быстро не получится, а когда получится, стоить оно в рознице будет, по прогнозам ритейлеров, на 30-40% дороже. А если после разработки санкционного списка Кабмином, выяснится, что какие-то продукты можно было не замещать, может получиться довольно неловко перед крымчанами, и рассуждения о морали будут смотреться уже не так хорошо.
Во-вторых, потенциальных инвесторов для Крыма и без того было не так много — Турция, ОАЭ, Китай. С исламским миром сейчас все понятно, а медлительность дальневосточных бизнесменов общеизвестна — мост, пожалуй, построят раньше, чем на полуострове увидят первый юань. Хуже другое. Наблюдая такое служебное рвение в сочетании с невероятной чиновничьей прытью, могут задуматься и отечественные, российские инвесторы.
