В море лодка уже не выходила, но экзамены на ней по самостоятельному управлению пришлось сдавать. По-настоящему же своей для Изюмова стала лодка С-289, куда его в 1956 году зачислили штурманом.
- Командование скучать нам не давало, - смеется Изюмов. – Как-то собрали нас молодых штурманов и приказали отправляться в спецкомандировку. Но сперва в режиме строжайшей секретности курсы фотографирования организовали прямо в Полярном. Научили фотографировать, обрабатывать пленки, печатать фотографии. Мы только гадали – зачем это нам? Потом еще дипломы гражданских штурманов выдали и мощные бинокли. В гражданскую одежду переодели. На поезде в Одессу оправили. Тут- уже стало ясно– дело нешуточное. Догадки разные были, но мы старались вслух своими соображениями не делиться…
Шпионские круизы
Уже в Одесса каждого из 19 лейтенантов-подводников первой группы в команду всевозможных судов записали в качестве штурманов. Задача стояла простая – путешествуя по миру на торговых судах в чужеземных портах присматриваться, фотографировать всякие объекты, знакомиться с театром возможных военных действий. Оригинальный метод подготовки боевых штурманов подводных лодок позволил молодым людям мир посмотреть. Особый отдел тщательно готовил разведчиков. Но Изюмову не очень повезло с назначением. Попал он на древний теплоход «Аргун» типа «Либерти» американской постройки, оказавшийся у нас еще по линии ленд-лиза. Пароход в океан не выпускали. Но в Средиземном море походить все же довелось.
- Бывали мы в Сирия, в Греция, - рассказывает ветеран. – И в Египет, воюющий с Израиль, подвозили оружие: начиная от патронов и пушек, и заканчивая самолетами, танками и боеприпасами. Обратно везли хлопок и бокситы. В каждом порту по неделе под разгрузкой-погрузкой стояли.
Успевали разведчики сфотографировать практически все, что в порту было интересного. По возвращению в Одессу, подводники шли в особый отдел и отчитывались о командировке, выкладывали все фотоснимки и подробнейшие описания увиденного. Так старший лейтенант Изюмов целый год прослужил на «Аргуне» и последний рейс совершил на танкере «Кострома» вокруг Европы. Командировку завершил в Ленинграде, где был зачислен на штурманские курсы в Балтийском училище. По окончании учебы Александр Изюмов получает назначение флагманским штурманом в дивизион подводных лодок в Полярном. И снова здравствуй, Северный флот! Дивизион только передислоцировался с Новой Земли, где принимал активное участие в испытании ядерного оружия. А затем в Сайда-губе Изюмов служил флагманским штурманом в бригаде ракетных подводных лодок. Но Александра манила командирская карьера и он обратился к командиру эскадры адмиралу Егорову. Адмирал такое решение одобрил и назначил Изюмова помощником командира, а через несколько месяцев службы – старшим помощником. Время летело стремительно. И после командирских классов Изюмов получил назначение на лодку 665 проекта. По Беломорско-Балтийскому каналу четыре лодки перешли в Кронштадт. Но в Балтике стрельбы ракетами не проводились. Соседние государства добро на такие учения не давали. Тогда командование решило одну из этих лодок разместить на Черном море - у нас в Балаклаве. Лодка пришла теми же реками в Азов, а потом своим ходом в 1967 году до Балаклавы. Как раз перед Днем флота. И лодка сразу стала в 13-ый завод на средний ремонт.
Повышенный градус
Прекрасно было в Крым, но для полного счастья не сложились у Изюмова личные отношения с комбригом Маркеловым.
- Вроде и служба шла нормально, и с командирами лодок сдружился, - рассказывает ветеран-подводник. - Но вот как-то раз на своей «Волге» ГАЗ-21 я с семьей в выходной день по горам поехал кататься. На Ай-Петри меня продуло холодным ветром и слег я с высокой температурой. А комбриг меня к себе вызывает и поручает подменить командира одной из лодок в Донузлаве. Я докладываю, что температура у меня под 40, самочувствие очень плохое. Попросил пару дней дать отлежаться и подлечиться. Но Маркелов настаивал на немедленном отъезде в Донузлав. Я пошел тогда к командиру дивизии контр-адмиралу Лазареву. Лазарев выслушал и порекомендовал Маркелову другого командира подыскать для Донузлава. А комбриг с тех пор обиду затаил, и с особым пристрастием за службой моей следил…
Однажды лодка возвращалась в бухту после выполнения практических задач. Комбриг рядом с командиром лодки Изюмовым на мостике стоял...
- Я многократно проходил все повороты в фарватере, бухту знал отлично, - словно тот день заново переживая, вздыхает Изюмов. - И два поворота на 90 градусов предусматривал. И вдруг комбриг срывается в крик: «Командир, поворачивай! Немедленно поворачивай!» Я в ответ: «Товарищ капитан первого ранга, я сам знаю, когда нужно поворачивать». Комбриг не унимается, кричит о необходимости поворота. Я психанул и по трубопроводу голосовой связи вниз передал: «Вахтенный! Впишите в журнал, что в командование лодкой вступил капитан первого ранга Маркелов!» Маркелов тут же отработал назад: «Отставить!» Но с тех пор мира уже у нас не было...
Сигнал в эфире
Потом уже через несколько месяцев после этой перепалки лодка Изюмова на внешнем рейде Севастопольской бухты стала на ночевку после отработки задачи.
- Мы решили в Балаклаву не уходить, еще предстояла работа на полигоне на следующий день, - вспоминает Изюмов. - Стали на якорь, поужинали. Я дал команду отработки на боевых постах. Радисты стали отрабатывать задачу подачи аварийного сигнала. Набирают шифрованный сигнал кодом, вводят в передатчик «Акула», нажимают кнопку и сигнал улетает в эфир. Но в учебных условиях сигнал подается не на антенну, а на эквивалент. В экипаж только пришел из учебного отряда молодой мичман-связист. Вот его и стали обучать. Старшина команды Толстухин все сделал правильно, но на эквивалент не переключился. Аварийный сигнал ушел в эфир!..
Сигнал первыми приняли не наши черноморские службы, а Москва. И началась суматоха. Семафорят запросы о причинах аварии. Лодку с якоря сняли и в Балаклаву пришли. Изюмова с командиром дивизии вызвали в штаб флота. ЧП разобрали смо всей строгостью… В итоге командование приняло решение перевести Изюмова на другую службу. Предложили военпредом в Таганрог ехать или в Севастополь в гидрографический дивизион идти. Обе должности не плохие для капитана второго ранга. Но в ноябре 1969 года Александр Изюмов демобилизовался, сошел на берег.
Но уже в декабре того же года Изюмов по приглашению своего товарища, начальника подземных штолен Исаева, пошел работать докмейстером. Восемь лет он каждый рабочий день утром проходил в подземелье через массивные броне-двери. Вечером – обратно. Александр Изюмов побил своеобразный рекорд мира по количеству подземных доковых операций. Работа велась в режиме особой секретности. Показательно и то, что командир подводной лодки и докмейстер подземного комплекса-укрытия впервые посетил хранилище ядерных боеголовок только в мае 2013 года. Спустя 34 года после увольнения с должности докмейстера...
Из досье «МК»
Александр Изюмов родился 14 июля 1931 г. в городе Уральске Казахской ССР. Там вдали от моря у парня и зародилась мечта стать моряком. В 9 классе он списался с ленинградским военно-морским училищем им. Фрунзе, получил программы вступительных экзаменов, подготовил и заранее отправил все документы. И так как школу окончил с медалью, то получил освобождение от вступительных экзаменов. Оставалось только чемодан собрать… Вместе с лейтенантскими погонами получил и диплом по штурманской части. Но еще в училище задержался на несколько месяцев – остался на курсах подготовки офицеров-подводников, и потом уже получил назначение на Северный флот - в Полярный.
