Мощнейший взрыв
Линкор «Новороссийск» 28 октября вернулся в Севастополь после очередных учений. В шесть вечера он швартовался на третьей бочке, напротив Военно-морского госпиталя. Глубина моря там составляла всего 17 метров. Раньше на 3-й бочке раз 140 швартовался линкор «Севастополь». Не в первый раз бросал якорь и «Новороссийск». Часть офицеров и матросов сошла на берег, на борту оставалось немногим более 1500 человек. И среди них около 200 новобранцев. Пополнение поступило как раз в этот же день. Ночью бодрствовали только вахтенные офицеры и матросы. Ничего необычного не происходило, все как всегда…
Мощнейший взрыв прогремел в 1:30 ночи. Взрыв раздался под водой, как раз под носовой частью линкора. Севастополец Леонид Бакши тогда служил на «Новороссийске» в звании старшины II-ой статьи, в группе управления 3-м артиллерийским дивизионом. Он находился в трех метрах от вертикальной пробоины:
- Мне показалось, что это был двойной взрыв, - вспоминает Леонид Иосифович.
Так говорят и другие очевидцы. Но утверждать не могу, потому что в это время я уже засыпал. Меня шарахнуло об переборку так, что я потерял сознание. Когда я очнулся, у меня под руками было что-то вязкое. Потом выяснилось, что это ил. В кубрике темно, света нет. Я поднял голову и увидел через пробоину на верхней палубе нашего помощника командира Зосима Серпенева. Я ему сообщил, что в кубрике много раненых и требуется помощь ... Никто не может сказать, сколько моряков погибло сразу. Мы позже пробовали подсчитать по списку – получалось от 130 до 175. У нас в кубрике погибло 16 человек. Лично я тогда наяву увидел только двух погибших. Одного взрывной волной влепило в подволок, он прямо прилип к подволоку в кубрике. Его я не опознал. А когда я вылез наверх, то на фонарной стойке увидел нашего товарища - Блинова.
От взрыва на «Новороссийске» вышел из строя генератор. Корпус корабля был пробит от днища до верхней палубы. Ниже ватерлинии образовалась пробоина в 150 квадратных метров. Носовая часть стремительно погружалась на дно. Но и тогда никто еще не думал о трагических последствиях. Вся команда пыталась удержать линкор на плаву. Перекачка мазута с одного борта на другой привела к выравниванию судна, но его носовая часть все равно уходила под воду… Уже через полчаса после взрыва на корабль прибыл командующий флотом Пархоменко, а вместе с ним еще шесть адмиралов и 27 старших офицеров. Почти сразу же на появились и особисты. Флотские начальники только добавили нервозности экипажу.
Все ждали распоряжений от комфлотом. Ждали, а Пархоменко, увы, очень плохо знал линкор и не смог разобраться в ситуации до конца трагедии. Никто из адмиралов, так и не распорядился эвакуировать экипаж, пока линкор не перевернулся. Это случилось в 4 часа 15 минут. Ни один человек корабль не покидал до тех пор, пока не прозвучала команда. К тому моменту на юте собралось уже до тысячи человек. Леонид Бакши вспоминает, что моряки услышали приказ, когда корабль стал переворачиваться:
Практически, она уже никакого смысла не имела, потому что люди и так бы не удержались, все равно упали бы в воду\», - говорит Леонид Иосифович. - Если бы раньше, а так эта тысячная масса людей падала один на другого. Я сам оказался под кораблем, и только по счастливой случайности мне удалось нырнуть поперек корабля, и я успел вынырнуть из-под него. Потом разделся в воде и вплавь добирался до берега, по пути меня подобрал баркас… Вот так и остался жив.
Призрачные шансы
Когда перевернулся корабль, были приняты меры по спасению тех, кто оставался внутри и мог некоторое время продержаться в воздушных пузырях. Шансы на спасение были призрачными. Еще на юте моряки слышали, как их товарищи, остававшиеся внутри, запели легендарную песню «Варяг»: «…товарищи все по местам… наш крейсер…».
Как рассказывает Леонид Бакши, утром часов уже в 9 наверху услышали, как в днище кто-то стучит. Это был звук, по которому поняли, что били чем-то металлическим:
Оказалось, в помещении 4-й электростанции остались в живых 7 человек. И они в перевернутом корабле смогли найти гаечные ключи и кувалду и в кромешной тьме пробрались к помещению, где был кингстон. Моряки стали отворачивать, кингстон, который с момента постройки корабля никогда не снимался. По звуку специалисты определили, что в месте, откуда раздавался звук, нет ни мазутных ям, ни масляных цистерн – и поэтому можно смело резать. К этому моменту успели подвезти газорезательную аппаратуру. Стали вырезать дно и вытащили этих семерых живых людей.
Появилась надежда, что может быть где-то есть еще живые люди. Снова простукивали корабль, водолазы снова и снова погружались, тщательно исследуя каждый метр корабля. Но тщетно. Прошло 2 суток, поиски продолжались. И уже на третьи сутки на поверхность буквально выскочил водолаз и сообщил, что он нашел двух живых. Ему никто не поверил. Прошло 52 часа. Да не могут же…
- Оказалось – да! - свидетельствует Леонид Иосифович. - Это были матрос Семиошко и старший матрос Хабибуллин. А получилось вот как. Это когда-то была кладовка, потом из нее сделали кубрик, но в кладовке оставался еще люк, где-то метр на два. Когда корабль перевернулся, они туда-то и залезли. А там образовалась воздушная подушка. Их с дыхательными аппаратами водолазы провели наверх. А там уже ждали медики и готовили баракамеру. Их потом отправили на месяц в санаторий, в Подмосковье.
Кстати, Совет ветеранов «Новороссийска» много лет спустя разыскал Семиошко. Он приезжал к нам в Севастополь из Славянска Донецкой области.
Леониду Бакши довелось провожать в последний путь всех своих сослуживцев, тела которых удалось обнаружить после взрыва и затопления корабля:
Первых 42 моряков хоронили на кладбище Коммунаров. Это было 31 октября 1955 года. Народу было – мне показалось, что весь город пришел. Это кладбище маленькоое и чтобы избежать давки – просто испугались – кладбище оцепили моряки, где в два, а где в три ряда. Пропускали только нас и поэтому севастопольцы отдавали нам свои цветы…Когда моряков захоронили, то по сути и догадаться нельзя было, что там могила – там была огромная гора цветов.
Последнего моряка – старшего матроса Юрченко в Севастополе похоронили 17 декабря.
- Всего на кладбище Коммунаров мы похоронили 43 человека (42 моряка и отдельно был захоронен подполковник Романов). И на кладбище Северной стороны мы захоронили 253 человека. Всего 253 «новороссийца». А где еще 355 моряков? Остались в корабле…
Справка «МК»
Линейный корабль «Джузепе Чезаре» пополнил состав ВМФ СССР в феврале 1949 года. Его передача (согласно протоколам Тегеранской конференции о разделе итальянского флота) состоялась в албанском порту Вера, и тогда же линкор переименовали в «Новороссийск». Это был уже не тот корабль, который сошел со стапелей генуэзской верфи в 1914 году. Корабелы дуче еще в 1933-1937 гг. модернизировали судно, в результате чего существенно изменились его тактико-технические характеристики и внешний вид. К «подарку данайцев» советские моряки отнеслись с подозрением – возможность диверсии никто не исключал. Но тогда у берегов Албании при тщательном осмотре корабля ничего подозрительного обнаружить не удалось. Линкор своим ходом благополучно добрался до Севастополя, и затем активно участвовал в боевой подготовке черноморцев.
В конце октября 1955 года после очередных учений «Новороссийск» вернулся в Севастопольскую бухту и встал на якорь напротив Военно-морского госпиталя.
Мощнейший взрыв (по оценкам экспертов равный по мощности 1100 кг тротила) прогремел ночью 29 октября. Корпус был пробит от днища до верхней палубы. Несмотря на героические усилия экипажа и пришедших ему на помощь аварийных партий других кораблей эскадры, «Новороссийск» спасти не удалось. Моряки до последнего не покидали посты, но приказа об эвакуации они так и не услышали. Эксперты правительственной комиссии посчитали тогда, что причиной катастрофы стала лежавшая на дне немецкая крупногабаритная мина, которую зацепил якорь линкора. Хотя прорабатывалась и другая версия: взрыв – результат спланированной диверсии. Якобы боевые пловцы из спецподразделения князя Боргезе не могли простить Советам потери своего флагмана и каким-то образом подвели под него мощный заряд с часовым механизмом…
После гибели линкора командование КЧФ в ноябре 1955 года представило к наградам 717 моряков (из них 611 – посмертно).
