С началом осени мы решили отправиться в Мекку писателей, поэтов и художников - Коктебель. Сразу по выходе из автобуса, ступив на пыль степной дороги, понимаешь - недаром сюда, как магнитом, всегда тянуло всякий творческий люд. Мечтательные кипарисы, фиолетовые пики горных вершин, золотистые пологие бока холмов над искрящимся морем… Всё это вдохновляло с волошинских времен, продолжает будоражить воображение и поныне.
Как только выходишь на пляж - перехватывает дыхание. Справа возвышаются голубоватые зубцы химерического Кара-Дага. Застывший вулкан поражает своими каменными изваяниями. А прямо перед нами - прибой перебирает четки камешков.
Путь наш лежал через оживленную набережную, пестрящую кислотно-яркими чурчхелами, жирными чебуреками, аляповатыми магнитиками и иными атрибутами пляжной-курортной коммерции. Не соблазнившись на призыв милой барышни «познакомиться с птичками», уверенно лавируя между разморенными полутрупами «отдыхаек», мы вырулили на «дикую» часть пляжа. Дикую, но не менее обитаемую. Это Зеленка, побережье Мертвой бухты, облюбованное нудистами, растаманами и просто любителями близости с природой.
Миновав веселые разноцветные домики палаток (многие живут в них всё лето), начали подъем на пригорок. С его вершины вскоре открылась цель нашего путешествия - мыс Хамелеон.
Мыс оправдывает свое название - он действительно похож на уползающую в море ящерицу. Причем уползающую в самом буквальном смысле. Вулканический пепел и глинистые сланцы, из которых состоит тело хамелеона, потихоньку сползают в морские волны, а ветер откусывает кусочки морщинистых боков рептилии.
Интересна также способность мыса менять цвет - в зависимости от времени года и суток, по-разному отражая солнечные лучи. Сейчас, в разгар полуденного зноя, его хребет, неприступно возвышающийся над стеклянно-осколочным морем, был окрашен в тона геральдического золота.
Оказалось, возвышался он не так уж и неприступно. Мы без труда отыскали заветную тропку и вскарабкались на спину ящерицы. Зато путь по ее позвоночнику оказался небезопасным. Узкая извилистая тропинка балансировала на кромке осыпающейся глины. Подошвы скользили, ветер мощными порывами подталкивал к краю. Казалось, в любой момент можно сорваться вниз, хватаясь руками за воздух и глотая пыль... А лететь высоко - 61 метр над уровнем моря! К счастью, поддерживая друг друга, наша маленькая экспедиция без происшествий преодолела этот опасный отрезок пути.
Справа мерцающим сине-золотым полотном раскинулись бухты Мертвая и Коктебельская, убегая к каменным изваяниям Кара-Дага. Слева - Тихая, сегодня совсем не оправдывающая свое название - ветер взбил ее воды в игривые «барашки». Среди волн был замечен матрас с неугомонными туристами, которые, несмотря на начинающийся шторм, уверенно гребли к середине бухты, туда, где темнела небольшая возвышенность посреди пенных волн. То ли корабль, севший на мель, то ли скалы… Общими усилиями мы вспомнили, что это часть гряды подводных камней, зубцы древнего рифа, запечатленные в «Бриллиантовой руке», в сцене «хождения по воде».
Понаблюдав за упорными пловцами, двинулись дальше. Правда, до головы хамелеона дойти так и не удалось - путь преградил оползень. А ведь оставалось совсем немного до заветной цели - самой крайней точки мыса! Окинув прощальным взглядом развернутую, как на ладони, морскую даль, мы развернулись и двинулись в обратный путь.
В это время «матрасоплаватели» почти достигли пункта назначения, хоть ветер по-прежнему намеревался отнести их к подножию мыса. Чем завершится их путешествие? Надо будет просмотреть некрологи.
Когда наша героическая группка вновь оказалась на пляже Мертвой бухты, оставшийся позади мыс налился густым медово-янтарным цветом.
Остаток дня был посвящен упоительному купанию и сбору разноцветных камешков. Дно неглубокой бухты поросло водорослями, и в жару они начинают гнить, разливая в воздухе специфический запах. К счастью, пик летнего зноя миновал, август клонился к закату, и ветер приносил лишь запах полыни с бэдлендов.
Вечер прошелся по Коктебелю мягкой акварельной кистью, набросив на вулканическую «корону» сиреневатую вуаль дымки, окрасив Хамелеон в цвет розового кварца. На бархатном небосклоне открыли глаза звезды с колючими лучиками ресниц. Они будто кружились в ночном небе. Некоторые из них вспыхивали и сверкающей слезой скатывались по чернильной щеке небесной полусферы. Быть может, это вовсе не звезды, а наблюдательные пункты внеземного разума? Странные мысли приходят в Коктебеле, под шепот волн и августовский звездопад, где законы времени и физики прекращают свое действие.
