Винтовка, рампа и перо: к 100-летию крымского театрального актера и режиссера Сергея Морозова

Его узнавали на улице и в трамвае (когда-то в Симферополе это был основной вид транспорта), и если не ходили в театр специально «на Морозова», то неизменно выделяли его в числе лучших исполнителей.

Сейчас его уже мало кто помнит, а вспоминают и того реже.  Да что тут особенно удивляться – в последний раз Сергей Павлович Морозов выходил на сцену добрых три десятка лет назад. На сцену Крымского академического театра им. Горького – уже чужого тогда для него театра, главный режиссер которого время от времени приглашал сыграть «что-то еще». Но напомнить о нем в год столетия – просто необходимо.

Его узнавали на улице и в трамвае (когда-то в Симферополе это был основной вид транспорта), и если не ходили в театр специально «на Морозова», то неизменно выделяли его в числе лучших исполнителей.
Таким его еще помнят. В спектакле А. Островского "На бойком месте", 1964 г.

 …Своим же этот театр для него был в пятидесятые и шестидесятые годы, когда играл Сергей Павлович рядом с такими замечательными артистами, как Л. Риттер, Н. Мирвольский, А. Рябинкина, Н. Налигацкий…

А потом много лет С.П. Морозов был режиссером, а затем директором Театра кукол – тогда еще не академического. Из Театра кукол, оставив теплый след в душах двух поколений крымчан, он ушел на пенсию в 60 лет - не по доброй воле и не только по состоянию здоровья: уж очень рвался в директорское кресло режиссер его же театра, обласканный высокими чинушами и чиновницами.

…Его узнавали на улице и в трамвае (когда-то в Симферополе это был основной вид транспорта), и если не ходили в театр специально «на Морозова», то неизменно выделяли его в числе лучших исполнителей. Его приглашали в кино (не на главные, но на колоритные роли -  фильмы с его участием время от времени мелькают в ретропоказах) и на телевидение. Те, кто помнит, сколько искреннего, не задавленного окончательно рутиной «застоя» энтузиазма было в 1970 году, в столетие Вождя, оценят, что означало приглашение беспартийного Сергея Морозова сыграть Ленина в телеспектакле. А чуть раньше, на праздновании 50-летия комсомола, выступить в этой роли на стадионе, перед тридцатью тысячами зрителей и десятками теле- и фотокамер.

Первая роль в Симферополе - Павка / Н. Островский. "Как закалялась сталь", 1948 г.

Приехав уже в зрелом возрасте в Крым, он в считанные месяцы стал «своим» в среде творческой интеллигенции; особенно сдружились они – бывшие фронтовики! – с поэтом Александром Лесиным. Гитара, компании друзей, выступления в концертах и «капустниках», участие в мероприятиях Театрального общества – и работа, увлекательная и по-своему благодарная работа актера.

Война и Курский театр

Ко времени переезда (1948 год) С.П. Морозов, выпускник прославленного Театрального училища им. Щепкина, уже успел успешно поработать, «сделать себе имя» на сцене Курского драмтеатра. В основном после войны, а прежде, в 1937 и 1938, до призыва на срочную службу, сыграл только несколько ролей, в том числе две особо запоминающиеся – Емелю в инсценировке русской сказки и Чапаева в одноименном спектакле. О первом, довоенном режиссере, народном артисте А.И. Канине, выученике Станиславского, С.П. Морозов вспоминал с благодарностью и теплом. Говорил, что за всю творческую жизнь такого мастера больше не встречал и считает его своим главным учителем.

А вот после демобилизации, отшагав военными дорогами до Будапешта и Вены, получив и ранения, и заслуженные ордена и медали, вернулся в Курск и сыграл много, во всю палитру актерского таланта. Характерные и героические, комические и «социальные» роли, - всё ему удавалось, всё встречалось аплодисментами и получало «хорошую прессу». Но, как скромно напишет Сергей Павлович в своей первой и единственной книге, «Пером по жизни», «…мои отношения, творческие и житейские, как-то не сложились с  новым, послевоенным главным режиссером, к тому же, тут была замешана и женщина…». На тридцать первом году жизни он оставил и театр, и родной город и отправился в Симферополь.

…страстно влюбился

Имени сей женщины С. Морозов не называл даже друзьям, но, наверное, был ей в душе благодарен: он попал в Крым «…и навсегда страстно и искренне влюбился в его сказочную природу, горы, море, и разумеется, в театр, который в то далекое время был – великолепным!».

В сонме замечательных артистов (А. Суханов, П. Лимонов, Е. Добровольская, Ф. Евдокимов, Н. Налигацкий…), да еще поработав с талантливым режиссером, народным артистом  В.Н. Оглоблиным, Сергей Павлович не затерялся и в считанные месяцы превратился в одного из кумиров Симферопольской, а затем и всей крымской публики. Об одной из важных предпосылок этого сказал и сам Морозов: «…роли, которые я получал и представлял, были близки мне, испытавшему схожие ситуации, события, происходившие на фронте. Фактически, мне не нужно было ничего придумывать, фантазировать, а просто «жить» в тех предлагаемых обстоятельствах».

В роли Ставриди. "Песнь о черноморцах", 1952 г.

Всё правильно, только самым важным, несомненно, был актерский талант и стремление вкладывать в  каждую роль, что называется, душу и сердце. Даже в прямом смысле этого слова. После «…большой эмоциональной сцены» в финале спектакля «Задержан на улице» Сергей Павлович потерял сознание – отказало сердце.

Развилась, еще и «благодаря» неправильному лечению, тяжелая болезнь сердца, и в расцвете сил и таланта, в 43 года заслуженный артист УССР, любимец публики, ангажированный чуть ли не во всех спектаклях Театра им. Горького, уходит с большой сцены.

Творческая ссылка

Но жить без театра он попросту не мог. Чуть окрепнув, Сергей Павлович поступает в Театр кукол режиссером, сначала «очередным», потом главным, наконец становится директором.

Театр ориентировался на дошкольников и младших школьников, и это определяло не только репертуар, но и способ выражения. Маленьких зрителей нельзя пугать и вообще сильно волновать, спектакли должны быть не длинными и не слишком сложными. Как следствие, от актеров-кукольников (а Морозову приходилось и самому играть, и «показывать» по-режиссерски другим актерам) не требовался накал страстей, такая выкладка эмоций, как в драмтеатре. Но, конечно, требовались артистизм, чувство юмора и меры, ну и владение куклой в той степени, чтобы в глазах юного зрителя она «оживала».  Огромная нагрузка падала и на художников – постановщиков и бутафоров, а главрежу и неравнодушному руководителю театра выпадало следить, чтобы всё видимое было выразительно, узнаваемо и привлекательно. Сергей Павлович справлялся: в 60-е и 70-е годы театр кукол был на подъеме, завоевывал награды, а главное – искренние аплодисменты детей и признательность родителей.

С. Морозов в спектакле по пьесе Б. Нушича "Доктор философии"

А в «большом», в Театре им. Горького, происходила смена поколений, приходили новые актеры и режиссеры. В 70-е годы на несколько  ролей приглашали С. Морозова – и он соглашался, если роль была интересной, а здоровье позволяло вытягивать такую «сверхурочную» работу. Эти работы навсегда останутся в художественной летописи театра: роли в пьесах А. Островского и М. Горького.  Особо следует отметить работу С.П. Морозова в первой постановке спектакля «Они были актерами». Сильно вылепился и сам персонаж (гестаповец Винс), и хорош был дуэт С. Морозова с героиней прекрасной актрисы Л. Могилевой.

Но в штат Театра им. Горького, выйдя на пенсию, Сергей Павлович так и не попал, хотя и в возрастных, и тем более в хороших актерах театр нуждался и тогда и сейчас.

Пером по жизни

…Уходили из театра и из жизни те, с кем Сергей Павлович играл и дружил, заметно изменялась – и не всегда в лучшую сторону, - театральная эстетика и зрительские симпатии. Отшумели «Перестройка» и «Лихие девяностые» - получилось так, что он пережил страну на десять лет. Совсем немного уже тех, кто видел С.П. Морозова «вживе». Тысячи детей, приходивших полвека назад в Театр кукол, давно стали  дедушками и бабушками, да и не знали, не запоминали, чей талант и труд стояли за милыми и добрыми кукольными представлениями. Но понял Сергей Павлович – а это следует понимать и всем нам, - что жизнь и судьба ровесника Октября интересна и ценна во всём своем многообразии. И он берется за перо.

Горький. "Последние"

Жизни чуть-чуть не хватило, чтобы  «довести» книгу до печати, издана она другом-художником уже после ухода Сергея Павловича.

Сейчас «Пером по жизни» - библиографическая редкость, тираж давно разошелся по градам и весям. Кто-то из читателей наверняка запомнил два десятка его военных рассказов-воспоминаний, кто-то – хлесткие и остроумные театральные и житейские новеллы, а  на кого-то наверняка произвели впечатление, запомнились два текста, завершающие книгу: «Человек остается один» и «Сон».

Сейчас, в канун его столетия, переиздать книгу в «бумажном» варианте не представляется возможным, но вот поместить в общедоступную электронную библиотеку, по-моему, необходимо. Пыль кулис развеялась, блеск рампы угасает, а правда и выстраданная мудрость останутся и будут востребованы.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №38 от 13 сентября 2017

Заголовок в газете: Винтовка, рампа и перо

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру