Меня зовут Ксения Симонова, я обычный человек с необычным хобби. Скорее, не хобби – это уже образ жизни. Я рисую песком. Несколько лет назад победила в известном талант-шоу, и с тех пор моя жизнь кардинально изменилась. Сегодня я выступаю по всему миру, и Бог посылает мне встречи с удивительно интересными людьми. Среди них – короли и королевы, принцессы, президенты, артисты, режиссеры, спортсмены, ученые... Никому не известные факты жизни, места, куда простым смертным не попасть – все это обрушилось на меня вдруг. Я не чувствую в этом своей заслуги, просто это данность. Все, что я могу сделать: записать, зарисовать, запечатлеть на фотографиях эти исторические моменты – и поделиться с теми, кому интересно. Ведь от того, что эти встречи выпали на мою долю, оттого, что я путешествую по планете – ничего, по сути, не изменилась. Я по-прежнему осталась собой, девочкой из маленького приморского городка, имя которому Евпатория....
Золотая матрешка
- Виски здесь не наливают, - предупредил нас наш друг Хачатур, когда мы сели за столик в баре ресторана «Висконти».
- Почему? – засмеялись мы. – Вражеский напиток?
Нам приносят прекрасное сербское вино и мы пьем за здоровье Эмира.
Хачатур Алмазян - музыкант и друг Эмира Кустурицы любезно пригласил нас на закрытие фестиваля «Большой» в Дрвенграде – деревянном городе, построенном великим сербским режиссером.
Фестиваль «Большой», основанный Эмиром, проводится здесь уже пятый год. Основная идея фестиваля - поддержка молодых талантов из музыкальных школ и академий Республики Сербия, а также из регионов России. Фестиваль является площадкой для диалога талантливой молодежи России и Сербии, обеспечивает возможность обмена опытом, формирует музыкальные связи. Несколько дней талантливые ребята играют классические произведения – в программе конкурса произведения русских и сербских композиторов. По результатам конкурса лучших музыкантов награждают золотой, серебряной и бронзовой матрешками.
А мы здесь… Мы здесь потому что любим Эмира и симфоническую музыку. Мне ново и непривычно в зрительском кресле. Мне ново и непривычно быть по эту сторону зрительного зала. Я артист и на таких событиях как правило на сцене или за кулисами. Из зала все другое. Сразу бросается в глаза большой плазменный экран – это профессиональное. Вспоминаю свои выступления с оркестрами, когда на экране появляется мой песочный мир. Мне бы хотелось, чтобы в следующем году так было здесь.
Но сегодня мы зрители – я и мой муж Игорь, человек, который много лет назад познакомил меня с фильмами Эмира и с тех пор Сербия Кустурицы стала частью моей жизни.
Зал полон до отказа. Зал поразил меня – не сам по себе: сам по себе он вполне аскетичен и совершенен в техническом отношении, как скандинавские залы. Удивительно месторасположение зала – он находится под землей! Над нами бассейн, и еще выше – тот самый бар, где мы пили вино в ожидании начала концерта. Не считала, но около 700 мест в зале есть. «Симфонический концерт под землей – вполне в духе Эмира», - улыбнулась я про себя.
Концерт открыл оркестр из 60 музыкантов – в основном молодых сербов, студентов или выпускников консерваторий. Солировали Татьяна Самуил и Юстус Гримм, с которыми нас познакомил Хачатур после концерта. Они муж и жена, хотя видя их на сцене, в это так трудно поверить. Татьяна – скрипачка, Юстус – виолончелист. Они солировали в «Двойном концерте» Брамса, это было великолепно и так естественно, что – как это редко бывает, но как здорово, - ты отделяешься от происходящего, от реальности зала и оказываешься в третей реальности, не переставая следить за происходящим на сцене. Разговор скрипки с виолончелью, переходящий то в спор, то в дуэт, был прекрасен. Когда закончилась эта часть, зал долго аплодировал и не хотел отпускать их…
Еще до начала концерта, Хачатур сказал, что на закрытии будет петь какая-то невероятная сербская оперная певица. К опере у нас с мужем отношение очень избирательное, но Мильяна Николич действительно прекрасна. Этот прекрасный голос сочетался с настоящим артистизмом, в финале, когда была «Кармен», Мильяна станцевала, от чего было невозможно оторвать глаз и ее несколько раз вызывали на бис.
Все это время меня смущало только одно – пустующий большой экран, но это уже профессиональное «заболевание». Пустой экран и чистый лист бумаги отнимают мой покой – сразу хочется нарисовать что-нибудь…
Дальше была интрига. Мы знали, что, возможно, приедет Гергиев, но до самого начала концерта, и даже до середины это никто не подтверждал. Хачатур сказал, что Валерий Абисалович должен лететь из Мюнхена, но прилетит ли, не знают даже музыканты. И вот на сцену вышла ведущая и попросила тишины. Она просто предложила нам помолчать и подождать. Тишина наступила и время пошло.
Явление Гергиева
Было тихо и темно. Минут через пять по залу пошел шорох, плавно перешедший в шепот, кое-где переходящий в ропот. Но мы ждали.
Он появился в темноте вместе с Эмиром. Темнота не помешала залу узнать их и он взорвался овациями. Эмир заботливо снял с друга пиджак и унес на кресло.
Поприветствовал оркестр, все настроились… Играть должны были фрагмент из увертюры-фантазии Чайковского «Ромео и Джульетта». Тут началось нечто неожиданное. Маэстро стал проходить с оркестром каждую фразу, заново разбирая произведение. По сути, прямо на концерте начался бесценный мастер-класс. Он по многу раз останавливал оркестр и прорабатывал произведение: «Я не слышу здесь ни Монтекки, ни Капулетти… Я слышу просто монолог…» Говорил с ними по-английски и лучшей его фразой в тот вечер стала:
- Я понимаю, непросто. Мы в Сербии, история эта – об Италии, написал музыку русский, а за всем этим стоит великий англичанин… Но соберитесь!
Часть зрителей спустилась к сцене и села прямо на ступеньки. В зале воцарилась совершенно домашняя атмосфера, получился в хорошем смысле квартирник Гергиева. Длилось это все не знаю, сколько времени. Но из оставшихся никто не пожалел. Проработав половину произведения, Гергиев взглянул на Эмира, Эмир настоичиво показал на часы, и поклонившись, Валерий Абисалович завершил этот необычный мастер-класс так же неожиданно, как и начал его.
Это, конечно, был бесценный опыт для молодых музыкантов. Я видела, как горели их глаза, как жадно они впитывали в себя слова Маэстро. Это было лучше, чем концерт. Это было больше, чем концерт.
Потом было награждение победителей и первую матрешку вручили совсем маленькой – лет одиннадцати – девчушке из России. В итоге было 10 награжденных – половина сербов, половина – русских. Матрешки вручал Маэстро, а за сценой в это время Эмир катал на спине 14-летнего внука. 
После вручения наград я подошла к Валерию Абисаловичу и мы вспомнили наше совместное выступление в Роттердаме в 2011 году, когда я рисовала сцены из оперы “Les Troyens”.
Эмир объявил фестиваль закрытым и пожелал нам всем встретиться здесь же в следующем году. А я пожелала себе в следующий раз оказаться здесь в более привычной для себя роли – по другую сторону зала, на сцене…
