О национализации пока вопрос не стоит. Может из хитрых соображений, что в этом случае, заводу, как крымскому предприятию, вообще «большая заводская труба» приснится, - санкции-с. Может, ждут подходящей даты, например 17-го года, чтобы как сто лет назад: «землю - крестьянам, фабрики - рабочим!». То есть, с поправкой на наше постсоветское время: «землю - спекулянтам, фабрики - фабрикантам». Но чтоб только своим, российским. Чтобы и зарплата по-свойски, по-русски. Чтоб не ездили сталевары-металлурги за «длинным рублем» на Кубань яблоки собирать, а то свой «железный» больно короток. А пока что трудовой кодекс РФ смотрит в жадноватую по-украински тарифную сетку и недоумевает: «Где я?!» или «Де це я?» В RU ли я, чи я в UA? Этак, не ровён час, и 10% на бомбардировку Донбасса сдуру уплатишь. А вот и не смешно, товарищи. Ахметов же, будучи заодно и гражданином Украины, платит же, а чьими деньгами? Не репу же с огорода продает… Как на наш с Варькой экстремистский характер это уже повод для штурма заводоуправления, но у экономики доводы другие. Так что, пока «Керченский металлургический завод» как бы в прифронтовой полосе.
Биржа и Колонка
Нет, не вспомнили трудящиеся и иждивенцы завода о дне рождения кормильца. А ведь каждый шаг по району Керчи, издавна так и называемому «на Заводе», напоминает: «Завод это не только наши названия, это наши судьбы».
И то…
Идешь, бывало, по улице «Первой Пятилетки», и думаешь: «А почему не второй?» Зашел в заводской клуб на «Бирже» и даже не задумался: «А что за биржа? Извозчичья? Фондовая?» Вернулся себе на «Колонку» и вспомнил, что последнюю колонку с рычагом и хриплой струей напора тут срыли еще в моем детстве…
Ленинский район города Керчи имеет много частных имен, куда более достойных его истории, чем имя «самого гуманного из гуманоидов» или «самого человечного из человеков», точно не помню… Но до сих пор не чужды уху старожила и «Завод Войкова», и «Колонка», и «Биржа» с прилегающими номерными «Самостроями» - первый, второй… пятый, включая загадочную «Красную Керчь».
И если с именем Петра Лазаревича как-то все ясно - «по просьбам трудящихся». Не «товарища» же «Гермеса», в самом деле, звать «советскую кузницу»?
То, что за биржа такая, где та колонка? Кто это все сам настроил?
Итак: «Биржа» - это «Биржа труда», в годы I-ой Пятилетки она определяла на завод тысячи комсомольцев-добровольцев и беженцев из голодных деревень. «Колонка» - это колония новоявленных заводчан, самая настоящая, со своими конюшнями и магазинами, клубом и фабрикой-кухней, больницей и жильём вместительной барачной архитектуры… до поры, конечно, до времени. Впрочем, времени затянувшимся настолько, что и я еще помню те суда галерного быта в белых парусах белья, с духовыми оркестрами тазов на палубах сквозных коридоров. Самострои же, - это рецидивы частнособственнического инстинкта, когда «Ух-ты!» пролетарии, тоскующие по «И-эх!» крестьянским поросяткам, строили один за другим хутора по всей округе – первый, второй…
Руда с характером
Но вернемся к юбилейной дате, а она куда старее той «Первой Пятилетки»: «170 лет назад, в 1845 году генерал-фельдмаршал и Новороссийского края генерал-губернатор Его высокопревосходительство граф Воронцов утвердил проект строительства железоделательного завода в Керчи на базе местных руд».
Первой построили домну, причем оборудование было отечественным – Луганского механического завода. За первые полгода работы домна выдала всего 107 пудов чугуна, но не потому, что плавка велась допотопным образом - на дровах, а потому, что мешал фосфор, удалять который тогда еще не научились. И все следующие 10 лет доменщики заводика у Керчи пытались это сделать. И по слухам, - это им удалось. Однако закрепить успех помешала Крымская война – британцы, с присущей им рачительностью, вывезли из оккупированной Керчи все оборудование в Англию. От завода осталось пустое место.
В конце XIX века, в разгар промышленной революции в России, к керченской руде проявили интерес и иностранные промышленники. Горный инженер из Франции П. Баяр провел анализ керченской руды на предприятиях в Бельгии и Франции. «Се манифик!» - сказал мосье Баяр и в апреле 1896-го подписал с керченской городской управой договор на аренду земли сроком на 30 лет, но уже в декабре продал эту землю «Брянскому обществу железоделательных и механических заводов».
Строительство нового завода началось весной 1897 года. Две тысячи землекопов за 60 копеек в день замахнулись не только на полный цикл производства, но и на порт, через который можно было бы вывозить руду и металл на продажу. Однако в 1899 году у Брянского общества случилась нехватка денег, и недострой продали за 20 млн. рублей Керченскому обществу металлургических заводов и рудников. Откуда такие деньги в Керчи – история умалчивает, но как бы там ни было, 30 мая 1900 года была задута первая домна. Затем вторая, обе небольшие, мощностью по 50 тыс. тонн чугуна. Но и это оказалось «прожектерством» - керченская руда в производстве вела себя отвратительно. Произведенный чугун продавался в убыток…
Из-за войны стала обычной недозагрузка прокатного и томасовского цехов Продукция КМЗ получалась чрезмерно дорогой: Мариупольскому заводу «Русский Провиданс» тонна чугуна обходилась в 24 руб. 40 коп., Таганрогскому - в 29 руб. 40 коп., Керченскому же в 37 рублей. И главное – по-прежнему не удавалось получить металл из одной только керченской руды. Ее мешали с привозной криворожской, чтобы повысить содержание железа, уменьшить фосфора, мышьяка, кремнезема, и прочей пакости. И хоть в 1916 году получили целых 40 тыс. тонн проката, но… - это были не те объемы, на которые рассчитывали.
Хотя, какие расчеты в те времена?
В годы гражданской войны и немецкой оккупации завод трижды грабился. Погром довершил советский трест «Югосталь», к которому с 1922 года Совнарком приписал КМЗ - на предприятия Донбасса вывезли воздуходувные машины, оборудование хим. лаборатории и многое другое, включая детали прокатных станов. Так что, в эпоху НЭП-а завод уже пробавлялся мелким ремонтом паровозов, изготовлением чугунных сковород, зажигалок. А в 1925–м при пожаре сгорела и контора.
Фактически, завод был вновь уничтожен.
Битва за металл
Гром литавр раздавайся! 12 мая 1925 года Политбюро ЦК ВКП (б) принимает постановление «О строительстве новых предприятий металлопромышленности», согласно которому намечено строительство Магнитогорского комбината, Кузнецкого комбината, а также Керченского металлургического завода».
Вот ведь мало кто теперь вспомнит, а Керченский завод был одним из гигантов I-ой пятилетки! И это не патриотическая мания величия. То, что мы наблюдаем сейчас в виде «КМЗ» едва ли десятая часть довоенного размаха. Да и что сравнивать? Если раньше цикл производства был от карьера через домну на прокатный стан, - и в порт: «Кому рельсы?» То теперь в конвертор, в лучшем случае, металлолом загружают, да и железо на кастрюли - привозное. А вот когда имя Керчь гремело с плакатов рядом с Магниткой…
Плавки керченской руды в Мариуполе показали, что в чистом виде из керченской руды получить нормальный чугун крайне сложно – мешает фосфористость. Перед строителями завода встал выбор – построить сначала агломерационную фабрику, которая спекала бы руду, или же в первую очередь запустить домну? Ясное дело, когда в стране половина новорожденных девочек уже была Домнами? Выбор был сделан политически верный, - 20 апреля 1930 года, на год опередив Магнитку, заработала первая домна КМЗ. Однако печь, построенная по американской технологии, переработать гордую керченскую руду так и не смогла – получался один шлак и вредительство. Тогда плавить руду решили путем добавки к ней 40-50% криворожской руды. Решение было из ряда «легких», но убивало на корню всю суть полного цикла. Агломерационную же фабрику, конечно, построили, но из-за непродуманности технического заказа, импортное оборудование пришлось еще несколько лет доводить.
Тут кстати будет отметить участие в строительстве иностранцев: «Cintering Corp.» США поставила оборудование для аглофабрики, французская «Дистикокс» строила коксовые батареи, экскаваторы для рудника прибыли из Германии, оборудование для электростанции поставила фирма «Krupp». И это сыграло драматическую роль в судьбе завода и заводчан.
Мнение о том, что домны «американского типа» смогут одолеть фосфористые руды Керчи оказалось ошибочным. С ней не сладило и импортное оборудование аглофабрики. Разумеется, советские инженеры кивали на поставщиков, (не совсем справедливо, кстати, поскольку тех. задание на покупку составлялось с учетом их же рекомендаций), а НКВД не слишком долго и не очень внимательно наблюдало за этими кивками. И, несмотря на то, что к концу 1935 года КМЗ на несколько месяцев стал даже рентабельным, а суточная плавка по сравнению с 1932 годом выросла почти в 3 раза…
В 1937 году всего за один месяц завод им. Войкова лишился всего руководства – от директора и вплоть до мастеров цехов. Многие из обреченных были приговорены даже к расстрелу. И обречены они были не столько даже невольным общением с иностранными специалистами, сколько требованиями самого Наркомата тяжелой промышленности. С 1936 года стали НКТП стал требовать от предприятия увеличения производства чугуна до 500 тыс. тонн, - а это было попросту невозможно. Технологически. И как следствие - авралы, поломки, перманентная реконструкция цехов. И как итог, - широкие улыбки чекистов - вредительство налицо. И выдумывать ничего не надо. Диалектика, товарищи. Бога нет.
В 1940 году предприятие, работавшее частично на криворожской руде, сумело вплотную подойти к цифре в полмиллиона тонн чугуна. Это было высшее достижение завода в годовом исчислении до войны. В 1941 году КМК уже перевыполнил полугодовой план на 10-20%. Но близилось уже второе полугодие, а с ним будущие грозы на горизонтах будущих фронтов. А это уже такая героическая и драматическая история, которая требует отдельного рассказа.
Для затравки скажу только, что оборона завода им. Войкова продолжалась почти столько же, сколько и Аджимушкайских каменоломен…
